Молчу. Никто не заставлял взрослых детей висеть на шее у отца. Винкер выделил им часть наследства – они его промотали. Это был их выбор, и нечего жаловаться.
– Родери, у тебя недостаточно доказательств. Даже если я подтвержу, что встречался с этим пропойцей – это ничего не значит. Мало ли кто с кем выпивает. Артефакты я уничтожил, маг мёртв.
– Тебя видели входящим в дом.
Друг пожимает плечами:
– Не меня, а кого-то… Странно, я думал, что Кейлис меня не заметил.
– Он – нет. Но оба его брата стояли в кустах. Я сняла воспоминания у Разшэна.
– Они не могли меня узнать. А чёрных плащей в Брэгворде тысячи.
– Файбэр, – смотрю в голубые глаза, даже сейчас сохраняющие приветливое выражение, – множество косвенных улик на суде сыграет решающую роль. Близость проживания, посещение книжных Бальмонда, проникновение в особняк, куда доступ имели только члены семьи. Я докажу причастность Декллиба – отпечаток его ауры сохранился на фиалках, попавших под заклинание… Всевышний! Тебя казнят за двойное убийство! Зачем, ради всего святого, зачем ты сделал это?! Ты единственный из всей жалкой семейки лентяев и нытиков крепко стоял на своих ногах! Рано или поздно состояние деда и так досталось бы вам в наследство – почему ты не подождал?!
– Ждать?! – он вскакивает, лицо искажается гневом. – Сколько можно было ждать, Родери?! Это у тебя высокие идеалы и служение Короне! Ты же не живёшь, ты существуешь, отказавшись от простых человеческих радостей! Но ты можешь себе это позволить, век магов втрое дольше людского! А я прожил почти четверть своей короткой жизни, и всё время себе в чём-то отказывал, экономил, выкручивался… Выбирал – купить понравившуюся мне вещь или отвести симпатичную девушку в театр! У меня нет личного горрта, и не будет ещё лет десять, а собственный дом появится и того позже! Мне надоело ждать, Родери! Один мерзкий старик, о котором во всём мире не всплакнёт ни единая душа, – и десять счастливых людей! Да мне спасибо надо сказать, что я на это решился! Дед помер во сне, даже не мучаясь, – слишком прекрасная смерть для того, кто столько лет издевался над собственными детьми!
– А мага ты убил тоже… из сострадания? – дрогнувший голос самой себе кажется чужим.
– Родери! – непритворно изумляется Файбэр. – Ты столько раз говорила, что подонки, занимающиеся запрещённой магией, недостойны жить! Что их надо вылавливать, словно вредителей, и относиться к ним со всей строгостью закона! А теперь тебе жаль вконец опустившегося пропойцу, погрязшего в преступлениях, который и сам вскоре бы загнулся без моей помощи!
Мне страшно. Неужели моя нетерпимость подсказала способ убийства и проявленную жестокость?!
– Закон не позволяет убивать. Даже таких, как Декллиб. Я судебный маг, Файбэр. Обязана следовать закону.
– Тогда я опять спрашиваю – что ты собираешься делать?
Сжимаю пальцы:
– Спасти тебе жизнь. Кроме меня никто не видел эту запись. Показания Разшэна Даллор не связал с тобой. Но он умный человек, быстро придёт к тем же выводам, что и я. Прошу тебя – признайся добровольно. Судья Брэгворда добр, он заменит казнь пожизненным заключением.
Нехороший смешок:
– Ты так уверена, что меня осудят? А если я сейчас уничтожу эту запись? Не дам тебе выйти отсюда? Твой Даллор не кажется мне таким проницательным, как ты. И я буду жить дальше – наследником четырёх миллионов, уважаемым господином…
Мне удаётся вернуть невозмутимость – по крайней мере, внешнюю:
– Не дашь выйти – как? Я маг первого уровня, Файбэр. Знаешь, что это значит? Три года назад со мной мог справиться только Далайн, да и то с трудом. А запись… это копия. Оригинал приобщён к делу. Выпускники Академии никогда не забывают о долге, какие бы дружеские чувства не связывали их с убийцей.
Он смотрит на меня – тяжело, долго. Решится напасть? Смешно… но я на всякий случай ставлю защиту.
– А я-то надеялся, ты меня поймёшь! – фальшивая на сей раз улыбка. – Что ж, нет на свете настоящей дружбы! Ты победила, Родери. Утром я приду с повинной. Твоего Даллора ждёт награда, а ты сможешь спать с чувством выполненного долга, пока я буду гнить в Запретном Городе. Всего наилучшего!
Встаю и, развернувшись, направляюсь к выходу. Удар я чувствую, лишь когда прогибается защита. Напасть на мага… невероятная глупость, зато последние иллюзии рассыпаются окончательно.
– Теперь моих показаний будет достаточно, если у судьи останутся сомнения, – презрительно оглядываюсь через плечо. Увесистая ваза, треснувшая от соприкосновения с невидимой границей моего заклятия. – Если к началу рабочего дня я не увижу тебя в Службе, пришлю Чистильщиков с бумагами на арест. Бежать не вздумай – у дома мои горрты. Они покараулят твой сон.
«Всего хорошего» я не желаю. Издеваться над побеждённым не в моих привычках.
Марике при виде меня поднимается на лапы, отряхивается, словно огромная собака. Страур тянется за сестрой, настороженно принюхивается – что это за оболочку я нацепила?
– Это защита, глупый, – треплю его по тёплому дышащему боку. – Она много раз спасала жизнь вашей хозяйке.
Передаю малышам ауру Файбэра.
– Сторожить. Понятно?
Марике кивает, затем поднимает морду к тёмному звёздному небу, тихонько вздыхает. Горрты не любят ночь, но хозяевам подчиняются беспрекословно. Страур легонько касается меня носом, поводит ушами, косится на обезлюдевшую площадь. В лиловых глазах – тревога.
– Не беспокойся, дойду прекрасно.
Вот только куда? Мысль о том, что мне придётся остаться дома, наедине со всеми потрясениями сегодняшнего дня, угнетает. Лечь спать – я не усну, читать – вряд ли получу удовольствие. Вернуться в Службу, заняться оформлением бумаг?
– Родери!
Чёрт! Подпрыгиваю, как нашкодившая девочка!
– Простите, Родери! Я вас еле нашёл. Вы сильнее меня уровнем, поисковые заклинания не срабатывают.
Даллор виновато склоняет голову… Нет, они нисколько не похожи! Разве что оба худые и тёмные.
– Вы меня напугали.
Марике при слове «напугали» ворчит. Негромко, но в морозной тишине звук разносится по площади и эхом отскакивает от стен домов.
Мужчина вздрагивает:
– Это ваши горрты?! Почему они такие огромные?
– Чистая кровь. Потомки самой первой выведенной линии. После зверей скрещивали как попало, они выродились, измельчали. Помните статуи в Бальмонде? Мои такие же.
– Вы их выгуливаете? Ночью?
– Они на задании. Сторожат убийцу.
Маг окидывает взглядом дом, горртов, меня – и в глазах появляется понимание:
– Работа судебного мага – непростое испытание… Родери, а вы ужинали?
– Нет.
– Разрешите тогда вас пригласить? Только я не знаю куда, пока недостаточно ознакомился с городом.
– «Плющ». Это недалеко, угол Малой Торговой и Банковской, у самой площади. Построите портал? Я вымоталась сегодня.
Даллор кивает, ещё раз восхищённо оглядывает горртов и раскрывает портал.
***
В «Плюще», как и вчера в это время, людно. Свободных столиков нет, но, завидев нас, компания дознавателей во главе с Вейкечем, дружно поднимается на ноги.
– Мы всё равно собирались уходить, – кланяется нам Карен. – Госпожа Родери, господин Даллор, приятного вечера.
– Славные люди работают в Службе, – замечает Даллор, поблагодарив их и распрощавшись.
– Разные. Но в основном да, после того…
Умолкаю. Первые месяцы в Брэгворде я добилась увольнения половины сотрудников. Те, кто привыкли сутками ничего не делать, распрощались с тёплым местом первые. Вслед пошли взяточники, подозреваемые в связях с преступниками, хамы, пьяницы и им подобные.
– Господин Лаверс просветил меня по поводу вашей бурной деятельности на благо города. Он на вас чуть ли не молится.
К нам подходит официантка, мы делаем заказ. Я смотрю на угловой столик за её спиной, за которым вчера обедала с Файбэром и где мы с ним сидели сегодня.
– Вина, красного, поприличнее.
Даллор не высказывает удивления, наоборот, присоединяется:
– Левезвордское выдержанное у вас есть? Вот и отлично. Несите бутылку.
– Я не большой знаток вин, – поясняет он мне, – род Даллор не древний, всего несколько поколений. Родители рядовые маги, третий и четвёртый уровень. А в Левезворде проходил практику, так там и остался.
– Говорят, красивый город.
– Восхитительный. Много старых зданий, музеев под открытым небом. Климат позволяет – зимы́ там нет совсем.
– Вы сами попросились в Брэгворд?
– Разумеется нет! – Даллор смеётся. – Но это единственная Служба, где не было нормального Главы. По крайней мере, формально. Ведь вы, Родери, по документам значитесь обыкновенным сотрудником. Простой судебный маг… высшего уровня.
Приносят вино – густое, насыщенного рубинового цвета.
– За знакомство, Родери!
На вкус напиток напоминает тот, который я пила на выпускном в Академии. Счастливая и окрылённая. Впереди – Вэйнро, работа рядом с близким человеком…
– Я в Брэгворде временно, Даллор.
– Как это? – изумлённо вскидывает бровь маг.
– Через месяц я уйду.
Вернее, через двадцать семь дней. Почему Файбэр не подождал?! Другой судебный маг не был бы так внимателен. Никто не заметил бы эти чёртовы фиалки, старика похоронили бы и забыли. Я услышала бы о смерти Винкера Сарьэна спустя время и порадовалась бы за друга.
– Мне очень жаль, – Даллор расстроенно склоняет голову набок. – Жаль, что это убийство произошло до вашего ухода. Тяжело терять друзей. У меня было такое… Девушка, которая мне безумно нравилась, воспользовалась моим положением. Я, совсем мальчик, долго не мог поверить, что ничего для неё не значил, был только средством для достижения цели.
Залпом выпиваю бокал и начинаю рассказывать. О воспоминании Разшэна и тех мыслях, что у меня возникли. О записи на моём столе и разговоре с другом. Об осколках вазы на полу…
– У меня очень мало друзей, Даллор. Даглар Роллейн, пара сокурсников, Коуэрн Веспер – мой учитель из Академии. Я слишком много времени уделяла учёбе, утратив умение сближаться с людьми. Файбэр казался таким искренним, внимательным, жизнерадостным! Несколько часов назад я могла бы поклясться, что он невиновен! Что там… я до последнего надеялась, что это ошибка, случайность, недоразумение… Только не это жестокое: «Я убил деда»!