Справка:
В нашей стране были созданы и приняты на вооружение:
ЗРК первого поколения ЗРК «Беркут»– С-25, передвижной ЗРК С-75, ЗРК второго поколения, ЗРК дальнего действия С-200, Зенитно-ракетная система (ЗРС) третьего поколения С-300, С-400.
Ракета Р-12 благодаря сравнительной простоте, дешевизне, надежности и высокой боеготовности стала самой массовой ракетой средней дальности, принятой на вооружение.143
Фортуна, наконец, отвернулась от американских пилотов. Полет у-2, совершенный 1 мая 1960 года, закончился для них печально. ЗРК С-75 поставил точку в очередном воздушном круизе. События этого первомайского праздничного дня подтвердили верность принятых мер по совершенствованию противовоздушной обороны страны.
Из воспоминаний дочери Бирюзова Валентины Разумовой-Бирюзовой об отце: «Мне особенно помнится день 1 мая 1960 года. Папа тогда Главком ПВО… Последнее время папа очень нервничал, хотя и пытался скрывать свое настроение. Оказывается, как мы узнали позже, были случаи нарушения воздушных границ американскими самолетами-разведчиками… и вот 1 мая – праздник. Когда я проснулась, было 6 утра, папа уже собирался и быстро уехал, сказав, чтобы я ничего не говорила маме – она тогда лежала в больнице. Но тревога не отпускала меня. Пытаясь успокоиться, я готовила папин парадный мундир – ведь он должен присутствовать на параде. Но время шло, часы пробили 9, потом 10 – и никаких звонков. Я включила телевизор – парад начался, а папы нет на Мавзолее. Через какое-то время снова показали трибуну, и я увидела, что министра обороны Родиона Яковлевича Малиновского тоже нет на трибуне. Это означало, что случилось нечто очень серьезное…. Потом, из сообщения по радио, я узнала о сбитом нашей ракетой самолете – разведчике с Пауэрсом».144
В этот праздничный день воинами ракетного дивизиона был впервые сбит в районе Свердловска высотный американский самолет-разведчик «Локхид У-2», пилотируемый Пауэрсом. Через два месяца, 1 июля 1960 года, такая же участь постигла и другой американский самолет – РБ-47, незаконно нарушивший советское воздушное пространство близ Кольского полуострова – он был поражен истребителем-перехватчиком.
Представляют интерес воспоминания генерал-лейтенанта Г. Г. Кудрявцева о полигоне на островах архипелага Новая Земля и испытаниях на нем ядерного оружия. Они основаны на личном его участии в этих испытаниях в качестве начальника полигона (1959–1963 гг.) и заместителя председателя Государственной комиссии по ядерным испытаниям на Новой Земле, знакомстве с официальными документами, относящимися непосредственно к Новоземельскому полигону и частично к ядерным испытаниям в СССР, США и других странах, обладающих этим оружием.
«Время жесткого военного противостояния диктовало и соответствующие меры нашего государства в области оборонной политики: только в мою бытность за 1961–1962 годы, полигон испытал 56 ядерных устройств, в том числе и так называемую «супербомбу» мощностью тротилового эквивалента в 50 мегатонн. Сегодня есть возможность рассказать правду, как это было в действительности.
В 1960 г. полигон посетил Главком ПВО страны Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов, который проверял дивизию ПВО и подробно познакомился с полигоном. На долевых началах выделил 2 млн. руб. на строительство жилого дома для офицеров ПВО. Однозначно подтвердил, что командир дивизии, его штаб и все части в гарнизонном отношении подчиняются начальнику полигона, а в период спецучений подчиняются оперативно. Главком подтвердил, что аэродром находится в подчинении Командования ВМФ. Это способствовало улучшению взаимодействия моряков и летчиков ПВО, дислоцированных на Новой Земле. С начала 1961 г. на полигоне усиленно занимались строительством, боевой подготовкой и готовились к предстоящим испытаниям, в том числе и подземным. Мне и вице-адмиралу П. Ф. Фомину с комиссией вновь довелось побывать в районе пролива Маточкин Шар, провести там дополнительную рекогносцировку, рассмотреть и утвердить план геологоразведочных работ в местах, где должны проходить подземные штольни. Детально проверили работу проходческих партий, обеспечение их различными материалами и продовольствием. Обстановка с переговорами о запрещении ядерных испытаний осложнялась.
По всему было видно, что США не собираются их прекращать. Наоборот, они в спешном порядке готовились к ним. Из Москвы всячески напоминали нам об этом и требовали от нас поддержания на полигоне готовности для испытаний во всех средах. Приезжали специалисты и комиссии для различных проверок на полигоне.
Командование полигоном правильно оценивало обстановку, чувствовало озабоченность вышестоящего военного руководства и со своей стороны делало все возможное, чтобы держать полигон в готовности, но строительные работы не прекращали, принимали меры к ускорению завоза продовольствия по плану 1961 года».145
Вклад Рязани в укрепление обороноспособности страны
Недостаточно изученным остается региональный аспект развития ВПК, а именно: как тот или иной регион участвовал в укреплении обороноспособности страны. Думается, вполне закономерным является рассмотреть рязанский регион в контексте развития ВПК страны в целом, разумеется, в конкретных исторических условиях.
В основу промышленного развития рязанского региона закладывались «секретные» потребности оборонного потенциала СССР. Не говорили же тогда вслух, что предприятия военно-промышленного комплекса приоритетны для нашей области. Но вместе с тем они стали «локомотивом» становления и роста региональной промышленности. Рязань была закрыта для посещения иностранными гражданами. На их появление реагировали моментально. Как только прибывал «иностранец», во все воинские части Рязанского гарнизона поступал сигнал «Арктика», означающий повышение бдительности. В соответствии с инструкциями, строго предписывалось не допустить их приближения к военным объектам и заводам. В годы «холодной войны», это факт, предписывалось захватывать и даже, по возможности, арестовывать «незваных гостей». Но так ни разу и не задержали ни одного «иностранца». Органы государственной безопасности надежно охраняли «повышенную секретность».
Аркадий Семечкин, работавший фрезеровщиком на заводе «Глобус», вспоминает, что тогда было много «умолчаний». Рабочие предприятий ВПК не имели права говорить о технических разработках даже самым близким людям, не могли выезжать за границу в течение 15 лет после смены места работы. В принципе, опасения были небезосновательны. На тот момент новейшие радиотехнические средства позволяли, например, на большом удалении фиксировать и распознавать «чужие» радиосигналы. К слову, на приборном заводе делали аппараты для распознания американских самолетов в воздухе, но какой была частота радиоволн, какой их диапазон, никто не знал. По улице Каляева к заводу подходили экскурсионные иностранные группы (из Японии, Франции, дружественных социалистических республик и стран), но ничего здесь нельзя было засечь, даже имея «хитроумное» шпионское оборудование. Если бы такое и имелось у кого-либо, «разведывательная деятельность» исключалась. Жители города и теперь не знают, что же выпускали на заводах. Я сам, будучи курсантом военного училища связи, не раз видел, как что-то, прикрытое чехлами, перевозили по железной дороге на приборный завод. Слух-то ходил, мол, самолеты, ракеты возят. И надо сказать, он не был беспочвенным.
Вот что я установил, копаясь в архивных источниках, разумеется, рассекреченных. Доля ВПК в экономике Рязанской области составляла 70 процентов вплоть до 1991 года. С1949 по 1959 гг. было принято более 50 постановлений ЦК партии и советского правительства по различным вопросам развития оборонной промышленности Рязанской области.
К сожалению, мало что известно о развитии «оборонной промышленности» в Рязанской области в первое послевоенное десятилетие. Но прикоснуться к этой проблеме я все же попытался, опираясь на впервые вводимые в научный оборот архивные источники. Хочу подчеркнуть, что главная моя цель – показать роль Маршала Советского Союза Сергея Семеновича Бирюзова в развитии и становлении оборонной промышленности в Рязанской области. Об этом никогда ничего не говорили и не писали.
Лимит рабочей силы в Москве не позволял увеличивать данное производство в столице. Было решено ряд производств организовать в Рязани.
На рязанских заводах не собирали самолеты, ракеты, танки, и другие виды вооружения. На них выпускали комплектующие изделия к ним. Трудно назвать род и вид Вооруженных Сил СССР, где бы не применялись изделия, «родившиеся» на предприятиях рязанского военно-промышленного комплекса.
В конце 1957 года первый секретарь Рязанского обкома КПСС А. Н.Ларионов внес в ЦК КПСС предложение об организации в Рязани научно-исследовательского института математического машиностроения, указав, что для создания такого института имеются все благоприятные условия. Заканчивалось строительство завода счетно-аналитических машин, работал завод по выпуску приборов для автоматизации тепловых процессов и рад предприятий по производству радиотехнической аппаратуры, электровакуумных и радиолокационных устройств. Наличие квалифицированных специалистов, подготовка конструкторов и технологов в радиотехническом институте и электровакуумном техникуме позволяли укомплектовать институт преподавательскими кадрами, а имеющиеся предприятия являлись базой для внедрения технических разработок института.
Организованный институт, как предлагал А. Н. Ларионов, «может быть размещен на площадях Рязанского завода САМ, а в дальнейшем – переведен в здание электровакуумного техникума, строительство которого заканчивается в 1958 году».
Центральный Комитет партии поддержал это предложение, пояснив, что в существующих условиях более целесообразно организовать не институт, а филиал НИИ электропривода Госплана СССР на базе его отдела, занимающегося вопросами математических машин. В дальнейшем филиал можно реорганизовать в самостоятельный институт. Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин 4 января 1958 г. дал письменное указание Госплану СССР заняться организацией филиала. Одновременно он сообщил об этом А. Н. Ларионову.