Дэррил подбросил нас к дому Энджи. Мы, как и миллион раз прежде, уселись в ее комнате с компьютерами на коленях и принялись торопливо выбирать людей, которые, возможно, согласятся принять наше сообщение. Для каждого из них мы немножко меняли текст и отсылали с анонимных аккаунтов, состряпанных в офисе у Джолу. Использовали для этого IPredator и «Тор», и это здорово замедляло работу, поэтому для компенсации мы отсылали письма нескольким адресатам сразу, перескакивая с одной вкладки на другую. Джолу предложил запустить в даркнете еще один сайт, на котором можно было бы координировать, кому мы уже отправили письма и какой отклик получили, чтобы избежать дублирования, но Кайли упрекнула его в том, что он действует не как одуванчик, и Джолу отказался от своей идеи.
Поднимаясь к Энджи в комнату, мы все еще дулись друг на друга после вчерашней ссоры, но быстро погрузились в работу и забыли недавние распри. Вскоре мы, как обычно, начали поддразнивать друг друга и перешучиваться. Энджи заметила, что я слишком углубился в биографию Стива Возняка, легендарного гениального инженера, одного из основателей «Эппл», имевшего миллионы подписчиков в твиттере. Я с головой погрузился в «Википедию», переходил со ссылки на ссылку, впитывая информацию о его карьере и достижениях.
Энджи метнула мне в голову карандаш:
— Эй, не слышу стука клавиш. Ты кем себя считаешь — одуванчиком или млекопитающим?
Я фыркнул, показал ей средний палец, но все-таки перестал валять дурака и отослал сообщение.
Потом мы приготовили на кухне сэндвичи с арахисовым малом и джемом, отнесли их в комнату и поужинали. Даже на эти сэндвичи Энджи умудрилась плеснуть своего острого соуса, и, что удивительно, на вкус получилось очень неплохо, что-то вроде индонезийского карри. А потом она меня вытолкала в шею.
— Завтра тебе на работу. — напомнила она. — Нельзя прогуливать два дня подряд.
Я покорно поплелся на выход и всю обратную дорогу, сидя в автобусе, копался в телефоне, перезагружая поисковые ссылки на наш даркнетовский сайт. Нашел несколько ссылок, от силы пару десятков, но, разумеется, нелегко было догадаться, что они ведут в даркнет. Потому что сначала надо было установить к себе на компьютер «Тор», потом разобраться, как им пользоваться, и поставить в браузер что-нибудь вроде «Торбаттона». Даже я успел забыть, как его устанавливать, и каждый раз на новом компе приходилось искать наши документы заново. Дал себе слово, что если выйду из этой заварушки целым и невредимым, то посвящу себя работе в Нойзбридже. Тамошние хакеры постоянно ковырялись с «Тором», стараясь сделать его удобным в использовании.
Я устал как собака. Вчерашней ночью почти не сомкнул глаз, и все прошлые семьдесят два часа надпочечники старательно накачивали организм адреналином. Вдобавок все еще болели разбитый нос и бесчисленные синяки, полученные на фестивале, не говоря уже об отголосках целой недели, проведенной в пустыне. Хорошо еще, что мама и папа с головой погрузились в собственные неурядицы. Если бы они уделяли мне столько же внимания, как в мои шестнадцать лет, то сошли бы с ума от ужаса.
И от этого мне стало еще паршивее. Лежал в постели, включив будильник на светящихся часах, которые сам соорудил из газоразрядных трубок, и страдал, а дурацкие голоса у меня в голове издевательски нашептывали, что родителям нет до меня дела, они даже не устроили мне разнос за долгое отсутствие, и я, к стыду своему, никак не мог прогнать эти нелепые мысли.
Хорошо еще, что силы у меня были на исходе, так что даже идиотские голоса в голове не смогли побороть биологическую потребность в сне. Поэтому, как мне показалось, всего мгновение спустя будильник выдернул меня из мрачных сновидений, и я, шатаясь, побрел в ванную принимать душ и чистить зубы.
Выходя из дома, я сильно надеялся, что дело близится к концу. Ведь когда я в прошлый раз обратился к Барбаре Стрэтфорд, она поместила мой портрет на первую страницу «Бэй Гардиан», и с той минуты события начали развиваться стремительно. И по мере приближения к штабу у меня в душе с каждым шагом крепла уверенность, что стоит мне переступить порог, как со всех сторон раздастся: «Ты только представь, что творится в этом даркнете! Это же надо! Все только об этом и говорят!»
Но я вошел — и никто на меня даже глаз не поднял. Никто не догадывался, что мир в одночасье перевернулся с ног на голову. Я уселся за стол, постарался сосредоточиться на составлении доклада для Джо — он написал, что огорчен моим плохим самочувствием и жаждет услышать мои идеи, как только я смогу вернуться в штаб.
Мне подумалось, что неплохо бы составить что-то вроде презентации в «пауэрпойнте», но всякий раз, загружая бесплатный аналог этой программы — «либре-офис импресс», тупо пялился в экран. Терпеть не могу «пауэрпойнт». Кроме того, в голову лезли только мысли о даркнете и больше ничего.
Я решил, что загляну туда всего только на минуточку-другую, погуглю, посмотрю, что там происходит. Ага, как же.
Через час я разозлился окончательно. Да, некоторые видные ресурсы опубликовали-таки нашу ссылку, стебельки одуванчика пробились сквозь трещины в асфальте. Но все они до единого были переполнены едкими презрительными комментариями. Одни пользователи считали, что все это газетная утка. Другие говорили, мол, там нет ничего интересного. Сотни утверждали, что на сайты невозможно попасть и не стоит даже пытаться. И все эти комментарии поступали с разных аккаунтов, их писали разные люди, но у меня не укладывалось в голове, что все, кто заглянул в даркнетовские документы, не нашли в них ничего примечательного.
Хуже того, если бы я впервые случайно набрел на эти документы, то решил бы: раз они вызывают столько отрицательных эмоций, раз люди дружно утверждают, что все это лажа, чушь и ничего интересного, значит, так оно и есть. По словам Кайли, большую часть времени я занимаюсь выявлением материалов, не заслуживающих внимания, чтобы отфильтровать их и вплотную заняться по-настоящему важными вещами, и одним из критериев отбора являются отзывы людей, которые уже успели с этими материалами познакомиться.
Усилием воли я заставил себя вернуться к ковырянию в «пауэрпойнте», и в этот миг на горизонте появился Лиам, чтобы, по своему обыкновению, изводить меня расспросами. Я радостно ухватился за хороший повод отвлечься.
— Как ты думаешь, эти даркнетовские материалы — лажа или все-таки нет?
Меня не удивило, что ссылка уже долетела до Лиама. Будь оно наоборот, я бы сильно удивился — ведь такие вещи как раз в его духе.
— А ты сам-то читал? — спросил я.
Он слегка смутился:
— Не-а. Знаешь, у меня на компе всегда стоял «Тор», но недавно я обновил операционку, и руки не дошли поставить его обратно, и вообще, так как все кругом говорят, что это вранье… — Он неуверенно смолк и пожал плечами.
— Тебе не стыдно называть это враньем, пока сам не прочитал? — накинулся на него я. — Почему ты доверяешь мнению какого-то случайного дурня из интернета и не хочешь посмотреть своими глазами? У тебя что, мозгов нет? Думать разучился? — Еще даже не договорив, я понял, что веду себя непорядочно, в том числе и потому, что Лиам, не таясь, смотрит на меня снизу вверх. Под градом моих жестоких слов он сжался, втянул голову в плечи, словно хотел провалиться сквозь землю. С одной стороны, я понимал, что веду себя как сволочь, но с другой — считал, что наказываю его по заслугам. За то, что он не соизволил изучить материалы, которые мы с таким трудом сделали доступными в том числе и для него. В смысле, если уж Лиам не хочет ознакомиться с даркнетовскими документами, то кому они вообще нужны?
— Значит, ты их видел? — произнес он жалобным, обиженным голосом. — Считаешь, что они настоящие?
Я не только сволочь, но и болван. Ведь не собирался же никому говорить, что уже знаком с даркнетовскими документами, по крайней мере до тех пор, пока они не появятся на первых страницах газет и в вечерних новостях, не хотел вызывать подозрений и расспросов «А чего это ты ими так интересуешься?». Но теперь я уже не мог сказать: «Нет, я и сам не смотрел», потому что тогда окажусь еще большей сволочью.
— Да, — сказал я, мысленно отвешивая себе пинка. — Видел. Они потрясающие. Термоядерные. Посмотри обязательно.
— Угу, — отозвался Лиам. — Ладно. Ты прав, надо жить своим умом, а не делать то, что говорят другие.
И умчался делать именно то, что сказал ему я. Ну и сволочь я все-таки.
Глава 11
Представьте себе, что вы затеяли грандиознейшее мероприятие, и на него никто не явился. Мы выложили в сеть величайшую в истории человечества подборку секретных документов, и никто и ухом не повел. Сработало множество факторов: и огромный размер массива данных, и наша пунктирная стратегия его продвижения, и сложности в использовании «Тора», и слова множества пользователей, утверждающих, что все это вранье, ерунда и смотреть там не на что. И в результате в ответ на нашу бомбу общество лишь широко зевнуло от скуки.
В половине четвертого, когда после сытного обеда у меня слипались глаза, потому что от выпитой за обедом щедрой порции орчаты уровень сахара у меня в крови взметнулся так высоко, что потом ему оставалось только падать, — именно в это время возле моего стола появился Джо и сказал:
— Привет, Маркус.
На Джо была привычная униформа его избирательной кампании: изящного покроя кардиган на пуговицах, под ним белоснежная рубашка, легкие брюки, ненавязчиво подчеркивающие, что даже в свои почти пятьдесят он сохранил такую же талию, какую имел в студенческие годы. На лацкане поблескивал значок «Джо — в сенат». Таких свитеров у него было штук восемь, и один запасной он всегда держал у стола в пакете из химчистки — на случай, если на встрече с избирателями его обрызгает из лужи машина или какой-нибудь младенец случайно срыгнет прямо на него.
— Здравствуйте, Джо. — Я почувствовал себя тем самым младенцем. — Простите, что вчера не пришел. Мне было очень нехорошо. А сегодня, понимаете, так все навалилось. Я уже почти привел в порядок местную сеть, но с веб-сайтом… — Я развел руками, давая понять, что там творится полная катастрофа.