, пушистый снежок. Тепло. Вчера смотрела на салют. Красиво! И наши уже далеко, и война, наверное, скоро кончится!..
Ночь с 23 на 24 января 1945 года. Москва
…В комнате тепло, и еще только что натопили печь. Это мы вчера двумя комнатами пошли и спилили огромную сосну и вот теперь блаженствуем. А пилить нетрудно, даже весело и интересно, такая марк-твеновская обстановка, мороз (сейчас стоит солнечная, морозная погода – хорошо!), лунища, и аккомпанементом нашим пилам служили… салюты. Из Лосинки их видно и слышно. А сейчас из печки достала… котелок с гречневой кашей, это значит, что позавчера уже получила посылку по почте.
На днях в Доме кино смотрела «Ивана Грозного» – пышный фильм. Громоздкий и… чуть натянутый. Мне нравится… отдельными кадрами. Сейчас уже начались зачеты, и сдала музыкальную грамоту – пять. А у Вас все еще ничего не слышно о Москве? Будут нынче вызывать или нет?..
1 февраля 1945 года. Москва
…Я недавно приехала из библиотеки, читала «Бегущую по волнам». Почему я так люблю Грина? Уже сдано восемь зачетов. А по русской литературе профессор Нейман даже декану специально сказал, что от меня «исходят лучи знаний русской литературы»! А по западной литературе мне достался Бомарше…
3 февраля 1945 года. Москва
…Вчера день прошел так: была у преподавателя по речи, занималась на дому, потом была в библиотеке Ленина. Читала стихи Рабиндраната Тагора и Куприна – «Олесю» и «Гамбринус»…
11 февраля 1945 года. Москва
…А по художественному слову-то ляпсус! Я не помню – писала ли?!
Дело было так: накануне экзамена я читала «К морю» Пушкина, был прогон, и все шло великолепно. В день экзамена надо было явиться к одиннадцати часам, а я и еще одна девочка – кореянка с нашего курса – явились в двенадцать часов тридцать минут!!! Это из-за электрички и из-за копания, одевались три часа. Ну, входим, вернее, насильно «вошли» в зал. Сидит комиссия, как на мастерстве, только Сергея Аполлинариевича не было (он на конференции трех держав в Крыму, руководит съемками, вот порасскажет!!!). И уже все наши прочли и чинно сидят в сторонке, с нами очень мило и любезно все говорят (это чтобы мы не волновались!). Первая читала Герошка, потом объявили меня. Говорят, читала лучше, чем всегда (а накануне нас случайно слушал муж Марины Петровны Дагман-Хановой – и говорит, что меня сейчас бы сразу взяли в театр). Объявляют оценки… девчонки некоторые ждали пятерок – не поставили, доходит очередь до меня… во обще-то, говорят, «отлично», но за безобразное поведение (то есть опоздание) снижают и ставят «хорошо». Ругали. А потом смеялись, а четверку все-таки поставили! Вот историйка-то! Но ничего! От этого хуже читать не стала…
12 февраля 1945 года. Москва
…Позавчера были у Тамары Федоровны, показывали часть своих отрывков. Она дает очень дельные замечания, недаром столько времени Сергея Аполлинариевича слушает…
17 февраля 1945 года. Москва
…Давно опять не писала… очень неприятное состояние, неопределенное, ужасное. Репетировать очень много приходится, вот не те слова пишу, и руки дрожат, это от какого-то волнения, боюсь и хочется репетировать. Сейчас опять поеду на репетицию. Вчера прилетел Сергей Аполлинариевич. На днях Тамара Федоровна посмотрела отрывок у нас из «Казаков» – ей понравилось! Вы не очень сердитесь на меня, что мало пишу… приду домой и боюсь писать, что вот напишу что-нибудь, а на деле не так выйдет… Питаюсь хорошо, деньги есть, так что об этом не беспокойтесь.
У Грина в «Алых парусах»: «Движения работающих, благодаря долгому навыку, приобрели ту отчетливую, скупую точность, какая кажется вдохновением». Это то, вероятно, чему нас учат, это и есть мастерство, а плюс к этому еще немного хотя бы настоящего вдохновения, и было бы блеск, то, что нужно. Да ведь?!.
26 февраля 1945 года. Москва
…Вчера сдавали – получила «отлично»!!! А уж так боялась, так боялась!!! Играла Любку в «Ворах» Чехова и Устиньку в «Казаках». Прямо на экзамене Сергей Аполлинариевич сказал, что это самый трудный по выполнению чеховский женский образ и игрался он на высшем классе!!!
В институте сейчас как-то возбужденно! Все уже знают результаты и меня кругом поздравляют! Я Вам уже писала, что собиралась делать «Неточку Незванову»? Это сцена, если помните, в конце, в библиотеке. Чудесная, но, как и следовало ожидать, поставить за десять дней Достоевского мы не смогли, но читать читали уже Тамаре Федоровне – ей понравилось. В будущем семестре, вероятно, будем делать…
27 февраля 1945 года. Москва
…Сейчас читаю «Войну и мир», вернее, перечитываю, и там князь Андрей отцу письма писал каждый день, вот мне бы так, да я ведь и не сумею…
Я очень спешно описывала экзамены. Но вот как было.
Прогон прошел оживленно, настроение у всех поднялось, решили в день экзаменов прямо порадовать Сергея Аполлинариевича (он мало занимался из-за всяких правительственных заданий и очень волновался за нас).
«Воры», я Вам уже писала, никак у меня не шли, трудно: во-первых, с такой ролью впервые сталкивалась, и потом – слабые партнеры. Вы читали «Воры»? Вот, если помните, то знаете, какую роль там партнеры играют! Костюмы мы брали на «Детфильме» в день показа. Третьим номером шли «Воры». Когда окончили, Сергей Аполлинариевич тут же стал говорить, что это то именно, что нужно, и Чехова-то, мол, я поймала прямо за уздцы, особенно одну сцену вела на высшем классе! Тра-ля-ля!
А сыграли мы «Казаков», и Сергей Аполлинариевич сказал, что это да… но Толстого здесь мало, мне указал на то, что в сцене под арбой, мол, очень мила. Итак: четыре «отлично», штук пять «хорошо», остальные псы… ПОГРОМ!
Вы только подумайте. Алексей Толстой-то умер! Как ему, должно быть, обидно, что не дожил до конца войны…
28 февраля 1945 года. Москва
…Я только что приехала из города и, когда шла по Лосинке, то было как в сказке. Представьте: туман, луна сквозь сосны лучами пробирается, снег, как воздушный, словом, очень красиво. Я шла и думала, что это я в царстве сказочном каком-то. А ездила я в институт, там устроили ГИТИСу просмотр двух фильмов, я-то уж не раз видела, а еще с удовольствием посмотрела. Это «Гибралтар» и «Мистер Дитс едет в город». Оба великолепные и в актерском исполнении, особенно Купер – мистер Дитс. Ох, как играет!!! У него очень приятное, но не очень уж красивое лицо, и играет он как-то, то прищурится, то как-то посмотрит, словом, здорово по всем существующим системам актерского мастерства… Я получила пятерку, все вроде хорошо, а вот первые дни после мастерства ходила, как побитая. И сделано, кажется, все не так и неинтересно, да это не кажется, а точно так. Сейчас буду спать…
3 марта 1945 года. Москва
…Я с подругой взяла в институте отношение во МХАТ, и пошли. Приходим перед началом, там «Анна Каренина». В кассе билетов, конечно, уж нет, а у администратора толпа народа, военных и т. д. Мы расталкиваем народ и прямо в окошечко, и представьте, сколько, говорит, вас?! Говорим – трое (нас было трое), и нам подают пропуска в бельэтаж, правда стоячие. Я ведь впервые во МХАТе. Играли: Еланская, Кедров, Прудкин и т. д. Жаль не Тарасова…
5 марта 1945 года. Москва
…Сергей Аполлинариевич болен опять, эта конференция вывела его из строя, будем ездить к нему на дом…
Теперь представьте обстановку: в очень уютной комнате, с диваном, ковром и роялем, на мягких креслах сидим мы. Все. Говорили об экзаменах, о дальнейшей работе. Вчера, оказывается, у Сергея Аполлинариевича была «конференция» относительно нас всех. Отрывки будем доделывать. Кое-где заменили партнеров. Значит, у меня остались «Воры» и «Казаки» – под вопросом. Затем попросили выйти всех мужчин и наших ребят, остались мы одни с Тамарой Федоровной. Уселись все за круглым столиком и начали беседу. Тамара Федоровна говорит, что это она впервые беседует с молодежью (заметьте, как она начинает свою педагогическую карьеру). То есть говорила о том, как следить за собой, рассказывала о вчерашнем обсуждении, где каждому давали характеристику. Мне сказала, что… ну, похвалила, но сказала, чтобы мне показаться в новых качествах.
Я, право, не знаю – в каких? Но так как у меня есть работа, то они сами обо мне, в смысле подбора роли, не будут беспокоиться.
Я очень Вас прошу – посоветуйте что-нибудь, главным образом из русских, это: Лермонтов, Чехов, Толстой, Горький, Достоевский. Из иностранных: Флобер (но тут только «Мадам Бовари» – я летом прочла, она что-то меня не задела, хочу перечитать), Стендаль (кстати, не читала ничего), ну вот, кажется, и все… В выборе не смущайтесь внешними данными, и, может быть, Вам будет казаться, что это не для меня, слишком сложно, разница воспитаний, среды… все равно, если это интересно, буду играть. Хочется, чтобы и драматическое, и сильный характер, всяких «униженных и оскорбленных» я играла, и говорили, вполне квалифицированный в этом от ношении товарищ. Вот увижусь с Сергеем Аполлинариевичем, поговорю об этом.
Потом стали говорить о конференции крымской. Я еще не видела фильм, говорят, отличный. Тамара Федоровна рассказала о впечатлениях Сергея Аполлинариевича. Не знаю, то, что пишу, выдержит ли цензура. Ну вот, например: ведь Сергей Аполлинариевич любит готовить, его даже зовут Сергей Акулинариевич. Тамара Федоровна говорит, что его не выгонишь из кухни. А дома часто не бывает лаврового листа. Вот наш Сергей Аполлинариевич не растерялся и в Крыму-то нарвал листьев, воткнул в карман и пошел на съемку. И встретил В. М. Молотова. Поздоровались, и Вячеслав Михайлович спросил, указав на листья: что это? Сергей Аполлинариевич говорит – лавры, а Вячеслав Михайлович – не рано ли (конечно шутя)?
Об Иосифе Виссарионовиче Сталине говорит, что это человек необычайного обаяния. А Черчилль очень любит сниматься, вплоть до того, что если его попросят выйти и зайти еще раз из той же двери, то он скажет «пожалуйста» и повторит этот выход для съемки. Очень интересно.