Следующий шаг — выйти на фермеров.
Если я доберусь до свежей рыбы и мяса по закупочным ценам, то смогу удешевить чек. И это приведёт к серьёзному удару по господам Бестужеву и Дягилеву. Ибо сейчас лето. Жара, мухи, всё портится. Но только не у меня, хо-хо-хо!
Экзамен по фехтованию принимался на арене.
Трибуны были под завязку набиты гимназистами первого и второго года обучения. Первые ряды заняли директор Андерсон, замдиректора по боевой части Родослав Дубровский, кураторы выпускных классов, целитель и члены попечительского совета. Да, у нас и такой имел место быть. Аристократы, вкладывающие средства в обучение одарённых, естественно, были клановыми. И главная их задача сводилась к набору талантливых ребят в личные гвардии. Опять же, если против этого не выступит великий князь.
Мой взгляд прилип к массивному типу в военной форме. Я уже немного разбирался в особенностях армейского дресс-кода и быстро смекнул, что мужик в белом френче и голубом берете относится к ударным спецподразделениям. Ещё бы. Пилотов они себе присматривают через Райнера…
Экзамен принимала комиссия из трёх мастеров фехтования, один из которых преподавал в младших группах. Оценка, насколько я понял, выставлялась коллегиально.
— Ученики! — провозгласил в микрофон директор Андерсон. — Сегодня состоится ваш финальный поединок на этой арене. Помните, что все вы — надежда и, вероятно, будущее достояние клана. Не калечьте и не убивайте друг друга.
Взгляд директора упал на меня.
— Это особенно касается вас, господин Иванов.
Фехтование — мой последний экзамен в гимназии. Теоретические дисциплины, языки, геометрику и каббалистику я кое-как сдал. Рукопашка не преподнесла никаких сюрпризов. Мастер Мерген распределил выпускников таким образом, чтобы максимально уравнять их шансы, но против меня шансов нет ни у кого. Дрались в полный контакт, без кастетов, палок и ножей. Один на один. В зале. Босиком, без перчаток, но с боксёрскими бинтами. Своего противника я отправил в нокаут меньше, чем за минуту.
И вот он, финальный штрих.
— Итак, — Андерсен повысил голос. — Сейчас вы увидите первый бой за звание выпускника гимназии Эфы. Победитель получает аттестат. Проигравший вынужден будет остаться с нами на второй год. Сурово, но справедливо. Когда-нибудь полученные в этих стенах знания спасут ваши никчёмные жизни. Убивать противника запрещено! Каждый случай будет расследован и тщательнейшим образом проанализирован. Запись поединка ведётся на камеры. Последствия нарушения правил вы знаете.
Меня предупредили ещё на прошлой неделе.
Исключение.
Ну, и война с каким-нибудь Родом. Или вендетта. В тонкости я не вникаю, потому что сегодня — день добра. В мои планы умерщвление школоты не входит.
— Приступайте, — сказал директор.
Оружие выбиралось рандомно.
За час до начала экзамена в шляпу набросали свёрнутые бумажки. Выпасть может что угодно. Мне, например, достался топор. Моему противнику — два кривых серпа явно индонезийского происхождения. Под это дело я выбрал круглый деревянный щит в духе викингов, а мой оппонент — стальные наплечники, наручи и поножи. Никто не хотел утяжелять себя кольчугой или пластинчатой бронёй.
Противника мне подобрали рослого, жилистого, хорошо двигающегося. Прирождённый хищник. Уверен, что из благородных, очень уж надменно держится. Когда мы встали друг напротив друга, парень усмехнулся:
— Я видел твои поединки, Иванов.
— Молодец.
— Ты дрался со слабаками. Сегодня не твой день. Вынесут вперёд ногами.
— Успехов.
Интересно, что за Дар у этого чувака? Ай, не важно. Всё равно экзаменаторы запретили использовать сверхспособности. Чистая мясорубка.
Раздался звук гонга.
Чтобы управляться с топором, нужна отменная физическая сила. Приёмов там немного, хватов всего три. Многие думают, что без хорошего замаха в бою не выстоять, но замах — это инерция. Рубишь сверху наискосок — топор летит вниз. Ты открыт в этот момент. Поединок может закончиться за пару секунд, если ты сразу не проломил череп противнику. Поэтому я и выбрал щит.
Гимназист Александр Дранько, которого выставили против меня, сразу начал с фланкировки. Ловко орудуя серпами, он пошёл в атаку. Клинки свистели, рассекая воздух.
Я отступил на шаг и выставил щит.
Принял так, чтобы серп бил плашмя. И не прогадал. С небольшой задержкой серпы врезались в доски, а Дранько остановился. Я тут же ударил топором сверху, задержав руку в последний момент. В реальном бою Саша упал бы на песок, обливаясь кровью. Здесь же судьи зафиксировали поражение.
— Бой окончен! — провозгласил Виталий Пинчук, возглавлявший комиссию.
— Что? — охренел мой противник.
— Ты пропустил удар по голове, кретин, — ухмыльнулся я.
И тут произошла странность.
Дранько взревел, я почувствовал всплеск энергии. Оттолкнув мой щит, парень пошёл в атаку, размазываясь от скорости. Боги! Придурок оказался метой, которому сорвало планку. Я слышал, что с ними такое иногда случается.
Я инстинктивно обрёл проницаемость, пропуская этот вихрь сквозь себя.
Развернулся, выбросил руку со щитом, возвращая себе вещественность, и услышал предсказуемый хруст. Окованный металлом обод щита свернул идиоту челюсть.
Дранько рухнул в песок.
— Остановка боя! — рявкнул Пинчук.
Трибуны что-то ревели, скандировали, я не прислушивался. На арене появилась Юленька, которая в своём коротком белом халатике выглядела особенно горячо. Один из преподавателей встал между мной и поверженным противником. Я равнодушно пожал плечами. Зачем мне его добивать?
До моего слуха дошли обрывки обсуждения, которое вели судьи.
— … формально он уже победил.
— Но применён Дар!
— После завершения боя…
— Парень жив. Я присуждаю…
Я терпеливо ждал, пока уляжется хаос.
Прошло девять месяцев с тех пор, как я впервые очнулся в этом мире. Во дворе этой самой школы, где моё хлипкое тело избивали дружки Льва Барского. Тогда у меня были только мои воспоминания. Навыки, приобретённые за две тысячи лет непрерывного развития. Всё это время я изматывал себя тренировками, упражнялся со всеми доступными видами холодного оружия… И вот, я стою на арене и не вижу достойных противников.
Скучно.
— Прошу тишины! — микрофон в сочетании с директорским голосом охладил разбушевавшихся зрителей. — Вердикт комиссии!
Мой незадачливый противник уже оклемался стараниями Юли. Его подвели ко мне, и мы нехотя пожали друг другу руки. Формальность, от которой противно. Потому что клоуны, не умеющие контролировать гнев, вызывают у меня приступы отвращения.
Микрофон передали Виталию Пинчуку.
— Комиссия присуждает победу Сергею Иванову, — под одобрительное гудение зала провозгласил мастер фехтования. — Хочу отметить, победа чистая. Оба противника применили Дар, но господин Иванов защищался. Что касается Александра Дранько, то его поведение мы считаем недостойным. И обещаем поработать над образовательными пробелами в следующем году.
Дранько прожёг меня испепеляющим взглядом.
Серпы валялись в нескольких метрах от наших ног.
Я уходил с арены, пока толпа скандировала:
— И-ВА-НОВ!!!
Удивительно, насколько могут поменяться настроения людей в течение одного года. Моего предшественника считали грязью, ни в грош не ставили, всячески старались вытереть ноги. А теперь я — герой школы, уважаемый выпускник. Потому что Эфа уважает только силу. Путь меча.
Сдав оружие и амуницию, я направился в раздевалку.
Принял душ и начал переодеваться.
В эту секунду у меня за спиной раздался дрожащий от ненависти юношеский голос:
— Тебе это с рук не сойдёт, грязь.
Обернувшись, я смерил Дранько пренебрежительным взглядом.
— И что ты сделаешь, ушлёпок?
— Я — ничего. А мой Род с землёй сровняет твою усадьбу.
— Ну-ну, — хмыкнул я. — Ровнялка ещё не выросла.
Глава 19
Получив аттестат, я по всем канонам жанра должен был устроить какой-нибудь праздник. Событие же. Вот только времени на подобные глупости катастрофически не хватало. Как по мне аттестат гимназии Эфы — обычная бумажка, которая может пригодиться в будущем. А может и не пригодиться. Я ведь не собираюсь поступать в академию или университет.
Всё же, Ия порадовала нас вкусным обедом, а Николай Филиппович по случаю откупорил бутылку вина. С моих, между прочим, виноградников. Выслушав все поздравления, я с чистой совестью предложил смотаться на пляж. Всей усадьбой. Включив иллюзию, мы так и поступили. Бродяга переместился за пределы города, куда-то на самые окраины Атлера. Мы купались, загорали, рубились в пляжный волейбол, а потом выяснилось, что Демону нужно забрать мехов, предоплата за которые уже внесена.
Да уж.
Безделье — недостижимая мечта.
Собрав шезлонги и полотенца, мы снесли их в дом. Бродяга вновь переместился в Красную Поляну, и Демон с Зурабом отправились в Промсектор за нашими шагателями. Отправились на «Танке», игнорируя ворчание Ольги.
К этому моменту Демон уже переговорил с Райнером по поводу Игоря Гриднева. Разговор был непростым, поскольку на Игорька положило глаз командование механической гвардии Эфы. Но сделать армейцы ничего не могли — кинетик контрактов не подписывал, на верность Великому Дому не присягал. Да и не могли парня замести, пока он школу не закончил. В отличие от меня, Гридневу учиться ещё целый год.
Чтобы закрепить успех, я подписал с Игорем договор и официально принял в родовую гвардию. Тем самым отбил лапы всяким упырям, которые уже подкатывали со своими предложениями к перспективному выпускнику. За год я планировал натренировать Игоря на клановом полигоне, а дальше он перейдёт под опеку Лютого. Надеюсь, и Хасан однажды передумает, начнёт делиться бесценным боевым опытом…
Мехи, выбранные нами из каталога, делались по всей стране и за её пределами, но существовал официальный поставщик, работающий по клановой лицензии. Все доставки делались на склад этого поставщика. Нужно было приехать, проверить комплектацию и техническое состояние шагателей, внести оставшуюся часть оплаты и подписать от моего имени гарантийные обязательства. Сразу после этого оформлялись регистрационные свидетельства в двух экземплярах. Первый экземпляр выдавали нам, второй отправляли курьером в администрацию Эфы. Несложно догадаться, что клан ставил на учёт каждую единицу боевой техники, вне зависимости от того, кто приобретает товар.