сы хоть справа, хоть слева.
Вражеские воины выстроились клином за своими баррикадами, обнажили клинки и приготовились дать отпор. Лука бросил на меня вопросительный взгляд.
Качаю головой.
Мне ещё по этому шоссе ездить.
И вот здесь я впервые увидел, что могут сделать механикусы с обычной пехотой, которую не поддерживают одарённые. Шагатели разогнались, синхронно прыгнули, оттолкнулись от крыш микроавтобусов и приземлились в толпу, смешав всё построение. Кузова автомобилей расплющило всмятку. Я увидел, как разбегаются прочь водители, но в дело вступил Айвазян. Два прыжка — два трупа. Никто не уйдёт обиженным.
Взревели моторы, взвизгнули дисковые пилы, с бешеной скоростью закрутились цепи с алмазным напылением. Пилоты начали кровавую жатву. Широкие взмахи, фонтаны крови, разлетающиеся конечности. Головы, катящиеся по асфальту. Не спасали ни тяжёлые доспехи, ни шлемы, ни кольчуги. За считанные секунды механикусы навели такое опустошение, что позавидовал бы сам Александр Македонский.
Гвардейцы Дранько умирать не хотели.
Поэтому бросились врассыпную.
Я увидел, как разворачиваются мотоциклисты, а бравые вояки, побросав мечи, бегут в направлении горного склона. Они что, собрались переквалифицироваться в альпинистов?
Бой закончился.
Началась мясорубка.
И тут у среднего сына Дранько сдали нервы. Мужик выхватил катану, заорал что-то нечленораздельное и включил режим меты. Хм. Когда эти мудаки ускоряются, вы думаете, что наступает финал. Размытая тень метнулась к моим копейщикам, взлетела в воздух, исполнила красивое сальто, приземлилась на колено… и тут же рванулась в мою сторону. Ставки сделаны, ставок больше нет.
Я неспешно раскрутил над головой шипованный груз кусаригамы, перевёл его в вертикальное вращение, подтолкнул носком и отправил наперерез противнику.
Бородач удивил.
Молниеносно уклонившись, вычертил катаной сверкающую дугу, вспарывая меня от паха до плеча, и сильно удивился, когда лезвие не встретило сопротивления.
На секунду мета остановился.
И этой секунды хватило.
Вернув себе материальность, я отступил на три шага, перевёл груз во вращение и захлестнул две кисти противника, удерживающие меч. Дранько попытался высвободиться, но я дёрнул цепь, заваливая его на колени. Быстро сократил дистанцию, отвёл цепью клинок, обмотал врагу шею и погрузил каму в глаз аристократа.
Бородач дёрнулся, по его телу прошла конвульсия.
Я терпеливо ждал, пока всё не закончится.
— Шеф, это было мощно, — ко мне приблизился Чёрт.
Мои губы тронула слабая усмешка.
— Знаю.
Мои гвардейцы добивали последних дезертиров. Айвазян телепортировался то к одному, то к другому беглецу, наносил быстрые и точные удары своими клинками, а затем растворялся в воздухе. Это был настоящий разгром. Я не потерял ни одного бойца, а из всего вражеского отряда выжили только мотоциклисты. Наверное, я мог бы отправить Айвазяна на КПП, чтобы перехватить неудачников, но не стал этого делать. Кто-то ведь должен сообщить главе Рода о поражении…
К нам приблизилась Ольга.
— Отряд противника разгромлен, Ваше Благородие. Будут дальнейшие приказы?
— Будут, — кивнул я. — Для начала соберём трофеи. А затем… наведаемся в гости с ответным визитом.
Глава 21
Ворота гаража распахнулись настежь, и мы вышли во двор.
В чужой двор.
Просторный, вымощенный тротуарной плиткой и окружённый всевозможными постройками, но чужой.
Сначала выдвинулись мехи, потом — основная часть моей гвардии. Чёрта я тоже прихватил с собой — для шантажа. А вот Джан приказал сидеть и не высовываться. Её время наступит после заключения предварительных устных договорённостей.
Разведку Федя провёл.
В усадьбе находился Богдан Игнатьевич Дранько, его младший сынок, из-за которого всё и началось, внуки и жёны старших сыновей. Теперь уже вдовы, ага. Плюс слуги и несколько охранников. Разумеется, никто из перечисленных особ не мог оказать достойного сопротивления.
Мои гвардейцы распределились таким образом, чтобы контролировать все выходы из дома. А выходов было два — чёрный и парадный. К последнему и приблизился я с мегафоном в руке.
Для ведения переговоров я помылся и приоделся. Лёгкие белые брюки, такая же рубашка, расстёгнутая на верхнюю пуговицу. Верная трость. И мегафон, чтобы выкурить упырей из дома.
— Тук-тук! — провозгласил я, нажав кнопку. — Кто в теремочке живёт? Кто в невысоком живёт?
Несколько минут ничего не происходило.
— Богдан Игнатьевич, — как можно дружелюбнее произнёс я. — Не выйдете для переговоров — и я зайду сам. Будет плохо, вам не понравится. Гарантирую.
Снова тишина.
За время своего ожидания я успел рассмотреть жилище врага. В Пригорье земли хватает, и Дранько-старший выкупил приличную по городским меркам территорию. Соток двадцать, не меньше. Всё огорожено каменным забором, натыканы камеры, есть ангар для мехов, казарма, отдельно стоящие гаражи, склады и арсенал. Остальное засажено фруктовыми деревьями.
Наконец, створки парадной двери отворились. На пороге показался дряхлый старик в светло-сером костюме-тройке. Несмотря на жару, старик носил галстук и начищенные до блеска коричневые туфли. За спиной меты нарисовались быки в кожаных доспехах и с мечами у поясов.
— У меня плохие новости, — я поставил мегафон на землю и сделал несколько шагов вперёд. — Из Красной Поляны никто не вернётся.
Дранько знал.
Это читалось в глазах.
Мотоциклисты уже примчались и донесли своему господину о нанесённом поражении. Старик смотрел на меня с болью и ненавистью. А ещё он не мог понять, в чём же просчитался.
Я щёлкнул пальцами.
Двое моих гвардейцев вывели вперёд связанного целителя — мужичонку лет сорока пяти. Поставили на колени и отступили на пару шагов.
— А теперь подарки, — я снова щёлкнул пальцами.
Гвардейцы вынесли два окровавленных целлофановых пакета и поставили на землю рядом с побелевшим от страха целителем.
— Что там? — насторожился глава Рода.
— Откройте, — предложил я. — Вас не учили, что подарки нужно открывать?
Дранько кивнул одному из своих телохранителей. Тот опасливо спустился вниз по ступенькам, присел на корточки и заглянул внутрь ближайшего пакета.
— Ваше благородие… не стоит на это смотреть.
— Покажи, — в голосе старика звякнула сталь.
Боец вытряхнул на каменные плиты две окровавленные головы. Обе — бородатые, с распахнутыми в бесконечность остекленевшими глазами.
Я внимательно наблюдал за реакцией Богдана Игнатьевича.
На секунду мне показалось, что аристократ готов врубить режим меты, выхватить меч и кинуться на меня. Это ничего бы не исправило. Более того, стало бы последней ошибкой в его жизни.
Ярость сменилась болью.
Передо мной стоял уставший от жизни человек, который, тем не менее, ещё не выжил из ума. Дранько понимал, что потеря двух сыновей — это ещё не конец Рода. А вот безнадёжный рывок приведёт к тому, что семью возглавит слабак, не умеющий себя контролировать.
Дранько отвёл взгляд от страшного послания.
И посмотрел на меня в упор.
— Покончим с этим.
— Да с радостью, — я оскалился. — Стандартный договор о ненападении, репарации и контрибуции, отказ от посягательств на моё имущество в будущем.
— Репарации? — бровь старика изогнулась.
— Конечно. В результате столкновения в районе моей усадьбы треснуло дорожное полотно. Образовались выбоины. Кроме того, вы должны убрать металлолом, в который превратились микроавтобусы. Вывезти трупы. Оружие и мехов, принимавших участие в операции, я забираю себе в качестве трофеев.
Старик потрясённо молчал.
— Это не всё, — продолжил я. — Родовое гнездо Дранько, построенное в центре города, неподалёку от проспекта Дарвина, я забираю себе. Остатки гвардии распускаются. Всё, что находится в вашем фамильном арсенале, я заберу прямо сейчас — при изъятии составим опись. Семьдесят процентов недвижимости — тоже за мной. Как и половина ваших вкладов, активов, всевозможных ценных бумаг. Вопросы?
— Щенок, — прорычал глава Рода. — Ты…
— Поплатишься? — с улыбкой закончил я. — Нет. Не в этой жизни. Открывайте арсенал, Богдан Игнатьевич. Зовите стряпчего. До подписания договора здесь остаются бойцы гвардии Ивановых. Чуть позже к ним присоединится… мой официальный представитель. Разрешите откланяться.
Повернувшись к раздавленному врагу спиной, я зашагал прочь.
Бродяга, кстати, впечатлил спецэффектами. Гаражные ворота, через которые мы вышли, были вписаны в средневековую башню, нависавшую над усадьбой добрым десятком ярусов. Временное неудобство, зато смотрится красиво. И накрывает тенью весь двор.
Я выделил Джан два часа на составление предварительной версии договора, а Николаю Филипповичу поручил заняться блокировками всех финансовых операций Дранько. Горький опыт подсказывал, что первым делом хитрожопый барон попытается спасти активы, перебросить бабки на левые депозиты. Мы этому вправе воспрепятствовать, своевременно обратившись в администрацию Эфы. Разумеется, перед заморозкой барону позвонили, чтобы уточнить, действительно ли он проиграл войну. Старый хрыч вынужден был сказать правду — рядом стояли Джан, Ольга и Чёрт. Последний предупредил, что может локальным землетрясением до основания разрушить имение Дранько.
Роль стряпчего взяла на себя старшая жена Тараса Богдановича, имевшая обширную юридическую практику. Пока согласовывались стандартные и дополнительные пункты мирного соглашения, мои люди опустошали арсенал. Там обнаружилось много всего интересного, особенно в плане доспехов. Алиса вела учёт, прописывая в блокноте всё, что мы выносили. Потом всё будет перепечатано на пишущей машинке, скреплено подписями и печатями, утверждено канцелярией Великого Дома.
На протяжении всего этого времени я не мог прыгнуть в Красную Поляну, связаться с Демоном и Зурабом, ответить на претензии соседей. Звонить в администрацию приходилось с линии Дранько — Бродяга бесцеремонно к ней подключился.