–– Тогда позвольте вас угостить. Официанта здесь не дождёшься. С вашего разрешения, пойду закажу лично.
Маленькая таблетка скользнула в ладонь и, упав на дно бокала, мгновенно растворилась.
Несколько раз перебрав вещи, лежавшие в чемодане, Артём досадливо закусил губу. Взгляд натолкнулся на Гурмана. Старательно пряча улыбку, тот делал вид, что всё происшедшее его не касается. Действительно, такого облома Артём не ожидал. Впрочем, вообще непонятно почему решили, что Тамара Табанидзе потащит всю сумму с собой. Кажется, даже при декларировании нельзя провозить более пятнадцати тысяч евро. Стоит ли удивляться, что оставшуюся сумму теперь придётся искать в другом месте. На соседнем сидении глухо похрапывала «княгиня». Смяв в кулаке кружевные трусики, Артём сдерживал себя, чтобы не засунуть элемент женского туалета в раскрытый рот представительницы местной элиты.
Затолкав разбросанные по салону автомобиля вещи в чемодан, он захлопнул крышку и, пересев на водительское сидение, резко вдавил педаль газа.
***
Когда из чемодана вывалились платья, нижнее бельё и несессер, Гурман вздохнул с облегчением. Уфимского он считал неплохим парнем, но такая быстрая смена приоритетов со стороны шефа, вызвала в душе адекватную реакцию. Если бы сейчас деньги нашлись, пожалуй, ему было бы трудно что-нибудь противопоставить, чтобы подрезать крылья столь головокружительному взлёту карьеры нового фаворита.
Для приличия Гурман изобразил тяжёлый вздох и, повесив на лицо соответствующее выражение, перевёл взгляд на спящую Тамару. Изменилась маленькая княжна Заглиани. Первый раз Гурман увидел девочку на праздновании шестидесятилетия Давида. Невысокий, угловатый подросток уже тогда вызвал его восхищение. Трудно объяснить, что привлекло Гурмана, может гордый взгляд, может постоянное детское желание привлечь внимание вечно занятых родителей.
На свадьбе Тамары и Кости Табанидзе, Гурман был, пожалуй, единственным гостем, который глядя на счастливо улыбающихся молодожёнов, жалел, как жениха, так и невесту.
Время шло, финансовый союз Заглиани-Табанидзе прочно держался, но обсуждая загулы Константина, Гурман всё чаще искал в потоке информации сведения о Тамаре и восхищался её холодной выдержкой. Изредка встречаясь в ночных клубах, он пару раз заметил её взгляды, брошенные исподлобья и, расстроившись, понял, что Тамара, как и большинство знакомых, в душе, побаивается его. Да и не мудрено, ведь всю сознательную жизнь мягкий, добрый, послушный мальчик Игорь Волынин пытался доказать себе и окружающим, что он крутой, что шлёпнуть врага для него раз плюнуть, а уж ляпнутое в молодости «жаркое из рёбрышек», говоря о каком-то барыге, на всю жизнь закрепило за ним кличку «Гурман».
Опустив взгляд, он расстроенно закусил губу: короткая джинсовая юбка девушки задралась, обнажая полноватые, обтянутые тонкими чёрными колготками ноги. Первым желанием было одёрнуть её юбку, но бросив косой взгляд на Уфимского, Гурман решил, что не стоит портить свою репутацию и раздражённо отвернулся к окну.
–– Шеф сказал, чтобы везли «княгиню» к тебе, – не сводя глаз с дороги, буркнул Артём.
–– Понятно, – Гурман потянулся, стряхивая апатичное состояние и махнув рукой, скомандовал: – Тогда на выезд из города. Как проедем «Изумрудный», сворачивай направо.
Артём удивлённо поднял брови, но вопросов задавать не стал.
***
Одетый в серую непромокаемую куртку, дворник медленно толкал впереди себя деревянную лопату. Снег на обочине уже образовал высокий плотный забор, а почищено было всего половина двора. Достав из кармана сигареты, мужчина вспыхнул зажигалкой и в очередной раз сел на перекур. «Третья сигарета за час» – непроизвольно посчитал Давид. Если бы Лола была здорова, то сейчас устроила бы головомойку нерадивому работнику. Но Лола лежала в соседней комнате в предынфарктном состоянии. Уже второй день. С того самого момента, как узнала об исчезновении её обожаемой Тамрико. Сегодня Давид всё утро уговаривал жену лечь в больницу, но уехать, не дождавшись хоть какой-то весточки о дочери, Лола не могла. А уж если жена что-то решила, то убеждать её в обратном бесполезно.
Давид загасил окурок и сразу же достал новую сигарету. Взгляд снова прикипел к мобильнику. Звонок от Константина мог прозвучать в любой момент. Вчера связались с Региной, девушкой из туристического агентства, и узнали, что Тамара взяла тур в Анталью на две недели. Уже давно она должна была заселиться в отель, но, по последним сведениям, в Анталии Тамара так и не появилась. А главное, что дочь, как и прежде, не нуждается в деньгах. Значит, ждать от неё можно всё, что угодно. «Хоть бы нашлась» – глухо пробормотал Давид, пряча лицо в ладони. Он бы даже не ругал её. Для этого у неё есть муж. «Только бы нашлась!» Сердце больно сжалось. Вот и спрашивается: зачем он её замуж отдавал, чтобы опять самому решать проблемы и переживать.
Наконец телефон завибрировал. Звонкая заводная мелодия наполнила утонувшую в серых сумерках комнату. Несколько минут Давид смотрел на трубку, затем, затушив очередной окурок, нажал на кнопку.
Слушая глухой баритон зятя, он представлял, как тот кусает губы, стараясь объяснить откуда у Тамары деньги и почему она не дома. Впрочем, то, что большая сумма, снятая на днях для покупки новых машин, унесла любимую дочь к белым пескам Антальи, Давид понял и без телефонного звонка. Но, с момента разговора с Региной, сердце не прекращало испуганно сжиматься, словно предчувствуя беду. И только голос Кости, как всегда, успокаивающе действовал на нервную систему. С его дочерью всё в порядке, она под надёжной защитой мужа и все мелкие недоразумения в их семье можно решить с помощью незначительной суммы наличных, носового платка и шоколадки.
Отключив телефон, Давид закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Думать ни о чём не хотелось. Оставалось просто верить, что всё будет хорошо.
Когда Давид впервые увидел свою будущую жену, Лоле только- только исполнилось восемнадцать. Юная студентка с удовольствием бросила педагогический институт и с головой окунулась в семейную жизнь. То, что Давид оставил коттедж бывшей жене, посчитала единственно правильным решением и поселилась с мужем в обычной трёхкомнатной квартире в центре Ростова. Постепенно появился новый дом, новая прислуга, машины, но внутренний мир женщины не изменился. Все тридцать лет семейной жизни Лола поднималась в семь утра и уходила на базар. Покупала свежий сыр, пряности и всё оставшееся утро посвящала приготовлению обеда. Хачапури по- аджарски, хачапури по-имеретински, хачапури по-менгрельски…
Женившись в третий раз, Давиду было хорошо за сорок, и, казалось, что его мечта о наследнике так и останется мечтой. Когда Лола сообщила о беременности, ему уже было всё равно кто родится, главное, что фамилия, бизнес, дело всей его жизни не останется бесхозным. Как было принято в их семье, девочка росла под неусыпным присмотром матери. Лола, несмотря на юный возраст, справлялась со своими обязанностями идеально. Готовя каждое утро обед, женщина мечтала, что пройдёт время, и её маленькая Тамрико встанет рядом с ней у плиты. Но время шло, а малышка фыркала при виде аджапсандали и заказывала на обед паэлью и суши.
Вскоре, Давид всё чаще начал замечать не лучшие качества в характере Тамары. И дело было даже не в постоянном требовании новых нарядов, и не в нежелании помогать матери. В конце концов все девочки проходят переходный возраст. Гораздо больше его раздражало высокомерное отношение Тамары ко всем, кто её окружает.
После бурно отпразднованного пятнадцатилетия дочери, ему неожиданно позвонила первая жена и попросила о встрече. Заинтригованный предстоящим разговором, Давид вошёл в здание дорогого ресторана. Новость, которую сообщила Манана, повергла в ужас. Его маленькая Тамара узнала, что первая жена отца принадлежит к старинному княжескому роду, нашла женщину и попросила… удочерить её. Никакие доводы о том, что у неё есть собственные отец и мать, не влияли на подростка и вот уже несколько дней она изводила Манану, требуя признать родство и передать титул по наследству.
Дома разразился страшный скандал. Давид ожидал увидеть раскаяние, слёзы, но вместо этого услышал из уст родной дочери нехитрое эссе на тему собственной жизни. Оказалось, что девочка морально исстрадалась из-за плебейского происхождения и стыдится корней своих среднестатистических родителей. К подобным выпадам супруги Заглиани оказались не готовы. Вместо того чтобы поговорить с дочерью, её просто наказали.
На восемнадцатый день рождения Тамара Заглиани купила в «Дворянском собрании» сертификат и объявила себя княжной. Впрочем, Давид ещё не забыл время, когда по стране, как грибы после дождя, начали появляться графы, герцоги, потомки Романовых.
Обсудив проблему, Давид и Лола решили, что девочке пора замуж. Кандидатуру жениха долго не обсуждали. Состояние бывшего управляющего делами Давида и нынешнего его компаньона Кости Табанидзе, росло не по дням, а по часам. Казалось, что парень не просто работает, он всеми корнями врос в дело, которому Давид отдал всю жизнь. Организация работы магазинов, мастерских, даже маленьких автозаправочных станций была поставлена на высший уровень только благодаря его работоспособности. Осуществление контроля за снабжением, распределением, делопроизводство, работа с партнёрами, с кадрами, с поставщиками… Казалось, что у этого парня тридцать шесть часов в сутках и, как минимум, десять рук.
Давид помнил тот день, когда впервые увидел шестнадцатилетнего подростка, старательно наблюдающего за работой механиков. Помнил блеск в его глазах, уважение опытных работяг после того, как Костя почистил и настроил свой первый карбюратор. Давид всегда считал, что отремонтировать машину имея все инструменты, не сложно, а когда в наличии разводной ключ и набор ненормативной лексики, это работа для специалиста. И такой специалист далеко пойдёт, если рядом будет плечо, на которое можно опереться. Сначала Костя работал на шиномонтаже, совмещая работу с учёбой в институте. Уже тогда он отличался феноменальной работоспособностью и замечательным умением налаживать отношения с людьми. За все пять лет обучения, парнишка ни разу не пожаловался, не пропустил ни одного дня и всегда появлялся на работе подтянутый и весёлый. Когда новоиспечённый инженер взял кредит и открыл дилерский специализированный автосервис, Давид радовался, словно это был успех его собственного сына. Сына, о котором он мечтал и которого бог так ему и не дал.