Тонкие пальцы следопыта бережно поглаживали кору тополя, щекой он припал к стволу, глаза были плотно закрыты, казалось, он весь ушел в некий молчаливый разговор с деревом, а может быть, и со всем Лесом разом.
Аллариль, а именно так звали старшего следопыта, действительно шел по мысленной тропе к сердцу Леса, чтобы изложить свою просьбу. Он чувствовал, что Лес встревожен, даже испуган чем-то, но готов его принять и выслушать. Неспеша, хоть и дорога была каждая минута, следопыт сформулировал свою просьбу. И получил мгновенный — большая редкость в общении с таким неторопливым организмом, как Лес — ответ. Ответ-согласие, даже с нотками облегчения, словно следопыт сделал то, что было нужно самому Лесу. Аллариль расслабился, поплотнее приникнув к коре дерева и приготовился заплатить за свою просьбу, дать силу для осуществления желания просителя. Но вместо того, чтобы почувствовать мгновенную слабость, привычную в таких случаях, мужчина ощутил приток живительных сил. Великий Лес не только распахнул перед отрядом следопытов вход на Быструю Тропу, по которой до города можно было добраться за пару часов, вместо двух дней, но и придал измученным гонкой эльфам бодрости.
Быстрая Тропа — творение естественной магии Леса позволяла значительно сократить срок путешествия по лесной чащобе, но даже эльфы редко пользовались этой магией, предпочитая не вторгаться в святая святых Леса. Зеленый Господин брал за это свою плату, он собирал ее со странников их силой, восполняя ту, что тратил на открытие тайных Троп, а если просьба была, по мнению Леса, неважной, то и плата могла быть очень суровой.
Но сейчас даже Лес признал значительность дела Аллариля, но почему-то вместо того, чтобы обрадовать следопыта, это встревожило его еще больше. Тревога Леса, его готовность открыть Тропу показалась мужчине опасным подтверждением обоснованности собственного беспокойства.
На тропинке и так не слишком светлой из-за густых зарослей кустарника и раскидистых крон деревьев, еще больше сгустились тени, зашелестели листья, словно зашептались между собой, смолкли птичьи голоса, уже ставшие привычными и сопровождавшие отряд своим неумолчным хором. Почему-то принцессе, не смотря на то, что она не сходила с места, показалось, что сейчас она находится вовсе не там, где была еще несколько секунд назад. И это при том, что никакого магического воздействия богиня не ощущала, вернее, магия эльфийского Леса стала для нее уже настолько привычной, что ее легких колебаний она просто не заметила от усталости, ведь в отличие от Дивного народа, Элия, не находящаяся с Лесом в родстве, не получила притока живительных сил.
— Мы на Быстрой Тропе! — восхищенно, с какой-то детской радостью выдохнул Элиндрэль над самым ухом у принцессы. — Я никогда еще не путешествовал по ней!
— Где? — переспросила богиня и тут же, припомнив, что так у эльфов называется вариант естественного растянутого в пространстве портала, ответила: — Да, я знаю, что это такое.
— Тропа поможет нам сократить путь, — впервые за долгое время старший следопыт вновь обратился к Элии, прекратив обниматься с деревом. — Ты же стремилась попасть побыстрее в город?
— Конечно, — спокойно согласилась принцесса.
Кивнув, Аллариль вновь свистнул отряду, приказав ему двигаться вперед. К счастью уже не бегом, а прежним умеренно-быстрым шагом, сломя голову в таких местах не с руки было нестись даже востроглазым эльфам, чувствовавшим себя в любом лесу так же уютно, как дома. Нельзя сказать, что идти по Быстрой Тропе было приятно, но и возникла она не для того, чтобы наслаждаться прогулкой. Необходимость — не всегда лучшая замена комфорту, но принимать ее приходится без споров. Так что, поудобнее закинув на плечо сумку, принцесса снова двинулась по тропинке вслед за эльфами, надеясь только, что впотьмах не свернет себе шею. Это было бы печальным концом для едва начавшейся блистательной карьеры великой богини — погибнуть, напоровшись на какой-нибудь сучок одного из деревьев, которые, казалось, смотрят тебе не только исподтишка в спину, но и прямо в глаза. Впрочем, хоть и пристально, но без злобы и неприязни, пожалуй, даже куда с большей симпатией, чем тот же старший следопыт. Просто дело было в том, что принцесса не выносила таких невидимых взглядов.
Чтобы отвлечься, Элия, не забывая поглядывать под ноги, запустила мысленную сеть и принялась сканировать пространство, думая над тем, а есть ли на этих Быстрых Тропах хоть кто-нибудь живой, кроме нее и компании эльфов, может быть, завалящая мышка или хотя бы землеройка. Но вместо этих невинных мелких грызунов, ее мысленный щуп наткнулся на нечто куда более грозное. Целый громадный клубок спутанных в грязное кровавое целое мыслей и не рассуждающей полубезумной ярости загнанного в капкан зверя.
Не смотря на то, что темп продвижения к городу значительно увеличился, Аллариля не покидало странное предчувствие беды. Следопыт всегда доверял своим инстинктам и теперь они просто вопили о том, что опасность близка. Ох, недаром так тревожился Лес!
— Стойте! — вырвался из груди Элии невольный мысленный крик, охвативший весь отряд, щелкнувший по сознаниям эльфов предостерегающим ударом хлыста. Попутно богиня окружила отряд сорвавшимся с пальцев заклинанием безмолвия, заготовленным на случай очередного уединения с Элиндрэлем.
— В чем дело, чужестранка? — мгновенно обернулся Аллариль, готовый к самому худшему, к тому, что сбылись его предчувствия, что она сейчас явит свою истинную злобную сущность, и отряду придется вступить в бой.
На принцессу уже смотрели наложенные на тетиву ловкими пальцами эльфов стрелы и настороженные глаза.
— Там далеко вперед на тропе нас ждет опасность, — попробовала объяснить Элия.
— Откуда ты узнала? Что? — потребовал ответа следопыт, подозрительно прищурившись и ища в ее словах подвох.
— Я не знаю, кто там, но мысленная сеть уловила вот это, — отозвалась принцесса и, не став скрывать своих способностей, кинула в эльфов нить тех эмоций, что попали в сеть магии богини.
— Какая гадость, — высказался за всех Элиндрэль.
— Если это какая-то уловка…. - начал Аллариль.
— Для чего бы? Я не меньше вас хочу поскорее попасть в город, — оборвала его принцесса, пожимая плечами. — Мне лишь нужно, чтобы вы постояли немного на месте, пока я запущу шарик-шпион, чтобы посмотреть, что нас ждет.
Перстень старшего следопыта по-прежнему сиял чистой зеленью и, подавляя свою подозрительность, мужчина медленно кивнул в знак согласия:
— У тебя есть три минуты.
— Хватит, — оптимистично улыбнулась богиня и подкинула на руке неизвестно откуда возникший серебристо-синий шарик, размером с хорошее яблоко. Это и был шарик-шпион, сотворенный из силы Элии. Приземлившись на ладонь хозяйки, он начал постепенно выцветать и через пятнадцать секунд стал совершенно невидимым. Когда шарик исчез окончательно, принцесса подбросила нечто в воздух и обвела перед собой на уровне груди широкий овал, тот час же ставший полупрозрачным зеркалом. Понимая, что сейчас нет времени на споры, она велела голосом Силы Богини, которому повинуются все смертные существа:
— Смотрите!
Эльфы против своей воли сгрудились перед зеркалом и впились в него взглядами. Мутная поверхность зеркала прояснилась, и поплыло изображение скользящих в кустах и между стволами деревьев громадных тварей. Высотой они доходили до груди человека, мощные тела покрывала густая шерсть, массивные лапы неслышно ступали по земле, в хищном оскале были обнажены острые, как пики, зубы, красные глаза светились безумием. Существа эти отдаленно походили на волков, но сравнение это стало бы оскорблением для благородных зверей.
— Что это? Как эти твари проникли на Быструю Тропу? Что нам делать? — начали обмениваться быстрыми вопросами немного растерянные, но не потерявшие присутствия духа эльфы.
— Это не волки, — покачал головой Элиндрэль, с невольной дрожью отводя взгляд от безумных глаз тварей.
— Так вот почему Лес тревожился и хотел, чтобы мы ступили на Быструю Тропу, — прошептал Аллариль, осененный внезапным пониманием. — Сюда проникло неведомое зло.
— Ну почему же неведомое, — встряла в разговор принцесса. — Судя по всему, это форвлаки — одни из вампирских созданий. Тупые кровожадные твари с единственным инстинктом — нести смерть, но в животной хитрости и упрямстве им не откажешь, кроме того, этой нежити неведом страх.
Богиня слабо знала быт эльфов, но в вампирской жизни разбиралась отлично. Помогали не только книги, прочитанные еще в детстве, но и собственные наблюдения. Энтиор, имевший владения в нескольких мирах Народа Темной Крови, иногда приглашал сестру погостить у себя. Форвлаков, как и Адских Псов, принц держал для охраны замка и кровавых развлечений, например, для травли рабов. Но таких здоровенных тварей даже богиня видела нечасто.
— Форвлаки, — повторили эльфы, словно выплевывая ненавистное слово, знакомое им лишь по древним полузабытым сказаниям.
— Сколько же их там? — прошептала эльфийка, та самая, что "доброжелательно" поприветствовала Элию стрелой у пляжа, и с тех пор нет-нет, да и одаривала ее подозрительным взглядом.
— Да их сотни, Тинда, — забывшись, обратился к женщине по имени другой эльф.
— Скорее всего, волна, — опять четко ответила богиня.
— Волна? — переспросил Аллариль, решив временно довериться чужестранке перед лицом опасности более страшной и неведомой эльфам, давно забывшим про настоящие сражения. На Меллитэле никогда не было войн, а мелкие пограничные стычки с бандами грабителей в расчет не брались.
— Шестьдесят девять тварей, — коротко пояснила Элия.
— Ты знаешь, как их убить? — задал старший следопыт деловой вопрос.
— Вы хотите драться? — удивилась принцесса.
— Нас привел сюда Лес, значит, мы должны истребить эту нечисть, — ответил Аллариль, не видя вариантов.
— Или погибнуть сами, — предложила другой и более закономерный богиня, напомнив, на тот случай, если эльфы не успели осознать: — Их шестьдесят девять, а вас только шестеро.