В общем, всё складывается очень даже неплохо!
Решив так, я вернулся в дом.
Друзья ждали меня в гостиной.
— Полина уехала? — спросила Марта.
— Ага, — ответил я и спросил в свою очередь: — Ты как себя чувствуешь после ранения?
— Есть ещё некоторая слабость, но думаю, ещё день-два и я почти восстановлюсь.
Но в её голосе не было уверенности. И я подумал, что дело в академии.
Если как Марта рассказывала, в академии волчьи законы, то понятно её тревога. Ведь ей опять придётся отстаивать свою независимость. А с ранением ей это сделать будет очень трудно.
— Надо спросить у Мо Сяня, может, можно как-то ускорить твоё выздоровление… — поделился я своими мыслями.
— Я спрашивала, — вздохнула Марта. — Твой китаец не знает таких способов. Он вообще сказал, что это чудо, что я выжила, и что этим чудом я обязана тебе.
Глеб и Данила тут же включились в наш разговор.
— А что там было? Куда ты возил Марту? — спросил Глеб.
— К одному лекарю, — ответил я, раздумывая между тем над словами Марты.
Она сказала, что по словам Мо Сяня благодарить нужно меня.
Марта скорее всего поняла, что это из-за того, что я привёз её к лекарю. А на самом деле мой красный камень тоже способствовал выздоровлению. Но Мо Сянь этого не знал, он всё лечение проспал. Но я-то знал!
И если силы артефакта не хватило на то, чтобы рана затянулась, то на поддержание по идее должно хватить!
И я предложил:
— Марта, давай попробуем одну вещь… Может, поможет тебе поскорее излечиться.
— Что нужно делать? — тут же отозвалась Марта.
Похоже, она была готова на что угодно, лишь бы побыстрее вернуть форму.
Там в пещере Марта во время лечения лежала. Сейчас я не мог предложить ей лечь. Неудобно всё-таки. А вот сесть — вполне. А потому предложил:
— Садись в позу для медитации.
Марта огляделась и села на пол прямо там, где стояла.
Я попросил парней:
— Посидите тихонько, хорошо?
И Глебу, и Даниле было любопытно, поэтому они были рады, что их не прогнали.
— Никто не потревожит вас! — заверил меня Данила.
А Глеб кивнул с самым серьёзным видом.
После этого я проинструктировал Марту:
— Сейчас твоя задача медитировать и открыться моему ци. Я попробую артефакт для защиты использовать.
Марта кивнула и доверчиво закрыла глаза.
Я, конечно, немного волновался. Хотя только немного. Потому что я уже раньше использовал красный камень для лечения Марты. Но тогда рядом был медведь. Он мог подкорректировать, направить, помочь, что, собственно, он и делал.
А сейчас я был один. Хотя и Марта больше не умирала.
Решив, что по-любому хуже не сделаю, я сел напротив Марты, достал артефакт, который сделал из окаменевшей крови, положил его между нами и тоже закрыл глаза.
Привычная прокачка ци по меридианам, потом запасной резервуар и ядро. После этого включил в круг обращения камень. Потом открыл своё сознание Марте.
Красная ци потекла и по её меридианам.
Да, они были не такими глубокими и крепкими, как мои. Сразу видно, что никто не помогал Марте отстраивать основание. Не было у неё своего медведя. Вполне возможно, что вообще учителя не было. Во всяком случае толкового.
Ну и, естественно, я начал работу с её меридианами!
Нет, я сначала, конечно, прогнал ци по её телу, проверяя, чтобы не было заторов, а где были — прочищал. Но очень быстро свернул на меридианы. Тем более, что они были в зеркальном отражении от моих. И общая система циркуляции ци работала нормально. До тех пор, пока я не понял, что переплелись не только ци Марты и моя красная. Но и моя родовая золотая.
И сразу вспомнился прапрадед Хотен с его идеей-фикс о том, что надо больше жён и больше детишек.
_______________________________
Друзья! У некоторых читателей возникли вопросы относительно автомобилей, какие Владимир Корнев решил выпускать. Начали писать про шины, пластик и т.д. Поэтому я решил разместить фотографию одного из первых автомобилей, изобретённых в нашем мире. Это первая паровая машина на жидком топливе. 1815 год. Изобретатель Пражский часовщик и механик Йозеф Божек.
Глава 36
Я ещё думал, какую роль исполняет золотая ци? Чёрная — результат защиты. Когда на меня нападают, то моё тело словно пылесос вытягивает ци того, кто желает мне смерти и тем самым пополняет резерв чёрной ци. Красная — в большей степени исцеляет и защищает.
Золотая же или не проявляла себя, или я не обращал внимания.
Но сейчас, когда по меридианам Марты потекла золотая ци, я осознал её роль. Это родовая ци. А значит, её задача позаботиться, чтобы были дети, и чтобы они были здоровыми.
Чёрт! Только этого мне сейчас не хватало!
Нет, Марта симпатичная девушка, и я подозреваю, что нравлюсь ей. Но в мои планы дети сейчас точно не входят! Достаточно Матрёны! С ней всё, что могло произойти, уже произошло. Так что, бояться нечего. Ну в смысле там незапланированной беременности, хм…
Кстати, я Матрёну в последнее время что-то не видел. То ли старается не попадаться на глаза, то ли приболела. Надо бы узнать. Или у Прасковьи спросить или просто сходить в комнату Матрёны.
Мысли о Матрёне помогли мне немного переключиться и тем самым справиться с ситуацией. А то я почувствовал, что готов прям тут Марту разложить и немедленно приступить к деланию детей.
И к моему ужасу, я понял, что и она готова разложиться…
Я побыстрее свернул совместное культивирование и, поднявшись, отошёл подальше.
Марту как будто выдернули не знаю из чего.
Хотя нет, знаю! Она была на грани того, чтобы получить оргазм.
Я, собственно, тоже…
Удивлённо глянув на меня и на парней, Марта осознала, что чуть было не произошло. Покраснела и, быстро встав, рванула из гостиной.
— У тебя всё в порядке? — вскакивая из кресла, закричал ей вдогонку Данила.
— Да, — ответила Марта уже поднимаясь по лестнице.
— Чего она? — спросил у меня Глеб.
— Не знаю, — пожал я плечами как можно равнодушнее.
Хотя смотреть в глаза Даниле я не мог.
— Что ты сделал? — словно почувствовав что-то пристал ко мне Данила.
— Да ничего я не сделал! — разозлился я. — Я просто поправил ей основание и прочистил заторы. Возможно, её ци начала течь активнее…
По большому счёту так оно и было.
— Поправил основание? Прочистил заторы? Начала течь? — с обидой в голосе произнёс Данила. — Если всё нормально, отчего она тогда убежала?
— Не знаю! Может, в туалет захотела! — взорвался я.
Мы стояли с Данилой друг напротив друга, прожигая друг друга взглядом.
Между нами вклинился Глеб.
— Вы чего? — растеряно спросил он.
Данила сник. А потом развернулся и выбежал на улицу. Как был, раздетым. Хорошо хоть обулся.
— Я пойду за ним, — как-то неуверенно сказал Глеб.
Я махнул рукой, мол, иди!
И Глеб, накинув зипун и прихватив второй, тут же отправился за Данилой.
А я постоял немного и пошёл на кухню.
Первым порывом было выпить.
Но едва я осознал эту мысль, как подавил её. Не хватало ещё снова напиться и наделать ещё больше глупостей. И так дров наломал.
Как пацан хернёй маюсь. Вместо того, чтобы оставшееся перед академией время с умом использовать.
— Владимир Дмитриевич, чего стоите? Садитесь! — вырвал меня из размышлений голос Прасковьи, которая сидела рядом, чистила овощи.
Я сел на свободный стул.
Прасковья молча встала, ополоснула руки, вытерла их полотенцем, а потом налила мне стакан горячего чаю — чайник пыхтел на плите — и поставила передо мной тарелочку с эклером.
— Откуда эклер? — спросил я прямо.
— Испекла, — просто ответила Прасковья.
— Когда успела? Мы же вот только все съели?
Прасковья подумала немного, а потом сказала негромко:
— Сила у меня такая. Я могу эклеры создавать сколько угодно.
— Пирожные? — спросил я, пытаясь сообразить, как их можно создавать? В голову приходила только работа с тестом…
— Это не просто пирожные. Они восстанавливают силы и баюкают душевную боль.
Я уже хотел было откусить эклер, но после слов Прасковьи о душевной боли, положил эклер обратно на блюдце и отодвинул.
Как ни странно, Прасковья нисколько не удивилась. Она просто отложила все дела, пододвинула стул и села рядом.
— Что-то случилось? Расскажите! — попросила она.
— Я ведь знал, что от секса бывают дети, — начал я. — Но совершенно не думал об этом. В результате испортил жизнь Матрёне. А тут ещё Марта с Полиной и золотая ци, — зачастил я, понимая, что даже я не могу разобраться в своих мыслях, не то что кто-то другой.
Но Прасковья, похоже, меня поняла.
— Не испортили вы жизнь Матрёне, не корите себя, — сказала она.
— Ну как не испортил?.. Я же… — начал было я, но Прасковья решительно остановила меня.
— Простите нас, Владимир Дмитриевич, — сказала она решительно. — Надо было раньше повиниться, но всё как-то думалось, что обойдётся.
— В смысле? — растерялся я.
— Вы нас поймите, — начала объяснять кухарка. — Ваши батюшка и матушка погибли. Вы хоть и носитель их крови, а были совсем без силы. Мы просто хотели подстраховаться. Мы очень надеялись, что Матрёна получит благословение рода и забеременеет. И тогда родовой артефакт, в случае вашей… В общем, родовой артефакт продолжал бы работать, и мы остались бы в этом доме.
— Что? — Я не верил своим ушам.
— Мы с Кузьмой, Матрёной и Егором Каземировичем всё обсудили и решили отправить Матрёну к вам… Тут как раз и день величания Рода очень кстати пришёлся. Ну в общем вот так.
Я слушал Прасковью и у меня волосы дыбом вставали. Получается, мои домочадцы сговорились и подсунули мне служанку…
— Не сердитесь на Матрёну, — словно почувствовав моё состояние, сказала Прасковья. — Она искренне вас любит. Если хотите наказать, накажите меня. Мы давно должны были рассказать вам об этом, ещё когда у вас сила только пробудилась.