— У тебя есть другой? — поинтересовалась Мария, обдумав услышанное.
— Да, — подтвердил Антон и повернулся к ней. — В грузовике полбака бензина. Нужно сделать жгут и поджечь. Все взлетит на воздух. И яичный порошок, и тот, другой, будь он проклят! Тогда концы в воду, понимаешь? Скорее всего, меня вообще перестанут искать. Решат, что я тоже взорвался и сгорел. А? Как тебе такая идея?
— Здорово! — обрадовалась девушка. — Грузовик далеко? Боюсь, как бы в деревне взрыв не услышали.
— Думаешь, кто-то обратит внимание? Ну, рванет. Ну, дым пойдет. Мало ли что случилось? Деревенскому старичью какое дело? Не станут же они вызывать полицию.
— Верно. Только не называй их старичьем, ладно? Они хорошие люди. И несчастные. Их бросили на произвол судьбы. Разве они виноваты, что отрезаны от цивилизации?
— Извини, — сказал Антон, хмурясь. — Я не со зла. Просто все эти события выбили меня из колеи. Старики — святое. Столько всего на их долю выпало…
Они поговорили еще немного на разные темы, а потом вернулись к той, главной, которая волновала обоих больше всего. Решили идти к грузовику вместе, потому что Антон не был уверен, что сумеет найти дорогу.
— Зажигалка там найдется, — сообщил он. — И тряпок полно. Так что, считай, у нас и бикфордов шнур есть, и бомба. — Антон хохотнул. — На колесах.
— Может, я сама все сделаю? — предложила Мария неуверенно. — Ты еще совсем слабый.
— Я в порядке. А одна ты не справишься, даже если найдешь грузовик. Во-первых, его для надежности нужно сухими ветками завалить. Во-вторых, я должен забрать вещи, документы.
— Понимаю. Тогда идем?
— Сейчас. — Антон потоптался на месте и неожиданно привлек Марию к себе. — Сейчас… Родная… Как же мне повезло, как повезло!
Она хотела что-то ответить, но его твердые, сухие губы уже нашли ее рот, а его язык заменил самый надежный в мире кляп.
— М-м… — запротестовала Мария, вырываясь — Что ты…
Она дышала быстро и тяжело, как после пробежки.
— Извини, — пробормотал Антон. — Не сдержался. Затмение какое-то… Я ведь раненый. — Он улыбнулся виновато, но вместе с тем проказливо. — Сделаешь скидку?
— Сделаю. — Она провела ладонью по губам. — Но больше так не делай… без спросу.
— Хорошо. Бес попутал. Прости, Мария. Но ты сама виновата.
Мария подбоченилась:
— Хочешь сказать, я тебя спровоцировала?
— Ты красивая, — тихо и печально произнес Антон. — Очень красивая.
— А ты глупый, — сказала она так же тихо. — Еле на ногах стоит, а туда же… Кому я обед принесла? Садись сюда. — Она указала на примятую траву. — Кормить тебя буду.
Антон с готовностью подчинился. Аппетит у него был просто-таки зверский.
Глава четвертаяТепло… еще теплее… совсем горячо!
1
Дежурная следственно-оперативная группа прибыла на место взрыва через сорок пять минут после сигнала, поступившего дежурному по управлению МВД. Полицейских было трое — капитан Авдотьев и двое лейтенантов с похожими фамилиями: Сырцов и Сенцов. Патрульный вертолет, сообщивший о задымлении в районе деревни Пеньки, задержался в воздухе, чтобы навести патрульную машину на просеку, ведущую к источнику возгорания. Сначала пилот хотел умолчать о происшествии, сочтя пожар делом рук пьяных туристов или охотников, но, спустившись ниже, разглядел в клубах дыма остов грузовика с фургоном.
— С вас причитается, мужики, — предупредил он по рации, когда убедился, что полицейские едут правильно. — Готов спорить, что это та самая машина, которая в розыск объявлена.
— Кто спорит, тот штаны проспорит, — ответил на это Авдотьев, известный своей прижимистостью.
— Ящик водки, — стоял на своем пилот. — Вас всех к повышению представят, а я что, даром тут болтаюсь?
— Ты тоже в рапорт попадешь.
— Мне от этого ни холодно ни жарко.
— Ладно, выставлю пузырь, — неохотно пообещал Авдотьев. — При случае.
— Знал бы, не связывался, — оскорбился пилот, поднял винтокрылую машину выше и полетел прочь, увозя с собой осколки разбившейся мечты.
Что касается наземной команды, то она была уже почти на месте, медленно продвигаясь сквозь сумрак вечернего леса.
— Следы от скатов свежие совсем, — отметил Сырцов, высунувшись в окно. — Блин! — Не успев увернуться от ветки, он выругался и потер алую полосу на лбу. — Как только он нашел эту дорогу? Заранее готовился?
— Не болтай ерунды, — сказал Авдотьев, инстинктивно морщась всякий раз, когда лобовое стекло с хрустом раздвигало листву. — Этот Неелов, или как его там…
— Неделин, — подсказал Сенцов, ловко орудуя рулем.
— Неделин, точно. Он не знал, где засада будет и куда удирать придется.
— Повезло парню, — рассудил Сырцов, продолжая растирать ушибленный лоб.
— Не скажи, — возразил Авдотьев, криво усмехаясь. — Попал Неделин по полной программе. Не жить ему теперь. Товар вез, да не довез. На него теперь всех собак навешают. Одна у него дорога. Сами знаете куда.
Подчиненные знали. Много они повидали трупов на своем веку, знали, какая это хрупкая и недолговечная штука — жизнь человеческая. Правда, себя полицейские мнили чуть ли не бессмертными. Ни о жизни своей не задумывались, ни о смерти. Ехали выполнять свой долг, как они его понимали. И сумрак, расползающийся между деревьями, не вселял в их сердца тревогу.
— Прибыли на место, Раиса Захаровна, — доложил Авдотьев, когда полицейский автомобиль, тяжело раскачиваясь и приминая траву, вырулил на широкую прогалину, по которой все еще перекатывались волны гари.
— Давай по уставу, — распорядился голос Филимоновой в телефонной трубке.
— Как скажете, товарищ майор.
— Грузовик видишь, капитан?
— Прямо передо мной. Весь выгорел к такой-то матери! Черный, как головешка.
— И фургон? — обеспокоенно спросила Филимонова.
— Фургон открыт. — Авдотьев выбрался из машины, хлопнув дверцей. — Оттуда дым валит, как из топки.
— Ящики, что с ящиками?
— Да кто ж их знает, товарищ майор! Надо ждать, пока погаснет.
— Огнетушитель у вас есть, капитан?
Авдотьев переадресовал вопрос Сенцову, который только виновато развел руками. Филимонова обругала их всех, избегая матерщины, но все равно очень витиевато и обидно. Затем распорядилась ломать жерди и разгребать обгоревшие остатки товара в фургоне.
Пообещав докладывать по мере поступления новой информации, Авдотьев полез в чащу орешника. Сырцов, сопя и чертыхаясь, сопровождал его. Сенцов светил мощным фонарем, потому что в кустах было совсем темно. Все трое кашляли поочередно и хором. Тлела не только машина. Трава вокруг выгорела, по краю поляны дымила палая листва. К счастью, дальше пожар не пошел, не сумев запустить пылающие клыки в толстые древесные стволы.
Минут через двадцать, когда лес окунулся в ночную тьму, Авдотьев остановился в свете автомобильных фар и перезвонил Филимоновой.
— Раиса Захаровна… — начал он. — Простите, товарищ майор. В общем, новости не обнадеживающие. В фургоне ничего целого не осталось, одни угли. Кабина пуста. Трупы поблизости не обнаружены. Короче, предлагаю осмотр перенести на завтра. Темно здесь. Сам черт глаз выколет… Как вы сказали? — Обиженно сопя, Авдотьев переступил с ноги на ногу. — Я? Мне? Но… Я не спорю, я только… Слушаюсь. Так точно, товарищ майор. Да, обязательно буду держать в курсе.
Закончив телефонный разговор, он многословно прошелся по поводу майора Филимоновой, ее родителей и биографии, после чего сообщил подчиненным:
— Значит так! Остаемся дежурить на всякий пожарный случай.
— Вот пожар-то как раз закончился, — сострил Сырцов.
— Ты не умничай, лейтенант, понял? Без тебя настроение не в дугу. Сегодня по ящику продолжение «Мухтара» стартует, а мы тут сторожи.
— Эти руины? — изумился Сенцов. — От кого?
— Есть подозрения, что бандюганам грузовик тоже небезразличен, — пояснил командир. — Тогда они сунутся сюда, а мы их… — Последовал жест, заменяющий слово «сцапаем». — Одним словом, остаемся ночевать.
— Знали бы, затоварились, — сокрушенно произнес Сырцов. — Ни пожрать, ни попить толком.
— А ты сюда на пикник приехал? — вызверился Авдотьев, которому в голову пришла настолько идентичная мысль, что он не мог не разозлиться на подчиненного. — Поляну тебе накрыть, а?
— И баб вповалку, — подсказал прыснувший Сенцов.
— Ругайтесь, — сказал Сырцов многозначительно. — Смейтесь. Посмотрим, что вы часика через два запоете, когда припечет. Только поздно будет. Закроют магазины-то. Почешете затылки и скажете: «Н-да, прав был Саша Сырцов».
— Один Сырцов у нас умный, — буркнул Авдотьев. — Сократ прямо. А у начальника его мозгов не хватает, да?
— Ничего подобного я не говорил, — ушел в глухую защиту лейтенант. — Вот, Леша свидетель.
Сенцов пожал плечами, что можно было трактовать по-разному — как кто хочет, так пусть и понимает.
— И в этом ты, Сырцов, заблуждаешься, — завершил мысль Авдотьев. — Садись в машину и дуй за продовольствием. Водки не бери, проверю.
— А пиво? — заволновался Сенцов, которому вдруг надоело изображать индифферентность.
— По литру на рыло, — решил командир.
— Только на раз помочиться, — заныл Сырцов.
— Ночь длинная, товарищ капитан, — поддержал товарища Сенцов.
— Полтора, — смилостивился Авдотьев и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Оба лейтенанта довольно заулыбались и полезли по карманам — проверять, сколько у них наличности.
Но пивка попить никому из них троих не довелось.
2
Рамзес, Астролог и Балабол были парнями молодыми, горячими и очень, очень решительными. Резкими, как говорили в их кругах. Иначе было нельзя. Век братвы недолог. Не успел подняться за два-три года — и вот уже опустился: на дно могилы.
Естественно, подобная перспектива друзей не устраивала. Они чувствовали, что на многое способны, и верили, что далеко пойдут.
Казалось бы, совсем недавно все ходили в спортивном прикиде и сосали дешевое пиво из пластмассы, пристроившись где-нибудь на скамейке или просто на корто