Сначала в коммуне было только 12 семей. Место расположения коммуны – хутор Эммануэлевский, в 10 км от села. Именно в эту коммуну секретарем комсомольской организации ставропольский комсомол послал 17-летнего Сергея Бирюзова, значит, рассчитывал на его деловые и лидерские качества.
Коммуна «Заря № 1» просуществовала 2 зимы, а затем распалась. Местные кулаки всячески вредили коммунарам, травили посевы, портили инвентарь, сжигали солому и сено, угоняли скот.
1922 год. К трудностям, вызванным кровопролитными войнами, добавился охвативший всю страну небывалый неурожай 1921 года. Страшная засуха охватила тогда все районы. В среднем по Ставрополью было собрано лишь по 7 пудов с десятины, а в некоторых уездах – по 0,4 пуда. Это вызвало голод – самое страшное испытание для человека.
Не секрет, что многие молодые люди шли в то время в армию с единственной надеждой – быть накормленными. Вполне возможно это и определило выбор С. Бирюзова в пользу армейской службы. В 1922 году он добровольно вступил в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии.
Стать красным командиром…
«В сентябре 1922 года в восемнадцатилетнем возрасте добровольно вступил в Красную Армию и пошел учиться на 48-е Ставропольские пехотные пулеметные курсы. На Северном Кавказе в то время еще было неспокойно, часто поднимало голову недобитое белогвардейское национальное отребье. Мы, курсанты, участвовали в ликвидации нескольких крупных банд».17
Должен напомнить, уважаемый читатель, что к этому времени С. Бирюзову, как свидетельствует метрическая запись, исполнилось только 17 лет. Одной из особенностей комплектования армии в предшествующий период был принцип добровольности. И, как известно, при этом не было возрастных ограничений. В Красную Армию принимали даже 16-летних ребят.
Но в 1922 году призывной возраст был повышен с 18 до 20 лет, в 1925 году – до 21 года. Дальнейшим шагом по законодательному регулированию вопросов комплектования армии явился декрет ВЦИК и СНК об обязательной воинской повинности для граждан РСФСР от 28 сентября 1922 года. Он устанавливал обязательную воинскую повинность: призыв всех мужчин в 20-летнем возрасте (позднее декретом ВЦИК и СНК от 21 марта 1924 года призывной возраст был установлен в 21 год). Срок службы был определен следующий: в пехоте и артиллерии – 1,5 года (с 1924 по 1939 год – 2 года); в Воздушном Флоте – 3,5 года (3 года); в Военно-Морском Флоте – 4,5 года (4 года).
Таким образом, на мой взгляд, С. Бирюзов, вне всякого сомнения, понимал: чтобы стать красноармейцем, ему надо «повзрослеть» на один год, прибавить себе один год в документах. Надо сказать, такой прием был тогда не редок. Многие в те годы по самым различным обстоятельствам добавляли себе годы, когда требовалось разрешить ту или иную жизненно важную проблему, разумеется, не во вред государству.
Сделал так и С. Бирюзов. Он стал красноармейцем. Однако жизненный опыт и, пусть небольшой, но значимый опыт общественной работы в комсомоле и коммуне подсказывал ему, что надо учиться. Иначе в люди не выбиться. Дальнейший путь к образованию подсказала ему военная служба – он продолжил обучение в военно-учебном заведении.
Следует заметить, что сеть военно-учебных заведений в те годы включала в себя, помимо военных академий, курсы и школы, осуществлявшие подготовку среднего и младшего командного и политического состава. В ходе гражданской войны сеть военно-учебных заведений по всем специальностям значительно расширилась: с 63 в январе 1919 г. до 151 к ноябрю 1920 г.
С окончанием гражданской войны началось упорядочение системы военного образования среднего и младшего комсостава. Приказом РВСР № 2900 от 31 декабря 1920 г. 18 пехотных, 4 кавалерийских, 5 артиллерийских и 3 инженерных курсов были преобразованы в военные школы по подготовке среднего комсостава.
Основной формой массового обучения комсостава вначале являлись ускоренные командные курсы, задачей которых, согласно положению (приказ Наркомвоена № 104 от 28 января 1918 г.), была подготовка инструкторов пехоты, кавалерии, инженерных войск и пулеметного дела, «стоящих на платформе Советской власти», «развитие и углубление в учащихся классового самосознания и воспитания сознательных борцов за торжество социализма».
Как известно, курсы комплектовались, в основном, красноармейцами-фронтовиками с боевым опытом и образованием в объеме начальной школы со сроком обучения от 2 до 8 месяцев. Значительное внимание в процессе обучения уделялось практическим занятиям.
В конце 1919 г. были введены общие учебные планы и программы, рассчитанные на срок обучения 2–3 месяца в подготовительных и 3-месячный срок в специальных классах.
В это время как раз шел набор на 48-е Ставропольские пехотно-пулеметные курсы красных командиров. Бирюзову подсказали, что он подходит туда по всем статьям: комсомолец, со школой второй ступени за плечами (такое образование считалось приемлемым), с юных лет проявлял инициативу и энергичность. Так начался новый этап в его жизни – учеба на пехотно-пулеметных курсах.
С.С. Бирюзов немногословен в своих воспоминаниях об учебе на пулеметных курсах. Дадим слово другому маршалу, Н. И. Крылову, окончившему те же курсы в 1920 году, незадолго до поступления туда Бирюзова. Н. И. Крылов – Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, героический защитник Одессы в годы Великой Отечественной войны. Интересно, что именно он сменил С. С. Бирюзова на посту командующего Ракетными войсками стратегического назначения в 1963 году. Вот что вспоминал Н. И. Крылов о краткосрочных пулеметных курсах: «Зачислили без проволочки – был самый разгар гражданской войны. Однако направили не на фронт. Как раз шел набор на пехотно-пулеметные курсы красных командиров, и мне сказали, что подхожу туда по всем статьям: комсомолец, со школой второй ступени за плечами (такое образование считалось высоким), к тому же хоть чуть-чуть послужил».
Началась учеба в Саратове, продолжалась в освобожденном от белых Ставрополе. Переведенное туда подразделение саратовских курсов краскомов развернулось в новые, 48-е пулеметные. Их я и окончил, получив 1 октября 1920 года звание красного командира социалистической армии.
Курсы были краткосрочные – меньше года. Однако дали немало и, во всяком случае, подготовили к тому, чтобы самостоятельно учиться дальше. За это я по сей день благодарен своим первым наставникам в военном деле.
Молодых краскомов послали с маршевым пополнением в 11-го армию, которая вела бои в Закавказье. Меня назначили полуротным командиром (была тогда такая должность) в действовавший на самом юге Азербайджана 248-й пехотный полк.
Через Муганскую степь и болота полк наступал на Ленкорань, на Астару, приближаясь к синевшим на горизонте Талышским горам. В этих причудливых краях, куда ни в декабре, ни в январе не приходила зима, я постигал азы практической командирской грамоты, привыкал к ответственности за подчиненных, за жизнь людей.
Только потом я понял, насколько несложные, в сущности, боевые действия мы тогда вели, тесня с советской земли остатки уже разгромленных в Закавказье белогвардейских сил. Враг еще огрызался, но, деморализованный, ни во что больше не верящий, нигде не выдерживал красноармейского натиска.
Нас же окрыляла близость победы. Словно ее вестница, шествовала по освобожденной земле яркая южная весна, поражая тех, кто впервые здесь очутился, красотами кавказской природы. И как бы ни приходилось порой трудно, душу переполняли радость жизни, ощущение нашего торжества».18
Немногим отличался опыт обучения Н. И. Крылова от учебы С. С. Бирюзова два года спустя, что видно из дальнейшего изложения событий. Уделяли значительное внимание боевой и политической подготовке.
Как же выглядела там военная подготовка? В связи с тем, что в школу поступили курсанты из числа рабочих и крестьян, их общеобразовательный уровень оказался невысоким. Это заставило руководство курсов, используя опыт русской военной школы, разделить курс обучения на два класса: подготовительный и специальный. Срок обучения был установлен 10 месяцев (4 месяца – на общеобразовательную подготовку, 6 месяцев – на специальную). На подготовительном курсе изучали русский язык, арифметику, геометрию, историю, природоведение, географию и гигиену; на специальном – тактику, фортификацию, артиллерию, военную топографию и политграмоту.
Другим немаловажным фактором, оказывающим существенное влияние на учебный план краткосрочных курсов, была социально-политическая обстановка на Северном Кавказе в середине 20-х годов. Должен отметить, что она оставалась довольно сложной. По окончании Гражданской войны в России начался трудный процесс становления советской власти. Зачастую утверждение новой власти на местах приводило к открытому, порой вооруженному противостоянию населения органам государственного управления.
В то же время в состоянии относительного безвластия, царившего в годы Гражданской войны во многих регионах страны, наличие большого количества оружия у мирных жителей привело к формированию многочисленных бандитских групп «всех мастей и расцветок» общей численностью свыше 7 тысяч человек. Их поддерживали бывшие богатые землевладельцы, контрреволюционные и буржуазно-националистические элементы, финансируемые из-за границы, которые вновь и вновь поднимали голову. Они организовывали банды, наносили большой ущерб хозяйству, терроризировали местное население, убивали представителей советской власти. Необходимо было ликвидировать эти банды.
г. Ставрополь. Мужская гимназия
Для этого привлекались курсанты 48-х пехотно-пулеметных курсов, среди них был и С. Бирюзов. Надо при этом отметить и то, что школы и курсы РККА рассматривались в тех условиях как боевые части и часто использовались в военных действиях.
Командно-пулеметные курсы расположились в здании мужской гимназии г. Ставрополя. Затем в этом величественном здании расположился Дворец культуры и труда. Потом – административные структуры управления Орджони-кидзевского края и, наконец, с начала Великой Отечественной войны – эвакуированное в Ставрополь Житомирское пехотное училище.