Дама же думала о своем. Она уже не видела в молодом боксере человека и теперь критически рассматривала его как машину, предназначенную для определенной цели.
– Рада познакомиться с вами, мистер… мистер Спринг,
– сказала она, осматривая его с придирчивостью барышника, покупающего коня. – Он вовсе не так высок, как вы меня заверяли, мистер Крибб. Мне помнится, вы говорили о шести футах.
– Так оно и есть, сударыня, но это не бросается в глаза.
Только тощие кажутся высокими. Вот посмотрите, наши головы на одном уровне, хотя я и лишился шерсти на макушке, а во мне ведь шесть футов.
– Какой у него объем груди?
– Сорок три дюйма, сударыня.
– На вид вы очень сильны, мистер Спринг, это верно.
Надеюсь, вы к тому же и смелы?
Спринг пожал плечами.
– Не мне говорить об этом, сударыня.
– Насчет смелости – уж это я могу вас заверить! – поспешил вмешаться Крибб. – Почитайте, сударыня, номер
«Спортивной хроники» с отчетом о встрече Тома с Нэдом
Пэйнтером. Как он держался против Нэда! До самой последней секунды, пока тот из него дух не вышиб. Я был его секундантом, и уж мне-то все известно. Могу показать вам куртку, которая была тогда на мне, и вы сразу поймете, до чего Том вынослив.
Дама жестом руки отклонила предложение Крибба.
– Но ведь Спринг все же проиграл, – холодно заметила она. – Человек, побивший его, несомненно, лучший из них двоих.
– Извините, сударыня, но я не могу с вами согласиться.
А мое мнение, кроме джентльмена Джексона никто в боксерском мире оспаривать не осмелится. Мой парень однажды уже побил Пэйнтера и снова побьет его, если ваша милость сочтет возможным финансировать матч.
Дама вздрогнула и гневно взглянула на чемпиона.
– Почему вы так меня назвали?
– Прошу прощения. По привычке. Я так всегда обращаюсь к дамам.
– Я запрещаю вам называть меня «ваша милость».
– Хорошо, сударыня.
– Я здесь инкогнито. Вы оба должны обещать мне, что не будете наводить обо мне никаких справок. Иначе нам не о чем больше разговаривать.
– Хорошо, сударыня. Я даю слово. Спринг, конечно, тоже. Осмелюсь, однако, заметить, что я не в состоянии запретить своим буфетчикам и подручным разговаривать с вашими слугами.
– Мой кучер и лакей знают обо мне не более вашего. Но у меня мало времени, перейдем к делу. Мне кажется, мистер Спринг, вы сейчас ничем не заняты.
– Совершенно верно, сударыня.
– Со слов мистера Крибба я знаю, что вы готовы драться с кем угодно и в каком угодно весе.
– С любым двуногим! – воскликнул Крибб.
– С кем вы хотите, чтоб я дрался? – спросил молодой боксер.
– Это вас не касается. Если вы действительно согласны драться с кем угодно, имя вашего противника не имеет значения. У меня есть основания не называть его.
– Как хотите, сударыня.
– Вы прекратили тренировку всего несколько недель назад. Сколько вам нужно времени, чтобы полностью войти в форму?
– Недели три, возможно, месяц.
– Хорошо. Я буду оплачивать все расходы по тренировке и, кроме того, платить вам два фунта в неделю. Вот задаток, пять фунтов. Вы будете драться, когда я сама найду, что вы готовы, а обстоятельства благоприятны. Если схватка закончится вашей победой, вы получите пятьдесят фунтов. Вас устраивают мои условия?
– Вполне, сударыня, вы очень щедры.
– И помните, мистер Спринг, я выбираю вас не потому, что вы самый лучший боксер – на сей счет существуют два мнения, – а потому, что вы порядочный человек, как мне дали понять, и вам можно довериться. Да, условия матча должны остаться в секрете.
– Понимаю. Буду молчать.
– Это частный матч. И ничего больше. Тренировку вы начнете завтра.
– Слушаюсь, сударыня.
– Я просила бы мистера Крибба тренировать вас.
– С удовольствием, но, с вашего позволения, сударыня, разве он ничего не получит, если проиграет схватку?
Лицо женщины исказилось, ее кулаки сжались.
– Ни единого пенни! Ни единого пенни, если проиграет!
– воскликнула она. – Он не может… не смеет проиграть!
– Ну что ж, сударыня, я никогда не слышал о подобных условиях. Но я сижу на мели, а беднякам выбирать не приходится. Я сделаю все, как вы сказали. Буду тренироваться, пока вы не скажете «хватит», а потом драться там,
где вы прикажете. Надеюсь, схватка состоится на большом ринге?
– Да, – ответила она, – ринг будет большой.
– И далеко от Лондона?
– В пределах ста миль. Что вас еще интересует? Мне пора ехать.
– Я хотел бы спросить, сударыня, – озабоченно сказал
Крибб, – смогу ли я быть его секундантом? Я помогал ему в двух последних боях.
– Нет! – резко ответила женщина.
Она молча повернулась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Через несколько мгновений ее изящная карета промчалась мимо окна, свернула на оживленный Хеймаркет и вскоре затерялась в потоке уличного движения.
Боксеры молча посмотрели друг на друга.
– Ну-с, черт побери, это, пожалуй, почище любого петушиного боя! – воскликнул наконец Крибб. – Во всяком случае, пять фунтов у нас в кармане, мой мальчик. Однако как все странно!
После недолгого обсуждения было решено, что Том
Спринг будет жить и тренироваться в таверне «Замок», в
Хемпстед-Хите, с тем чтобы Крибб мог приезжать туда и наблюдать за ним. На следующий день Том перебрался в
«Замок», захватив с собой гири, гантели и скакалку, и сразу приступил к тренировкам, чтобы как можно скорее войти в форму. Однако и ему и его добродушному тренеру трудно было заставить себя серьезно относиться к делу.
– Очень скучаю по табаку, отец, – заметил молодой боксер в конце третьего дня, когда они присели отдохнуть после упражнений. – Право, ничего со мной не случится,
если выкурю трубочку.
– Знаешь, мой мальчик, вообще-то это против моих правил, но вот тебе табак и трубка. Честное слово, я не могу себе представить, что сказал бы капитан Барклей из Юри, если бы увидел боксера, который курит во время тренировки! Вот уж он не давал спуска! Он заставил меня сбросить сорок с лишним фунтов, когда тренировал ко второму матчу с Черным.
Спринг закурил и, окружив себя облаком голубого дыма, откинулся на спинку скамейки.
– Вам, отец, было легко соблюдать строгий режим. Вы знали, что вам предстоит. Вы знали место, время, противника. Вы знали, что, когда через месяц выйдете на ринг, в зале будет десять тысяч болельщиков и что они поставили на обоих противников, может, сотню тысяч фунтов. Вы знали, с кем вам придется схватиться и как действовать, чтобы победить. У меня же все иначе. Думаю, это чисто женский каприз и все кончится ничем. Если бы я был уверен, что дело предстоит серьезное, я бы скорее сломал трубку, чем закурил.
Том Крибб озадаченно поскреб затылок.
– Я и сам ничего не понимаю, мой мальчик, кроме одного: платит она прилично. А вообще, если здраво рассудить, кто из лучших боксеров-профессионалов может выстоять против тебя ну хоть полчаса? Уж только не Стрингер, ты его уже побеждал. Купер? Но он сейчас в Ньюкасле.
Ричмонда ты сможешь побить, даже не снимая пиджака.
Гэсман весит меньше ста семидесяти фунтов. Если еще
Билл Нит из Бристоля. Так оно и есть, мой мальчик! Пожалуй, дама решила выпустить против тебя Гэсмана или
Билла Нита.
– Но тогда почему не сказать прямо? Я бы постарался получше подготовиться к встрече с Гэсманом, а тем более с
Биллом Нитом. Но, черт побери, не могу я тренироваться по-настоящему, не зная, кого увижу перед собой на ринге.
Внезапно беседа боксеров была прервана. Открылась дверь, и в комнату вошла дама. При виде боксеров ее смуглое, красивое лицо вспыхнуло гневом. Она посмотрела на них с таким презрением, что оба с виноватым видом вскочили на ноги. Так они и стояли, потупив глаза и переминаясь с ноги на ногу, словно два огромных провинившихся пса перед раздраженной хозяйкой. Длинные трубки все еще дымились у них в руках.
– Так! – наконец проговорила она, яростно топнув. – И
это называется тренировкой!
– Мы очень сожалеем, сударыня, – сконфуженно сказал
Крибб. – Я не думал… Я ни на секунду не предполагал…
– Что я приеду проверить, не напрасно ли плачу вам?
Конечно, этого вы не предполагали. – Она резко повернулась к Тому Спринту. – Болван! Вас побьют, и тем все кончится.
Юноша сердито посмотрел на нее.
– Я попросил бы вас обойтись без брани, сударыня. У
меня тоже есть самолюбие. Согласен, курить во время тренировки – самое последнее дело. Вот перед вашим приходом я и говорил Тому Криббу, что если бы вы не относились к нам как к детям, а сказали бы, где и с кем мне придется драться, я бы сумел взять себя в руки.
– Что верно, то верно, сударыня, – подтвердил чемпион.
– Я уверен, что это будет либо Гэсман, либо Билл Нит. Ведь никого другого нет. Так что вы только намекните, и я обещаю, что к нужному дню наш парень будет в самой отличной форме.
Дама презрительно усмехнулась.
– По-вашему, боксировать могут только те, кто зарабатывает на жизнь кулаками?
– Бог мой, так, значит, речь идет о любителе? – воскликнул изумленный Крибб. – Но не можете же вы, в самом деле, требовать от Тома Спринга, чтобы он тренировался три недели для схватки с каким-то аристократом-любителем!
– Больше я не скажу ни слова, – резко ответила дама. –
Не ваше дело, кто противник. Но знайте, если вы будете тренироваться так, как сегодня, я выгоню вас и найму другого, более серьезного человека. Не думайте, что меня легко обмануть только потому, что я женщина. В боксе я разбираюсь не хуже любого мужчины.
– Это я сразу понял, с первого вашего слова, – сказал
Крибб.
– Поняли – и не забывайте. И не ждите новых предупреждений. Если снова провинитесь, найму другого.
– Вы так и не скажете, с кем мне предстоит драться?
– Нет и нет. Можете поверить, вам или любому другому боксеру в Англии потребуются все силы и умение, чтобы с ним справиться, будь вы даже в самой лучшей спортивной форме. Ну, а сейчас немедленно приступайте к тренировке и смотрите, чтобы я вновь не застала вас без дела.