«Вместе с полковником М.Д. Грецовым мы отправились к начальнику штаба армии генерал-майору С. С. Бирюзову.
В небольшой комнатке увидели высокого, стройного и внешне очень молодого генерала, который стоял над картой и что-то помечал на ней. Доложил о цели моего прихода. Генерал молча взял мои расчеты и карту, внимательно прочитал их, глянул на меня, Грецова и, не сказав ни слова, написал на карте: «Двенадцать эшелонов». Я было заикнулся, что дивизия полная, и по «Наставлению» для ее перевозки необходимо до сорока эшелонов, но генерал ничего не ответил. Стало ясно, что разговор окончен. Мы вышли. Я потоптался в приемной, соображая, что делать дальше. Зная крутой характер комдива Кошевого, можно было не сомневаться, что он снова пошлет меня сюда же выбивать недостающие эшелоны.
Набравшись смелости, еще раз зашел к генералу Бирюзову. Тот сердито глянул на меня, взял карту и дописал: «Людей и лошадей грузить в вагоны битком, повозки – в шесть ярусов». Возвращая карту, сказал: «Товарищ капитан, поезжайте в дивизию, не мешайте мне работать. А генералу Кошевому передайте, что других возможностей нет». Я вышел и присел в приемной, чтобы осмыслить происшедшее. А к начальнику штаба армии все шли и шли командиры разных степеней и рангов. Было видно, что дел у него невпроворот, и больше ничего он нам не даст».88
Главный удар противника приходился по правому флангу 2-й гвардейской армии. Там пролегал кратчайший путь к окруженной группировке Паулюса.
Когда утром 19 декабря войска Манштейна вышли к реке Мышкова, полагая, что оттуда откроется беспрепятственный путь к окруженной группировке Паулюса, они неожиданно для себя наткнулись на жесткую оборону неизвестно откуда оказавшихся здесь советских войск. Это были передовые соединения 2-й гвардейской армии, принявшей на себя танковый удар противника буквально в 35–40 километрах от окруженных под Сталинградом немецких соединений.
С 19 по 24 декабря 1942 г. С. С. Бирюзов подписал первую оперативную сводку, в самом начале которой не оказалось привычной фразы: «Войска армии вели упорные, оборонительные бои…» У этой сводки начало было совсем другим: «Войска армии главными силами перешли в наступление на фронте Черноморов, Громославка, Васильевка, Капкинка…».89
Решающий удар армия должна была нанести в районе города Котельникове. Бои за Котельниково отличались редкой ожесточенностью. С. С. Бирюзов так воспоминает об этих боях: «Мне на ум всегда приходит замечательное суворовское изречение «Кто удивил, тот и победил». Все дело в том, – пишет далее С. Бирюзов, – что мы очень удачно выбрали момент перехода в наступление. Оно началось в то самое время, когда противник, потеряв надежду прорвать наш фронт в районе Громославки, стал перебрасывать свои войска в сторону 51-й армии, рассчитывая пробить коридор вдоль железной дороги Котельниково-Сталинград. Тут-то и вступили в действие резервы 2-й гвардейской армии – механизированный и танковый корпуса, полностью сохранившие свою ударную силу».90
На очереди был другой важный опорный пункт противника – Тормосин. 31 декабря 1942 г. Термосин был освобожден.
(ЦАМО, Ф. 303, Оп. 4005, Д. 8 Л.15)
За смелые и решительные действия 2-я гвардейская армия получила благодарность от Верховного Главнокомандующего.
Ознакомимся с ведомостью соотношения сил на фронте 2-й гвардейской армии на 23.12.42 г. Расчет соотношения сил, который сделал С. С. Бирюзов, показывает, что перевес был на стороне советских войск. Необходимо отметить, что этот перевес произошел не сам по себе, а в результате каждодневной аналитической работы штаба армии, возглавляемого С. С.Бирюзовым.
2-я гвардейская армия, совершив тяжелый форсированный марш (200–280 км), сыграла решающую роль в отражении удара противника, пытавшегося деблокировать окруженную под Сталинградом группировку и перейти в наступление, вынудила немецко-фашистские войска начать отход на юг.
Командующий армией генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский отмечал: «Тов. Бирюзов, будучи начальником штаба 2-й гвардейской армии, проявил умение и настойчивость в подготовке и проведении оборонительной, а затем и наступательной операции армии. Храбрый, волевой командир. Неоднократными выездами непосредственно в штабы корпусов, дивизий и бригад обеспечил решительное проведение в жизнь решений командующего».
1 января 1943 года Сталинградский фронт был переименован в Южный и получил задачу выйти на рубеж Шахты, Новочеркасск, Ростов, Батайск, чтобы отрезать пути отступления войскам противника с Северного Кавказа.
2 февраля 1943 г. Р. Я. Малиновский был назначен на пост командующего войсками Южного фронта, 2-ю гвардейскую армию принял от него Я. Г. Крейзер.
31 марта 1943 г. С. С. Бирюзов награжден орденом Суворова 2-й степени.
Донбасская операция
«В апреле 1943 года, когда наши войска вышли на р. Миус, я был назначен начальником штаба Южного фронта, переименованного затем в 4-й Украинский фронт, который освобождал Украину, Таврию, Крым».91
9 апреля 1943 года Бирюзова назначили начальником штаба Южного фронта. Ему было в ту пору только 38 лет. Он пишет в своей книге: «Я имел отличное здоровье, не знал усталости и горел неугасимым желанием – отдать новой работе все, на что способен. Это, не скрою, позволяло мне думать, что возлагавшиеся на меня надежды оправдать сумею».92
Бывший командующий артиллерией 2-й гвардейской армии И. Г. Стрельбицкий, в то время генерал-майор артиллерии, о том, каким запомнился ему начальник штаба Южного фронта в период подготовки к летним операциям 1943 года, писал: «Сергей Семенович – высокий блондин лет 35, с крупными чертами умного лица. Это первое хорошее впечатление позже еще более окрепло. В какой бы обстановке мы потом ни встречались – в дни затишья на фронте или в период тяжелых боев, – он всегда был внимательным, постоянно жил мыслью о делах и состоянии войск, жадно впитывал в себя все новое из опыта минувших боев. Таким, пожалуй, и должен быть начальник штаба, с удовлетворением думал я, осматривая простую крестьянскую хату, где Бирюзов занимал комнату. Все здесь тоже говорит о вкусах, характере и стиле работы начальника штаба. В комнате два стола: на одном на доске наколота большая карта, испещренная красными и синими стрелками, цифрами, условными знаками, на другом – книги, бумаги, разложенные в строгом порядке. Ознакомив меня с обстановкой, начальник штаба говорит о том, чего не может рассказать карта. «Мы находимся накануне новой огромной битвы, – горячо и убежденно говорит Сергей Семенович. – Нам дорог каждый час. Время работает на нас, и мы должны бережливо, умело его использовать в целях подготовки к наступлению. Орудия, снаряды, машины – все это важно и нужно накапливать. Но при этом помните о главном – о людях. Готовьте их к новым испытаниям».
Южный фронт в то время представлял собой большой и сложный военный организм, объединявший сотни тысяч людей, значительное количество разнообразной боевой техники, множество различных вспомогательных служб и предприятий, двигавшихся вслед за войсками по обширной территории Приазовья и Донбасса. Во фронте насчитывалось 28 стрелковых дивизий, 2 механизированных и 1 кавалерийский корпус, 3 танковые бригады, воздушная армия.93
«Первое время командующий (назначенный в марте 1943 г. генерал-полковник Ф. И. Толбухин – А. А.) строго контролировал все мои действия, – писал С.С. Бирюзов. – Это даже вызывало досаду. Но вскоре мне была предоставлена полная самостоятельность. Иначе я и не представлял себе свое положение. Командующий должен верить в своего начальника штаба, как в самого себя. Без этого работать нельзя. Начальник штаба – это не просто исполнитель. Он – один из самых близких помощников командующего, и непременно с творческим складом ума и характера. Со своим аппаратом на основе общего замысла командующего начальник штаба обдумывает все детали дела и готовит мотивированные предложения. С помощью его осуществляется контроль за исполнением приказов и обеспечивается управление войсками. Штаб можно сравнить с центральной нервной системой человека».94
Перед Южным фронтом была поставлена задача – разгромить донбасскую группировку противника и освободить Донбасс. Оборонительный рубеж на берегу реки Миус немцы начали создавать еще осенью 1941 года. Весной 1943 года он состоял из трех укрепленных полос, глубина которых достигала 50 километров. Наступление Южного фронта началось 17 июля 1943 года. Противник оказал упорное сопротивление. На направлении главного удара удалось вклиниться в его оборону на 5–6 километров и захватить небольшой плацдарм на реке Миус. Удары на вспомогательных направлениях также не получили развития. Более того, немецкое командование перебросило в полосу Южного фронта два танковых корпуса. 30 июля противник нанес сильный контрудар на главном направлении и вклинился в расположение советских войск. Войска Южного фронта под натиском превосходивших сил противника были вынуждены уйти на исходное положение.
17 августа 1943 года войска Южного фронта вновь начали наступление, которое вошло в историю под названием Донбасской операции. На этот раз Ставка Верховного Главнокомандования смогла подкрепить войска фронта дополнительными силами и средствами. Вместе с Толбухиным Бирюзов вылетал в Москву для доклада Ставке разработанного ими плана предстоящей операции. Из Москвы возвратились ободренные вниманием Ставки, высоко оценившей представленный план. По I собственному признанию Сергея Семеновича, он испытывал чувство гордости.
Руководящий состав 4-го Украинского фронта Ф. И. Толбухин, С. С. Бирюзов и другие
В ходе подготовки операции штаб фронта и его начальник проделали огромную работу по организации специальных учений с командным составом – командно-штабных игр. Тщательнейшим образом по аэрофотосъемкам изучалась оборона противника. Детально отрабатывалось взаимодействие между танками, кавалерией, мотопехотой, созданной для ввода в прорыв конно-механизированной группы (4-й механизированный и 4-й гвардейский Кубанский кавалерийский корпуса), и взаимодействие всей группы с авиацией. Дело это было новое и требовало всесторонней подготовки. Неустанно работал партийно-политический аппарат, проводя работу по мобилизации личного состава к наступлению. Войска фронта были пополнены людьми и вооружением.