Так что, получается, что княгиня Разумовская была щедрее, чем губернатор. Он меня всего-навсего обещал освободить от экзаменов.
То есть, либо он абсолютно уверен в моей силе, либо ему нужно, чтобы меня попрессовали, чтобы я стал сговорчивее.
Фёдор Иванович, Фёдор Иванович… Вот ведь хитрожопый!
Ну а что? Большой чиновник, ёпт.
Ладно, чёрт с ним! Сейчас есть вопросы поважнее!
— Завтра я постараюсь вернуться как можно быстрее, — сказал я парням. — Но мало ли что случится в дороге? На нас вон с Полиной, например, напали… Плюс утреннее нападение… Думаю, что это была засада на нас с Тихоном. Так что, нужно готовиться к тому, что я могу задержаться. А значит, на завтра у вас распорядок такой. Медитация. Завтрак. Разминка. Тренировка с Мартой. Обед. Медитация. Вторую медитацию советую сделать совместной. Потом ещё одна тренировка. После ужин. И снова медитация. Таким образом вы используете время по максимуму. А я смогу включиться на любом этапе. Договорились?
Все четверо подтвердили, что сделают всё как надо.
Я всё это проговаривал, а в душе у меня нарастала тревога. И я никак не мог понять причину этой тревоги.
Но тут в гостиную вошёл Мо Сянь. Он был бледен и его руки тряслись.
— Молодой господин, — поклонившись, сказал он. — Там Умка и Шилань…
Глава 11
— Что?! Где?! — подскочил я, готовый бежать, выручать своего духовного зверя.
Но Мо Сянь уже направлялся на улицу.
Естественно, я за ним, ожидая увидеть на крыльце израненные тела Умки и Шилани.
Однако, на крыльце никого не было. А Мо Сянь в наползающей темноте уже лез куда-то по сугробам.
Я кинулся за ним, тем более что тревога нарастала всё сильнее. Я даже одеться не успел, выскочил, как есть.
Мы лезли через сугробы, как сумасшедшие. Лезли по самому короткому пути…
Я чуть с ума не сошёл, пока наконец не увидел демонических волков.
Они, как безумные, прыгали на барьер с той стороны, а он никак не пропускал их. Они отчаянно кидались, но барьер перегородил им путь.
Увидев в чём дело, я в изнеможении сел в снегу и заржал — над своим страхом, над напряжением в последнее время, над тем, что теперь не нужно проверять барьер — Умка и Шилань уже проверили.
Они скулили, выли и прыгали, пытаясь продавить преграду своими телами. Но у них ничего не выходило.
Мо Сянь тем временем добрался до барьера, но барьер, ожидаемо не выпустил его.
— Молодой господин! — в отчаянии закричал Мо Сянь, снова и снова пытаясь прорваться к волкам. — Никак не получается…
Я никогда не видел его таким встревоженным.
— Мо Сянь! — окрикнул я китайца. — Успокойся! Сейчас всё будет нормально…
Я собрался с силами и дополз по снегу до барьера. Прикоснулся к нему, и вокруг моей руки разбежались красные мотыльки. И сразу же появился проход.
Умка и Шилань кубарем влетели на территорию усадьбы.
Я убрал руку, и барьер восстановился.
Мо Сянь удивлённо наблюдал за происходящим. И потом, когда красные мотыльки потухли, прикоснулся к барьеру.
Преграда снова была непроницаемой.
— Как это? — спросил Мо Сянь, гладя ластящегося к нему Шилань.
— Я обновил сегодня барьер, — ответил я, убирая лицо от норовящего облизать меня Умки. — Видимо из-за того, что моя ступень теперь Мастер, барьер стал вот таким.
— Это не так, — покачал головой Мо Сянь. — Ваш батюшка имел четвёртую ступень Почтенный мастер, но барьер у него был обычным.
— Тогда не знаю, — пожал я плечами. — Пойдём домой? А то что-то я продрог. Хотя нет, подожди! Раз уж мы тут, давай проверим одну вещь.
— Да, молодой господин, — поклонился Мо Сянь.
А я достал один из ключей и передал ему.
— Попробуй теперь пройти через барьер? — попросил я.
Мо Сянь взял красный магический кристалл и протянул руку к барьеру.
Красные мотыльки вспорхнули и открылся проход.
Оглянувшись на меня, Мо Сянь вышел за пределы усадьбы.
Умка с Шиланью тут же выскочили за ним.
Мо Сянь отошёл на несколько шагов, и преграда восстановилась.
Умка с Шиланью остановились рядом и уставились на китайца, мол, что ты теперь будешь делать?
А он вернулся к барьеру и снова прикоснулся к нему. И снова появился проход.
Волки рванули внутрь раньше китайца.
Похоже, они восприняли это как игру, и теперь резвились. Даже не верилось, что вот только в отчаянии бросались на преграду.
Убедившись в том, что и барьер работает как надо, и ключ тоже, я, стуча зубами от холода, сказал:
— Теперь действительно пойдём в дом.
— Да-да, конечно! — согласился Мо Сянь и направился в сторону усадьбы.
Обратно мы поползли по своим следам — так было немного легче, чем заново прокладывать путь.
Неугомонные Умка и Шилань скакали вокруг нас по сугробам, проваливаясь в снег и вспахивая его.
Если они вот так напрямки бежали с самого завода, то уже должны бы устать. Но нет, дури в волках было немеряно.
Потихоньку мы всё-таки добрались до расчищенной дорожки. Тщательно отряхнулись и отправились в дом.
Я уже не просто дрожал, задубел совсем.
Глеб с Данилой и Марта с Полиной встревоженные ждали нас на крыльце.
Как только волки увидели их, так кинулись к ним наперегонки.
Думаете ко всем четверым?
Нет!
Только к девушкам! И сразу же подставили головы под девичьи руки — для ласки. Причём оба старались получить ласку сразу от обеих девушек. И рычали друг на друга, отталкивая соперника.
Мы зашли в дом, и я направился к печке, чтобы отогреться. А эти два демонических паршивца прямиком рванули в кухню к Прасковье — выпрашивать угощенье.
Кухарка сразу заохала, застучала крышками.
И вскоре Умка с Шиланью урча уминали по большому куску мяса.
Конечно, появление волков нас взбодрило, но тем не менее, Марта вскоре сказала:
— Давайте-ка будем спать укладываться. Завтра будет насыщенный день. Не хочу, чтобы вы спали на спарринге.
— А, точно! — сказал я и достал деревянные мечи. — Вот вам для завтрашней тренировки.
Глеб с Данилой покосились сначала на мечи и потом на меня.
— Нам тоже спать или будем медитировать? — спросил Данила.
— Пойдёмте! — решительно сказал я и направился к кабинету.
Парни, естественно, поспешили за мной.
Девчонки тоже пошли за нами, но не в кабинет, а по своим комнатам.
Я не собирался долго задерживаться с парнями. Понимал, что сейчас немного качну ци, и их каналы опять переполнятся.
В начале медитации заставил парней погонять ци по каналам, углубить и уплотнить стенки каналов, уплотнить и углубить запасной резервуар, наполнить ци ядро.
Сам наблюдал за ними, впустив их в своё сознание.
Когда они закончили с подготовкой, синхронизировал их ци со своей и пропустил поток через печь дан.
Как и предполагал, поплыли парни почти сразу же. Правда я был готов и до переполнения ци допускать не стал — чуток поддал и оборвал поток.
Однако надо сказать, что в этот раз парни смогли принять чуть больше ци, чем в прошлый раз.
— Ну всё, идите спать! — сказал я Глебу и Даниле.
— Да, учитель! — дурачась, поклонился Глеб.
— Уже идём, учитель! — весело подхватил Данила.
— Доиграетесь! — в шутку пригрозил я.
И парни со смехом убежали.
Похоже, я действительно сильно вырос в их глазах. Интересно, они с настоящим Володей так же общались?
Теперь я этого и не узнаю.
Да по большому счёту и не надо мне знать этого. Главное, чтобы к нужному моменту они смогли накопить нужное количество ци для того, чтобы взять первую ступень.
Подумав, чем сейчас заняться — снова поизучать анкеты, попробовать разобраться в книгах о магии, медитировать или идти спать, решил идти спать.
День был длинным, а полазив по сугробам, пытаясь выручить Умку и Шилань, я вообще из сил выбился. Так что, самое время отправляться отдыхать.
А потому я развернулся и пошёл в свою комнату.
Открыл дверь, и сердце накрыло тёплой волной — сидя в кресле, меня ждала Матрёна.
— Привет, — сказал я, закрывая за собой дверь.
Матрёна покраснела и прошептала:
— Я только узнать, как вы, Владимир Дмитриевич, себя чувствуете? Может, что-то нужно принести? Так я быстро!
Она вскочила и оказалась в моих объятиях. Не знаю, как это произошло. Просто перехватил и всё.
И тут же начал жадно целовать её.
Матрёна сначала пыталась вырваться, но это было скорее для порядка. И завело меня ещё больше.
От одежды мы освободились довольно быстро.
Раньше я взял бы Матрёну прямо тут, не доходя до кровати. Да чего уж там! Я и раздевать бы её не стал, просто задрал бы юбку и всё.
Но теперь, когда она носит моего сына, я был с ней аккуратен и нежен. Ласкал её до тех пор пока она не застонала под моими руками и не зашептала горячо:
— Не мучайте меня! Не могу больше!
И тогда я вошёл в неё.
Она была вся влажная и горячая. Её тело реагировало на каждое моё движение. Она как будто предугадывала, что я хочу сделать, и отдавалась со всей своей страстью и любовью.
А я доводил её до исступления. И начинал ласкать снова. Потом опять.
Нам никто и ничто не мешало. Над усадьбой стоял непроницаемый для врагов купол. Никто — ни твари, ни животные, ни люди не смогут преодолеть его!
Да если б и преодолели — я сейчас порвал бы любого, кто помешал бы нам.
Уставшие и обессиленные мы уснули в объятиях друг друга.
Это было так хорошо — спать, обнимая свою женщину, которая носит твоего ребёнка. Если и есть в мире что-то, ради чего стоит жить, так это оно.
Проснулся я оттого, что Матрёна пошевелилась.
— Что, — спросил я, прижимая её покрепче, отчего её упругая грудь хорошо легла мне в ладонь.
— Нужно идти помочь Прасковье, — прошептала Матрёна и попыталась встать.
Но поздно. Я уже готов был продолжить вчерашние подвиги.
От Матрёны потрясающе пахло — такой родной, тёплый запах. И вообще она вся мягкая, податливая.