И он подумал, как это было по возвращении с Инги, что, если в жизни, которая окружает его, все совершается не само собой, как ему всегда казалось, а что-то течет внутри, как река, и направляет, то направляет-то, оказывается, нужное, вовремя сказанное человеческое смелое слово. Ну и ну!
Мысли эти имели особенное действие, они тревожили, звали куда-то Витьку, толкали и его на какой-то необыкновенный поступок.
А если так, то… Он задохнулся от внезапно пришедшего в голову решения: вот он сейчас, не сходя с места, торжественно дает слово отцу, что никогда больше не швырнет этот злосчастный пятак!
Конечно, ему не раз захочется поиграть с товарищами, но он знает, что твердый характер человек может воспитать в себе, только отказываясь от того, к чему его тянет. Хочется поиграть в чику, а он нарочно будет стоять около товарищей, смотреть, как Володька, весь красный, бренча монетками в кармане, дожидается своей очереди. Володьке и в голову не придет отказываться от того, что ему доставляет удовольствие. Характера ему не воспитать, это ясно! И вот когда Витька будет стоять так независимо против сельпо, под окном у Крота…
Витька остановился и так крепко поставил ведра на землю, что вода высоко всплеснулась и часть ее вылилась. Неожиданная мысль мелькнула у него в голове… Да, так вот какое дело! Ну что ж, прежде чем совсем, окончательно обещать отцу, он свою мысль на этих днях приведет в исполнение.
ВИТЬКА ЧИТАЕТ
Накануне взрослые поглядывали на закат и говорили: «Солнце садится в тучу — завтра будет дождь». И на самом деле утром заволокло небо и посеял мелкий дождь.
— Как же это так? В школе говорят, что приметам не надо верить! — удивился Витька. — А значит, бывают и верные приметы.
— А как же! — сказала мать. — Вот я говорила отцу: напрасно Жуковы дом для зятя хотят ставить на месте ворот, где ворота раньше были… Ведь эго худое дело: все добро из дома уйдет, да и зять не уживется.
Витька эту примету знал, как и множество других не менее «верных».
— Ну, это примета пустая, — ответил дядя. — Но вот человек наблюдает природу изо дня в день и замечает, что туча на закате предвещает дождь, красный закат — к ветру. И это почти всегда оправдывается. Это предсказания на основе наблюдений за природой, а не приметы.
Витька на днях и сам видел: небо было все малиновое, проснулся утром — и правда ветер!
— А вот как просыплешь соль, непременно будет ссора, — сказал он, — или паука увидеть — к письму. Это уж верное предсказание!
— А вот это и есть приметы, — засмеялся дядя Алексей. — Но первая хоть имеет основание. Когда мы в детстве просыпали соль, нам давали подзатыльника: соль была дорогая.
— Мамка нас тоже за соль ругает, — сказал Федя.
— Ну, вот видишь, эта примета оказалась легко объяснимой. Но бывают бессмысленные приметы, их нельзя объяснить, и в них стыдно верить. Хотя бы к примеру: встретишь женщину с пустыми ведрами — предвещает неудачу. похвалишь человека — и можешь его «сглазить». Это чепуха!
— Выйдя из дома, нельзя возвращаться за чем-нибудь, а то весь день будут неудачи! — добавил Витька.
— Ну, насчет этой приметы у меня есть маленький рассказ, — вмешалась тетя Лиза. — У меня был дядя, умный и наблюдательный человек, он так объяснял эту примету. «Если ты вышла из дому, забыв необходимую тебе вещь, значит, ты с утра рассеянна, может быть, плохо отдохнула. И тогда возможно, что ты и еще несколько раз в день забудешь или перепутаешь что-нибудь». И он так учил меня: если я вернулась утром домой, забыв, скажем, носовой платок, я должна запомнить на весь день, что сегодня с утра я была рассеянна, и проверять себя, тогда день пройдет без всякой неудачи. Так что эта примета помогает человеку быть внимательней к своим поступкам.
— Тогда что же, — спросил разочарованно Витька, — так все и объяснять? А ведь если идешь сдавать экзамен и встретишь белую лошадь, хоть назад возвращайся!
— Это как раз и необъяснимо, — усмехнулся дядя Алексей, — а потому и есть настоящая бессмысленная примета. Тебе как, часто встречаются белые лошади?
— Мне — нет. У нас в колхозе нет белых коней.
— Значит, те экзамены — русский письменный и немецкий — ты плохо выдержал и без всякой приметы? Нет, Виктор, поверь мне, что самая заманчивая штука в жизни — самому уметь разобраться во всем.
Витька подумал и сказал:
— А ведь правда! Если я чего-нибудь не знаю, все думаю об этом.
Отец с утра решил поехать в эмтээс и ждал машину. Дождь перестал, но дорога была грязная. Услыхав, что Виктор сегодня собирался пойти на поля и разыскать на току Антона, отец сказал, что Илья Прокопьевич вернется к вечеру с тока; наверное, и Антон придет с ним.
— Верно отец говорит, — вмешался дядя Алексей: — посиди-ка ты лучше дома, с нами.
Витька остался дома, но настроение его сильно понизилось. Подул холодный ветер, но не разогнал серых слоистых облаков. Облака были похожи на осенние. Для выполнения пришедшей вчера в голову мысли нужно было повидать товарищей, а они не шли. Витька попробовал слазить на крышу и почитать там книжку — оттуда никого из ребят не пропустишь, — но дядя Алексей увидел его снизу и спросил, какую книгу думает он там читать.
— Пушкина! — ответил Витька, вставая и подходя к краю крыши.
— А что именно?
— Сказку.
— Какую?
— Я буду читать «Руслана и Людмилу».
— Жалко мне книгу, — сказал дядя Алексей. — Крапает дождь, а отец твой старался достать вам хорошее издание Пушкина. Это во-первых; а во-вторых, ты будешь во время чтения глазеть на дорогу, на проходящие машины, и, боюсь, из твоего чтения не будет толку.
Витька выслушал молча, «уставившись»: так называла тетя Лиза, когда он, не соглашаясь с замечаниями старших, наклонял голову и выставлял вперед крутой свой лоб. Догадку дяди, что из чтения не будет толку, он счел случайной и несправедливой. Поэтому он повернулся с независимым видом, зачем-то залез на самый гребень крыши и начал читать.
Он только успел прочитать об исчезновении Людмилы и горе Руслана, как ему пришлось заложить пальцем страницу и приступить к внимательному осмотру улицы. К поскотине шли два строковских мальчика с холщовыми мешками за плечами. Виктору не надо было долго угадывать, с первого взгляда он мог сказать, что в мешках они несут кедровые шишки; шишки неровно выпирали из-под холста. Шишки несомненно были собраны сырыми, и ребята, конечно, будут их сегодня обжигать в костре: очень вкусная штука!
Он слез вниз с Пушкиным в руках — один палец заложен в книгу — и постоял молча, выражая всем видом недовольство. Мальчики с мешками были уже далеко, так что не было смысла бежать за ними.
— Лучше бы ты пошел в избу и почитал нам всем, — сказал дядя. — Ты почитаешь, а мы поработаем.
Витька оживился — предложение ему понравилось. Дома дядя Алексей стал вырезать поплавки из осокоревой коры, и Федя держал поплавок, пока дядя просверливал в нем дрелью отверстие.
Пришла тетя Лиза и позвала с огорода Катю и Таню-Куму. Когда все сели, Виктор открыл книгу на том месте, где читал, и хотел было начать, но задумался и опустил книгу на колени.
— Ну что же ты? — спросил дядя.
— Какой же интерес читать из середины? — ответил Виктор. — Я лучше вот это…
Он перелистал книгу и начал читать:
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия. трудов и вдохновенья…
Дядя Алексей сначала тихонько обстругивал кору, потом повернулся и стал слушать внимательнее. Тетя Лиза не раз взглядывала на него; она, видать, не ждала от племянника хорошего чтения, но с первых же фраз оно ей так же понравилось, как и дяде. Витька читал радостно и открыто, ясно произносил слова, и видно было, как увлекают его прекрасные стихи Пушкина. Через несколько минут дядя отложил в сторону ровный кусочек коры и опустив руку на плечо Федюшки, покарал ему, что надо сесть, а не суетиться перед глазами. Чувствуя внимание, Витька стал читать торопливее, дошел до конца строфы и остановился.
— Что ж ты остановился? — живо спросила Таня. — Он хорошо читает, правда?
— Да, читает он хорошо и со смыслом, — задумчиво сказал дядя Алексеи, но так сказал, будто у него оставалось что-то еще недоговоренное им.
— А я еще прочту. Ладно? — спросил Виктор и, не дожидаясь ответа, начал:
Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хозарам…
Когда Виктор взволнованно и верно — правда, кое-где с излишним повышением голоса — прочитал «Песнь о вещем Олеге», дядя спросил:
— Ты что же, Виктор, очень любишь читать?
— Очень! Я и наизусть помню почти все, что читаю. — Ну уж, — с сомнением сказал Федя, — помнишь? — А вот!
Виктор начал читать наизусть только что прочитанные стихи. Сначала он говорил ровно, потом пропустил несколько строк, снова прочитал целую строфу, ухватился за внезапно выплывшие слова:
… Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Могуч и правдив… —
нет, сбился!
… Правдив… их язык… —
и замолчал.
— Вот так знаешь! — сказал Федя. — Эдак-то и я знаю. — И неожиданно для всех прочел эту строфу целиком.
Дядя Алексей посмотрел на тетю Лизу, покачал головой:
— Вот ведь какая штука: очень хорошо Витька читает!
Витька покраснел от удовольствия. Спросить бы его: «А как, в самом деле, надо читать?» — он ответил бы: надо останавливаться на точках и запятых и не спешить — так учили в школе. Но отчего получается выразительность чтения, он не ответит. Читается как-то само.
— Теперь мне ясно, почему Виктор говорит полными предложениями, — сказал дядя, — а в письмах фразы строит неверно. Ты, когда пишешь, Виктор, не поспеваешь за мыслью, пропускаешь буквы и даже слова.
Обрадовавшись, что его хвалят за чтение, Витька уже сам постарался объяснить, почему он пишет хуже, чем читает:
— Вот, дядя Алексей, когда я сажусь учить уроки, сейчас же является Федька. Он не понимает, что у меня важное дело, залезает на скамью, наваливается на стол, а то и вовсе повиснет и болтает ногами. Мне писать надо, а он меня толкает, от этого я и пишу криво.