— Не пойдет.
— Почему?
— Если там есть вода, это не значит, что можно до нее докопаться. — Лоувелл покачал головой. — А потом, все это потребует много времени, а вода нужна срочно.
— Если ваши люди помогут, можно было бы управиться за несколько дней.
— Мои люди — ковбои, а не крестьяне. Если у меня хватит глупости приказать им копать колодец или строить насос, они меня бросят. А потом, они мне нужны, чтобы перегонять мой скот к тем источникам, что еще не пересохли.
— Без Ивового ручья вашим людям трудновато будет найти достаточно воды. — Леви отложил перо и откинулся на спинку стула. — А чтобы избавиться от Никки Чендлер, вам придется убить ее. Лично мне кажется, что вам не хочется иметь на совести ее смерть. А кроме того, чтобы убить ее, вам сперва придется убить меня, а это не так-то просто.
Герман Лоувелл вздохнул и поглядел в окно. Да, Кентрелл был прав. Меньше всего ему хотелось причинить вред дочери Саманты. Она была слишком похожа на женщину, которую он любил.
— Ладно, Кентрелл. Даю вам три недели. Но потом я доберусь до воды так или иначе.
— Три недели! Но ведь это…
— Три недели или ничего.
Леви на большее и не рассчитывал.
— Хорошо. Только отзовите своих людей. Мы никогда не управимся с этой работой, если нам придется тратить по полдня на починку изгороди.
— Согласен.
— И чтобы нам больше не портили упряжь и не гоняли скотину.
— В чем вы меня обвиняете? — Лоувелл опять нахмурился.
— Ни в чем. Я только хочу, чтобы больше не было всяких несчастных случаев. А то у Чендлеров последнее время такое творится — просто злой рок какой-то.
— Хорошо. Если что-то снова случится, знайте, что я здесь ни при чем. Даю вам слово.
Тут дверь отворилась, и вплыла Аманда с подносом.
— Джентльмены, я подумала, что вам захочется выпить кофе во время беседы. — Она бросила на Леви нежный взгляд и кокетливо опустила ресницы. — Надеюсь, вам понравятся кексы, мистер Кентрелл.
Леви встал и взял шляпу и винтовку.
— Благодарю за заботу, мисс Лоувелл, но мне пора.
— Но это всего несколько минут!
— И рад бы задержаться, да не могу.
Он улыбнулся и вышел. Отец с дочерью проводили его взглядами.
— Боюсь, ты ему безразлична, Аманда, — вздохнул Лоувелл. — А какой замечательный зять вышел бы из этого Леви Кентрелла!
По дороге домой Леви меньше всего думал о женитьбе и Аманде Лоувелл. Три недели! Господи, да разве можно построить насос за три недели? Его еще и не достанешь!
И вместо того, чтобы поехать домой, Леви отправился прямиком в лавку Адамсов. Миссис Адамс приветствовала его обычной дружелюбной улыбкой.
— Доброе утро, мистер Кентрелл. Что вам угодно?
— Много ли времени понадобится, чтобы заказать ветряной насос?
Миссис Адамс расплылась в улыбке.
— Вы знаете, у нас как раз есть один, лежит в задней комнате. Фред Соумс заказал его, а сам смотал удочки.
Леви впервые почувствовал надежду. «Может, и успеем», — подумалось ему.
— А сколько?
— Надо посмотреть, но, насколько я помню, что-то около трехсот долларов.
— При себе у меня денег нет, но я, скорее всего, куплю его. Оставьте его за мной, ладно? — попросил Леви.
— Конечно, мистер Кентрелл! Мы его и не распаковывали, до сих пор никто не спрашивал.
— Спасибо, миссис Адаме. Я приеду.
Леви кивнул ей и вышел. Хм, триста долларов — деньги немалые. Он подумал было послать брату телеграмму, но потом отказался от этой мысли. У Коула, скорее всего, не найдется столько наличными. Нет, единственный способ достать деньги вовремя — это найти золото, что осталось после Сайреса. Но где оно? Леви раздумывал над этим всю дорогу, но ничего путного в голову не пришло.
Едва ступив на порог, Леви понял, что его не ждет ничего хорошего. Никки только увидела его и тут же вышла, хлопнув дверью. Эмили вздохнула и налила Леви кофе.
— Она просила передать вам, что больше с вами не разговаривает.
Леви печально улыбнулся и сел за стол.
— И все? Я-то думал, она меня пристрелит. — Он отхлебнул кофе, поднял глаза на Эмили. — Вы были с Сайресом, когда он умер?
— Да, мы все были с ним.
— Он ничего не сказал перед смертью?
— О чем?
— Не знаю. — Леви пожал плечами. — Что-нибудь насчет тайника или золота…
— Господи! Нет, ничего такого он не говорил.
— Я надеялся, что он сказал кому-нибудь, и думал, что если он кому и открыл, так это вам, — вздохнул Леви.
И Леви вкратце рассказал Эмили всю историю про золото, а потом объяснил, зачем понадобились деньги.
— Оно должно быть где-то в легкодоступном месте, иначе он не смог бы достать его, — задумчиво сказала Эмили. — С другой стороны, оно спрятано так, что случайно наткнуться на него невозможно. Давайте поищем — может, и найдем.
И начались поиски. Они шарили повсюду, но без толку. Наконец стемнело, и пришлось отложить это на завтра.
Леви пытался рассказать Никки, о чем он договорился с Германом Лоувеллом, но она не обращала на него внимания. Наконец он отправился спать в сарай, поклявшись себе, что уж завтра-то непременно до нее достучится.
27
Эмили достала сковороду из печки.
— Вот вам ваши гренки.
— Я прямо с голоду умираю. Скоро мы завтракать будем? — спросила Никки.
— Как все соберутся, так и сядем. Леви пошел доить с полчаса назад, а вот Питера с Лианой что-то не видно, не слышно.
— Пойду приведу. — Никки отломила кусок гренка и направилась к двери. — Небось спят до сих пор.
По дороге Никки размышляла; что такое Леви хотел ей сказать вчера вечером. Вроде бы что-то насчет Германа Лоувелла. И, похоже, что-то важное. Наверно, придется сегодня сменить гнев на милость. Нет, она его, конечно, не простила. Она ему покажет, как ее воспитывать!
Никки отворила дверь Питера и застыла на пороге. Несмотря на полумрак, ошибиться было невозможно: на плече Питера покоилась голова Лианы. Не открывая, глаз, Питер поцеловал Лиану в лоб и притянул поближе. Не замечая остолбеневшей Никки, он улыбнулся и снова уснул.
Никки окаменела. Выйдя из оцепенения, она выбралась на улицу и, задыхаясь, прислонилась к бревенчатой стене. Колени у нее подломились, и она опустилась на землю, борясь с внезапной тошнотой. Воспоминания нахлынули, помрачив разум и стиснув сердце.
Когда-то она как раз обнаружила в стогу трех котят, и вдруг за спиной послышался голос матери. Надо спрятать находку! Никки юркнула в дальний угол чердака. Но мать была не одна. Вместе с ней в конюшню вошел Герман Лоувелл.
— Саманта, ты с ума сошла? Нас человек десять видели вместе! Ты что, не могла дождаться четверга? Привезла бы Никки, как обычно, поиграть с Амандой…
— Это слишком важно, Герман, я не могла ждать.
— Ну ладно. — Он вздохнул. — Так в чем дело?
— Я беременна.
— Что-о?
— Что слышал. У меня будет ребенок.
— Черт побери!
— Не чертыхайся.
— Извини, это от неожиданности. — Он помолчал.
— А не может быть, что это ребенок Сайреса?
— Д-да. Может.
— Ты что, спала с нами обоими?
— Он мой муж, Герман. Не могу же я отказывать ему.
— Черт возьми, а почему бы и нет? Моя жена мне частенько отказывала! — Потом он вздохнул. — Прости, Саманта. Это было нехорошо с моей стороны.
— Что же нам делать? — спросила Саманта, обвив его шею руками.
Лоувелл прижал ее к себе.
— А что мы можем теперь сделать?
— Я могла бы оставить Сайреса и выйти за тебя замуж.
— Ты хочешь развестись с ним?
— Ну да, ведь это возможно!
— Это очень долго. Ребенок родится задолго до того, как мы сможем пожениться. Подумай, что скажут люди.
— А мне плевать, что они скажут! А потом, какие тут люди, в этом вшивом городишке!
— А дети? Аманде и Никки придется жить с этим клеймом, не говоря уж о малыше.
— Аманда уже достаточно большая, чтобы отправить ее в тот пансион, о котором ты говорил, а Никки может остаться с отцом — мне все равно.
— А малыш?
— Если все будут знать, что ты его отец, кто посмеет сказать что-нибудь?
— А если я ему не отец? Нельзя же отнимать у человека его ребенка? Сайрес заслуживает лучшего.
— Ах, Сайрес заслуживает лучшего? — Саманта вырвалась из рук Лоувелла. — И тебе больше нечего сказать? Все эти годы я спала с тобой, а теперь ты вдруг заботишься о нем больше, чем обо мне? А обо мне ты подумал, Герман? Ты подумал, чего хочу я?
— Саманта… — начал он, коснувшись ее руки.
— Не трогай меня! — она отшвырнула его руку. — Я-то думала, что ты меня любишь, а на самом деле ты просто воспользовался мной!
— Это неправда!
— Тогда почему ты не хочешь на мне жениться?
— Но ведь тебе придется оставить семью! Ты об этом подумала?
— Семью! — Саманта отрывисто рассмеялась. — Да они только и думают, что о своей ферме. Боже, как я от них устала — выть хочется! Я ненавижу этого чумазого фермера! Я ненавижу свою дочь, которая больше интересуется лошадьми, чем своим внешним видом! У меня с Амандой больше общего, чем с Никки. Да я хоть сейчас ушла бы от них не оглядываясь. В этой семье мне нет места.
— Саманта, по-моему, ты преувеличиваешь.
— Да тебе просто все равно, правда, Герман? И все эти разговоры о любви — все это было вранье? Ну и прекрасно! Проживу и без тебя! — Голос у нее дрожал, в глазах стояли слезы. Она повернулась и бросилась на улицу. — Поищи другую дуру греть тебе постель! — крикнула она с порога.
— Саманта! Подожди!
Он рванулся вслед за ней, но поздно. Она исчезла.
Леви шел завтракать и наткнулся на Никки. Она сидела под стеной и всхлипывала. Он присел на корточки.
— Никки, что случилось? Болит что-нибудь?
Никки не отвечала. Не отозвалась она и тогда, когда на помощь явилась тетя Эмили. Казалось, она вообще не замечала их до тех пор, пока Леви не оторвал ее руки от лица.
— Никки, объясни, что случилось!
— Питер… — выдавила она наконец.