.
Захар Прилепин отправился в Донбасс, вернулся оттуда живым, написал книги. Действительно, сложно такое простить.
Фильмы: «Обитель»
Соловки, 1920-е годы. 27-летний «москвич, повеса, читатель книжек» Артём Горяинов попадает в лагерь особого назначения (СЛОН), где чекист Фёдор Эйхманис ставит масштабный эксперимент по «перековке человека». Одержимый идеей создания нового общества, начальник лагеря Эйхманис строит новую цивилизацию на месте православного монастыря, считая, что Серебряный век продолжает жить именно здесь, на Соловках, в этом котле и ковчеге, где писатели и учёные, духовенство и безбожники, белые и красные, уголовники и юродивые.
С первых же дней Артёма ждут жестокие испытания: голод, каторжная работа, противостояние с бандой «блатных», угроза расстрела или физической расправы. И внезапное чувство к чекистке Галине. Девушка крутит любовь с всесильным начальником лагеря, но даже опасная связь не пугает осуждённого молодого человека. Чем же станет для него Обитель: местом казни или местом возрождения?
В эфире телеканала «Россия» многосерийная драма по мотивам романа Захара Прилепина «Обитель» стартовала 10 мая 2021 года.
Режиссёр: Александр Велединский.
Сценарий: Александр Велединский, Пётр Тодоровский (младший).
Оператор: Никита Рождественский.
Генеральные продюсеры: Валерий Тодоровский, Антон Златопольский.
Производство: Продюсерская компания Валерия Тодоровского.
В ролях: Евгений Ткачук, Александра Ребёнок, Сергей Безруков, Виктор Раков, Яков Шамшин, Михаил Евланов, Фёдор Лавров, Игорь Черневич, Виктор Добронравов, Владимир Стеклов, Юрий Кузнецов, Илья Дель и другие.
Анастасия Миронова
журналист [Газета. Ru, 06.05.2021]
Спустя пять лет ожидания наконец вышел в России сериал «Обитель» по книге Захара Прилепина. Честно говоря, я уже и не верила: слишком долго его откладывали. В прошлом году даже анонс запустили, обещали показ осенью, а потом без объяснения причин отменили. Оставалось только гадать: то ли не успевают, то ли у съёмочной команды разногласия, то ли повлияла неуместность и темы, и автора, и книги.
«Обитель» — пример редчайшей неуместности. Большая серьёзная книга, которая вышла в крайне неудачный для неё период. Едва её успели заслуженно похвалить, как бы намекнув автору, что он ещё может быть принят в круги либеральной интеллигенции, как Захар Прилепин отметился в Донбассе и был подвергнут остракизму. Увы, вместе с книгой.
Я ещё помню те несколько месяцев в 2014 году, когда роман вышел, получил от восторженной и даже ошеломлённой либеральной интеллигенции отзывы, премии… Потом вдруг все сделали вид, будто книги этой не случилось. И за несколько лет так себя раздраконили, что договорились до чёртиков: согласно последней апокрифической версии, за него «Обитель» вообще писали литературные рабы.
Это интеллигенты так проходят фрустрацию. Не могут смириться с двумя грустными открытиями: что хорошие книжки пишут не только приятные добрые люди и что с темой Соловков достучаться до массового читателя, а теперь и зрителя смогли не они, либеральные и хорошие, а такой вот сложно устроенный Прилепин.
Тяжело столичному либеральному критику сталинизма видеть, как высказывание почвенника Прилепина неожиданно стало распространяться вширь и вглубь. Словно брошенный в воду камень вдруг всплыл и дал новые круги. Либералы стоят на берегу и, сжав кулаки, с ненавистью смотрят на искажённые этими кругами свои собственные отражения, под которыми проглядывает илистое дно стоячего озера…
Снимали «Обитель» в Москве, Выборге, Ярославле, Архангельской, Ленинградской, Ярославской и Вологодской областях. От масштабных съёмок на Соловецком архипелаге отказались, чтобы не нарушать строгий распорядок действующего монастыря. Роль Соловецкого монастыря досталась Кирилло-Белозерскому. Белоснежные стены вологодского монастыря ради сходства были задекорированы под камень, а среди монастырских построек появились лагерный магазин, почта, госпиталь и театр.
Татьяна Москвина
писатель, критик, драматург [ «Аргументы Недели», 12.05.2021]
Несмотря на то, что снимали в разных местах, в «Обители» создано единое, цельное художественное пространство. Прелестный и строгий Север, монастырь с остатками росписи — лики Господа пристально глядят на злосчастных грешников — соединён с суровым барачным стилем нового мира. Еретиков и смутьянов веками ссылали сюда и бросали в сырые ямы на 20–30 лет, так что власть советская — соловецкая в лице порочного и умного красавца Эйхманиса (отличный Сергей Безруков) имеет основания гордиться своим гуманизмом. Ведь на его Соловках работает театр, играет оркестр, выходит собственная газета, заведены спортивные секции, заезжий режиссёр снимает документальный фильм — прямо оазис культуры.
Игорь Манцов
публицист [Портал «Культура», 14.05.2021]
Восьмисерийный фильм «Обитель» — плод коллективных усилий трёх незаурядных людей. Прозаик и публицист Захар Прилепин, автор исходного романа, — едва ли не единственный из топовых российских творцов, кто последовательно защищает от поруганий «советский проект» (его товарищем в этом смысле представляется лишь Александр Проханов). Режиссёр-постановщик Александр Велединский старается совместить идею профессионализма с мечтой о жанровом успехе, а внеидеологический патриотизм — с неким мужским кодексом и пристрастием к витальной силе. Наконец, продюсер Валерий Тодоровский — кинематографист потомственный; человек настолько же талантливый, насколько осторожный. Он тоже любит «жанр» и в качестве продюсера с удвоенным рвением заботится о прокатной судьбе, но при этом очевидно не ностальгирует по советскому времени. Честный, мощный, изысканный — вот как захотелось охарактеризовать троих создателей «Обители», основываясь на прежних своих впечатлениях. «Лебедь, рак и щука…» — вертелось при этом в глубинах сознания.
Вначале разберёмся с жанровой составляющей, со смотрибельностью, тем более что все трое знают путь к массовому успеху. Так называемый «большой стиль», к которому располагал материал, не получился. То ли было мало денег, то ли случился жанровый сбой. Исходный сюжет Прилепина — вероятно, роман воспитания. Человек без свойств или, одновременно, человек со всеми свойствами, как определяет главного героя Артема Горяинова сам автор, — убив родного отца, попадает в Соловецкий лагерь особого назначения, где методично получает уроки жизни и смерти, знакомится с огромным количеством людей разного образа мысли, душевного устройства, разных профессий и возрастов. С уголовниками и белогвардейцами, с эстетами и грубиянами, с доносчиками и мучениками, со священниками и демонами во плоти. Базовая идея Прилепина — запустить в раннесоветскую эпоху, относительно которой нет до сих пор даже и намёка на примирение, простака, который постигает её, не имея никаких априорных представлений, — продуктивна. И актёр Евгений Ткачук, играющий Артёма, скорее, со своей задачей справляется: убедительно даёт постепенное наполнение внутреннего пространства новым, зачастую экстремальным, опытом.
Роман воспитания даже и на «мирном» материале подразумевает обязательные идеологические столкновения с философскими противостояниями. Что уж говорить про эпоху нашего исторического слома: у каждого лагеря своя правда, своя историософия, свой, зачастую произвольный, набор фактов и, соответственно, свои спекуляции на тему. Для экрана, где слово всё-таки вторично, необходимо было изобретать какую-то оригинальную систему подачи столь разнохарактерного, столь противоречивого идеологического содержания. Специально подчеркнуть не вполне реалистическую природу образа главного героя и преподнести других людей с их заветными идеями как своего рода сгустки социальности. Однако из виталиста Велединского социолог, как видно, никакой. Не отстранился от реализма, наоборот, влип в повседневную фактуру, которая, повторимся, в ситуации явно недостаточного бюджета не сработала.
Но куда важнее то, что как только любой экранный персонаж начинает здесь высказываться «по существу», органики не случается, ведь артист играет по-станиславски материал от «брехто-сартра». Поскольку с материалом этим Велединский скучает, он придумывает вброс кинематографической проблематики: хроникёры снимают, лакируя, теперешний лагерь; регулярно даётся игровая дореволюционная фильма, где загулявшихся на Соловках охотников преследуют ангелы; наконец, священник обсуждает с главным героем, кто же лучше — Чаплин или неулыбчивый Китон. По правде говоря, в сравнении с мировой революцией вся эта околокинематографическая возня — вздор. А уж тем более в сравнении с революцией отечественной. Общие места от киномана Велединского и острые места от мыслителя Прилепина конфликтуют. Здесь бы, между прочим, вмешаться человеку с неплохим вкусом Тодоровскому… Впрочем, может, изначально было ещё хуже, а он таки действительно вмешался и подрихтовал, подправил, даже и спас? Вот именно: «Обитель» небезнадёжна. Более того, «Обитель» и необходима, и хороша. Объяснимся.
Что нам «эстетика», когда давно попраны этика, историческое сознание и здравый смысл! Один позднесоветский диссидент, а впоследствии политтехнолог уместно высказался о временах перестроечных разоблачений. Дескать, даже и не важно уже, что там открылось много фактической правды, по-настоящему важно лишь то, что открытия эти были преподнесены стране и миру в режиме тотальной, всеобщей потери достоинства. А ведь действительно: с воплями аля-улю и трави помалу. В результате-то всё живое на десятилетия отравили по большому, даже по самому большому счёту.
Помнится, году в 1989-м в Тулу приезжал заместитель главного редактора журнала «Наш современник» Александр Казинцев — один из так называемых охранителей. На творческую встречу с ним собралось в ДК профсоюзов три десятка человек, не больше. Причём неосведомлённым, искренне любопытствующим юным простаком был, очевидно, один я, остальные же туляки — продвинутые читатели «Огонька» и «Московских новостей». Бедные, злые, успешно подготовленные журнальчиками, газетками и телевизором к самосуду с переделом. Они прицельно торпедировали ошалевшего от либерального напора столичного гостя вопросами типа «зачем вы мешаете стране стремительно переходить к нездешнему счастью?». Казинцев не скоро перевел дух, не скоро опомнился, а в конце встречи, грустно оглядев взыскующую повального счастья аудиторию, произнёс: «Дело в том, что все эти перестроечные трюки они делают не для вас, а для себя…»