Постучав только что накрашенными ногтями по крышке стола, Тамара медленно поднялась. Брови Балуева поползли на лоб. Кажется, в отличии от остальных, он догадался, что сейчас произойдёт. Не говоря ни слова, Тамара вплотную подошла к Гурману и, резко выкинув кулак, попала ему точно в солнечное сплетение. Глухой чавкающий удар был нанесён вполне профессионально. Не ожидавший нападения Гурман сложился пополам и смешно хватал ртом воздух. Челюсть Балуева хлопнула в унисон с ударом. Как же они могли так расслабиться? Девушка, княжна… Никакая она не девушка, она Заглиани. И в самый неподходящий момент она, так же как сейчас, махнёт ножом, швырнёт гранату, будет защищать с яростью волчицы свою помаду, свой дом, своего мужчину. Прошипев несколько глухих гортанных слов, Тамара изучала сломанный ноготь. Изящно подняв пилочку, девушка вернулась на место, закинула ногу на ногу и с новой силой возобновила раздражающее вжикание.
Потирая небритый подбородок, Балуев старался не смотреть на Гурмана. Наверное, нужно время, чтобы смириться с таким позором. А ударить девушку Гурман не мог. Это Балуев точно знал.
Пожалуй, до сих пор лишь Балуев знал о тех качествах, которые Гурман тщательно прятал от окружающих. Как же смогла Тамара раскрыть его слабости в столь короткие сроки? А увидев с каким спокойствием девушка нанесла удар, стало понятно, что не боится Тамара Табанидзе своего грозного похитителя. И сколько бы сейчас Гурман не метал молнии, не плевал огнём и не захлёбывался матом, Тамара знала, так же, как и Балуев, что всё это создано для того, чтобы скрыть добрую и ранимую душу настоящего Гурмана.
«Твои бы способности, да в нужное русло» – ядовито прокомментировал про себя Балуев, подходя к девушке. Тамара напряглась. Наверное, она, поняла, что в отличии от Гурмана, Балуев, не отвлекаясь от дел насущных, легко и просто размажет её по столу. И ни липовое княжеское происхождение, ни принадлежность к семье Заглиани в этом случае не помогут. Интересно, психологию «княгиня» специально изучала или волчья интуиция у неё обострена с рождения. На удивление и у него рука на Тамару не поднялась. «Старею, наверное» – рассеянно подумал Балуев. Медленно развернувшись, он вышел из дома.
***
Артём открыл глаза и сердце испуганно пропустило удар. Уже почти неделю он находился в маленькой сторожке в самой гуще леса, но каждый раз, просыпаясь нужно было время, чтобы осознать, где находится. Рядом, на светло-синем пододеяльнике в мелкий цветочек сидела Варвара Ильинична. Заметив, что гость проснулся, она чуть скривила губы в некоем подобии улыбки и положила холодную шершавую руку ему на лоб. От этого прикосновения сразу стало легко и спокойно.
Снова закрыв глаза, Артём каждой больной клеткой впитывал исцеляющие запахи сушёных трав, внесённых с мороза дров и знакомый запах наваристого куриного супа. Через минуту аромат супа притупил все остальные запахи. Желудок отреагировал неприличным громким урчанием. Повернув голову, Артём, в который раз, разглядывал стены с развешанными по углам иконами. На кухне хозяйничала Лена. Её руки, запорошённые мукой, спокойные, уверенные движения, даже байковый, с каким-то детским рисунком, халат успокаивали.
Оторвавшись от рассматривания девушки, Артём переключился на насущные проблемы. Память вернула его в старый подъезд. Спускающийся по лестнице Константин Табанидзе, лёгкий, едва слышный хруст лопнувшего стекла и разрывающая грудь, резкая боль. Раз он живой и в безопасности, значит Лена прикладывает все усилия, спасая его и от своих, и от чужих.
–– Температуры нет, рана затягивается нормально. Через пару недель будешь, как новенький, – прокаркала, поднимаясь Варвара Ильинична. Надев на голову старый чёрный платок, она неспеша подошла к Лене. – Ты, детка, главное, не забывай рану промывать, бинты меняй да мазью, как я сказала, смазывай. Отвар готовь и пить давай три раза в день до еды. Будет у парня желание вставать – не перечь. Но следи, чтобы не делал резких движений. Если в течение этой недели не произойдёт ничего страшного, то считай в рубашке родился твой друг. Впрочем, я вас ещё навещу.
–– Варвара Ильинична, – прошептала Лена, провожая гостью до дверей, – никто меня не спрашивал? Может что-нибудь странное заметили?
Артём попытался перевернуться, прислушиваясь к разговору, но малейшее движение нестерпимой болью пронзило грудь.
Дверь за Варварой Ильиничной закрылась. Лена снова прошла на кухню. Закрыв глаза, Артём на слух ловил звон стаканов, громыхание кастрюли, половника. Казалось, что где-то рядом орудует целый отряд поваров. Даже шорох нарезаемого хлеба в этом доме слышался как-то по-особенному. Наконец на кухне повисла тишина. Скрипя половицами, Лена прошла в комнату. Мелко переступая, она гипнотизировала содержимое тарелки глазами, как будто от её взгляда зависело, прольётся суп на поднос или нет. В глубокой тарелке плавно покачивался, покрытый плёнкой растопленного масла, куриный суп. Бело-жёлтые иголочки натёртого яйца плавали на поверхности, создавая завораживающую картину. Только от одного вида этого шедевра, есть захотелось ещё сильнее.
Суп у Лены всегда получался замечательным. С тех пор, как ушла Елизавета, девушка, с которой Артём прожил четыре года в гражданском браке, он питался всухомятку или в дешёвых кафешках. Родители несколько раз предлагали вернуться домой, но гордость не позволяла, напоминая, что мама с самого начала предрекала его увлечению подобный финал. Если уж быть до конца честным, то с Елизаветой Артём прожил так долго именно потому, что не хотел признаваться, что мама права. И всячески поддерживал иллюзию семейного счастья. Лиза отвратительно готовила, была очень сдержанна в постели и сводила с ума всех его друзей. И в последнем пункте была просто непревзойдённой. Причём девушка ни разу не изменила ему, но факт того, что все вокруг восторгаются, приводил её в состояние бешенной эйфории. Чтобы поддерживать красоту в ход шли диеты, йога, фитнес, покупались крема за бешенные деньги, наряды… В какой-то момент Артём понял, что хочет иметь рядом не очаровательную куклу, а обыкновенную толстую деваху, способную хохотать, готовить суп из куриных потрохов и родить ему наследника. Ввиду того, что наследовать пока было нечего, с последним он не торопился, но со счетов не сбрасывал. Доев последнюю ложку супа, Артём расстроился. Супа хотелось ещё, но попросить добавки он постеснялся.
Неожиданно слух резанул едва различимый шорох за дверью. Лена тоже напряглась. Поставив поднос с пустой тарелкой прямо на одеяло, она метнулась в кухню и вышла вооружённая большой деревянной скалкой. Дверь со скрипом открылась. Вместе с клубом белого морозного пара на пороге появился мужчина. Чёрная шапка, куртка, блестящие сапоги… Всё было покрыто тонким слоем изморози. Между шапкой, натянутой на глаза и заиндевевшей бородой, торчал фиолетовый кончик носа. Закрыв дверь, незнакомец добродушно улыбнулся.
–– Ты? – удивлённо прошептал Артём, автоматически закрывая здоровой рукой живот.
Вошедший громко похлопал перчатками, стряхивая с джинсов снег и развёл руки в стороны, как будто собирался заключить в объятия всех, кто попадётся на его пути.
–– И снова здрасьте. Узнал, – констатировал он, и тут же перевёл восхищённый взгляд на застывшую на пороге кухни Лену. – А вы, хозяюшка, всё пирожки стряпаете болезному. Это правильно. Артёму Александровичу силы нужны. Вот, проведать зашёл. Мандаринки принёс.
Расстегнув подбитую мехом куртку, он вынул из-за пазухи и положил на табуретку, стоявшую рядом с кроватью, пакет с яркими красноватыми фруктами. Лена перехватила удобнее скалку. Бросив напряжённый взгляд на Артёма, заняла позицию за спиной незваного гостя.
По-хозяйски подвинув ещё один стул к кровати, тот повесил на спинку куртку, удобно сел и достал из пакета мандаринку. Длинные пупырчатые спиральки поползли, заворачиваясь между пальцами гостя, а тёплый воздух маленькой комнаты наполнился насыщенным запахом цитрусов. Несколько минут длилось молчание. Мужчины искоса изучали друг друга. Поняв, что без разговора гость не уйдёт, Артём кивнул Лене в сторону кухни.
Как только дверь за девушкой закрылась, мужчина бросил Артёму очищенную мандаринку и приступил к разговору.
–– Мы с тобой в прошлый раз так быстро побеседовали, что даже познакомиться не успели. Илья. Ты можешь не представляться. Долго не задержу. Понимаю, что больному нужен покой. Но без разговора никак нельзя. Раз я тебя нашёл, значит и другие скоро здесь будут. Мне до ваших разборок дела нет, но не хотелось бы, чтобы твой друг Гурман сделал из вас какой-нибудь деликатес.
В районе солнечного сплетения снова скрутило. Организм, на уровне подсознания вспоминал точность удара визави. Приподнявшись, Артём поправил подушку и раздражённо подумал, что встреча с Гурманом его пугает гораздо меньше, чем общение с типом, сидящим рядом. Что с одним, что с другим он предпочёл бы встретиться где-нибудь на нейтральной территории и без Лены. Но выбирать не приходилось, поэтому Артём сконцентрировался на предстоящем разговоре.
–– Какой ты «Васильев Илья Алексеевич, инженер из Приволжска», я в курсе.
–– Умный ты парень, Уфимский, – снова широко улыбнулся Илья.
–– Угу, – не сводя глаз с собеседника, буркнул Артём. – Ты тоже красавец. На этом китайские церемонии считаем законченными и может ты, наконец, расскажешь, чего припёрся.
–– Не поверишь, Артём Александрович, – задорно хохотнул гость.
–– Иду, смотрю Варвара Ильинична тебе курочку для бульончика несёт. Так неудобно стало. Решил тоже зайти, проведать. Ну, и попутно узнать, где Тамара Давидовна?
–– Константин Табанидзе твоя работа? – зло скрипнул зубами Артём.
–– А ты думал, что я только красавец? – хитро подмигнул Илья. – Нет, брат, я разный. Возвращаясь к нашей теме. Наверное, не стоит Давида бесить. Он дед мощный, ответит – мало не покажется. То, что к вашим деньгам Тамара никакого отношения не имеет, вы уже выяснили, может пора вернуть девушку в родную саклю?