– Что это?!
Я старалась быть спокойной:
– Сережа, в нашей группе нет актера с такой фамилией!
Он не поверил. Тогда я позвонила на студию, позвала ассистента режиссера, объяснила ситуацию и протянула трубку Бондарчуку:
– Убедись, что человека с названной в письме фамилией не существует!
Сергей досадливо поморщился и махнул рукой: дескать, понял я, понял! Я вроде и простила его недоверие и эту обиду, но сомнение в душе засело и начало расти: после всего этого сможет ли наша жизнь быть по-прежнему безоблачной и счастливой?
Мы как-то еще держались, но семьи уже не было… Меня пригласили сниматься в фильме «Дорогой мой человек» по сценарию Юрия Германа – Сергей очень хотел, чтобы я снималась в этой картине. Мне предстояло поехать в Ленинград, до отъезда оставалось меньше недели, и однажды утром я вдруг проснулась с мыслью: «Все, больше так продолжаться не может! Мы снова расстаемся почти на полгода. За это время рядом с Сергеем обязательно по явится женщина, которая захочет прибрать его к рукам. Не та, так другая!»
Передо мной встал выбор: либо бросить сниматься и ездить за ним в экспедиции, готовить, обихаживать, жить его жизнью, либо расстаться и сохранить себя, свое достоинство и призвание, свою профессию. На минуту представила, что трачу всю себя на то, чтобы удержать мужа, – и передернулась от ужаса. А Сергей? Разве одобрил бы он мой уход из профессии? Разве принял бы такую жертву? Нет!
Мы сидели рядом. Казалось, слова, которые сорвались у меня с языка, были продиктованы кем-то свыше: «Сережа, мы должны расстаться…» Сказала – и упала на тахту, даже сознание потеряла на несколько мгновений. Когда пришла в себя, Бондарчук стоял ко мне спиной, опершись руками о стол. Его плечи ходили ходуном. Он рыдал.
У Бондарчука был очень тяжелый характер по отношению к близким людям. Еще он очень переживал всегда за всех и за все, что делал, вообще был сентиментальным. Однако деспотичным человеком он не был. Его слезы – это действительно слезы отчаяния: он понимал, что расставания не миновать, но как теперь жить без семьи, как вообще жить после этого? И ушел он не сразу.
Позже, когда «Высота» вышла, успех был большой, в том числе международный. Фильм отправили на фестиваль в Карловы Вары и с ним нашу делегацию. Я тоже собиралась, но перед поездкой за границу в те годы всех актеров приглашали «на ковер» к начальникам. Была комиссия, меня поздравляли с картиной, а потом спросили:
– Скажите, пожалуйста, а как ваша семейная жизнь?
– Я объявила Сергею Федоровичу, что жить вместе с ним не буду.
И один из партийных чиновников вкрадчиво так:
– Инна Владимировна, мы все очень вас просим – верните его, пожалуйста, обратно.
Я ответила на это:
– Если бы вы знали, о чем просите. Меня несколько лет преследуют анонимками!
Все откровенно рассказала, что мне постоянно звонят неизвестные люди, говорят, что муж мне изменяет и всякие другие гадости, что я устала жить под гнетом. И чиновник посоветовал:
– Выключите тогда телефон, не получайте почту, потерпите – они успокоятся и оставят его в покое.
Не оставили. Нас все-таки довели до разрыва…
Последние дни до моего отъезда в Ленинград прошли в тягостном молчании. Сергей не оправдывался, ничего не обещал, не просил прощения. Мне изнуряющие выяснения отношений тоже ненавистны. Было безумно жалко и его, и себя, и нашу прошлую счастливую жизнь. Но о том, чтобы пойти на попятную, не могло быть и речи. Я саму себя спасала! От сомнений, страданий, душевной сумятицы, от призрака той женщины, которой бы стала, если бы оставила свою профессию, предала свое дело, свою Варю – героиню из фильма «Дорогой мой человек», которую еще надо воплотить на экране.
Я собиралась ехать на вокзал, когда раздался телефонный звонок от Алексея Баталова, моего партнера по фильму:
– Ты когда уезжаешь?
– Сегодня.
– А я через неделю. Счастливого тебе пути! А Сережа где?
– Дома.
– Это хорошо.
– Ничего хорошего в этом нет! – резко ответила я и повесила трубку. Развернулась на сто восемьдесят градусов – посмотрела стоявшему у окна Сергею в глаза:
– Собери в чемодан все, что тебе нужно, и уходи. Только ключи оставь.
Бондарчук молча протянул ключи. Я взяла их, подхватила собранный накануне чемодан и выскочила из квартиры. Сережа потом всю жизнь помнил, что инициатором разрыва была я, и давал понять, что сам никогда бы не ушел. И после разрыва он вел себя достойно, из нашего дома отправился не к женщине, а к друзьям – супругам Толе Чемодурову и Кларе Румяновой. Жил у них долго – несколько недель.
На «Ленфильме» во время съемок картины «Дорогой мой человек» все удивлялись: «Не может быть, что они разошлись! Она какая-то очень веселая». Но мне, правда, без Бондарчука было легче. Я могла спокойно работать, не задаваясь бесконечно вопросами: где он сейчас?
В этом фильме была роль и для Сергея. Но он решил как режиссер делать свою первую картину «Судьба человека». Перед ним тоже стоял выбор – либо творчество, либо семья.
Какая особенная перекличка: «Дорогой мой человек» – «Судьба человека»… Я всегда ему доверяла как самому родному человеку и требовала больше, чем от мужа. И, конечно, он понял тогда, что этот разрыв окончательный. В последующие годы, когда Бондарчук заходил ко мне в гости или мы где-нибудь сталкивались, он первым делом спрашивал: «Ты как?» Будто хотел лишний раз убедиться, что мне без него хорошо.
Популярная актриса
Моя жизнь в кино, наверное, складывалась удачней. Исполнилась моя детская мечта. Еще девчонкой, глядя на звездное августовское небо, я загадала желание: «Хочу быть артисткой». Оно сбылось. Сейчас даже трудно представить – как девочка, которая родилась в поселке Тайга, в Сибири, смогла поступить во ВГИК где-то в далекой Алма-Ате, да еще в разгаре самой страшной войны. Учеба в Москве, небывалый успех «Молодой гвардии», государственные награды, всеобщее внимание.
Потом было несколько небольших, но довольно ярких ролей в кино – в то время, пока моего мужа Сергея Бондарчука, чрезвычайно талантливого человека, еще никуда особенно не приглашали.
После «Молодой гвардии» в драме «Сельский врач», которую снимал Сергей Герасимов, мне досталась небольшая роль выпускницы медицинского института Татьяны. Она по распределению приехала в село Горячие Ключи – доказать свою профессиональную состоятельность. Роль получилась веселая, немного трагикомичная, но все-таки ближе к комедийной. Это был характер, который я потом развила в фильме «Высота». Были заметные картины «Возвращение Василия Бортникова», «Дело Румянцева». В последнем я сыграла лишь эпизод. Фильм снимал замечательный кинорежиссер Иосиф Хейфиц. Тогда на съемках я встретилась с Алексеем Баталовым – с ним мы позже играли главные роли в фильме «Дорогой мой человек». Особняком стоят «Димитровградцы», потому что советские актеры, и я в их числе, впервые снялись в иностранном фильме.
Как все-таки хорошо, что фильмы наши, снятые в советское время, до сих пор идут на экранах телевидения, причем по всем каналам. Люди их смотрят сегодня, вспоминают нашу жизнь в прошлом. Возможно, радуются. Радуются тому, что мы не предали нашу жизнь – ту, в Советском Союзе. Ничего нельзя вычеркивать из жизни. Она полноценна только тогда, когда в ней есть добрая память о прошлом, деятельная любовь настоящего и ростки будущего. Хочется, чтобы сегодня теснее смыкалось все лучшее, что было тогда, и что есть, и что будет завтра.
Иногда на экранах появляется картина «Дорогой мой человек». Сценарий Юрий Герман, автор знаменитой книги «Дело, которому ты служишь», написал для нас с Алексеем Баталовым. До съемок я читала этот роман и с материалом была знакома. Согласиться на съемки меня подтолкнула возможность пожить в Ленинграде. В Москве остались дочь, мама, сложные, почти разорванные отношения с мужем, а тут опять съемки – возможность уйти в интересную работу, отвлечься от своих тягостных мыслей и переживаний. И я действительно зажила новой ролью. Очень хорошо помню эпизод в больнице, когда моя героиня произносит: «Нашла, нашла!» Как его играть, я решила в гостинице, спускаясь по лестнице в буфет, и даже там была еще в образе. В голове снова и снова прокручивалось: «Нашла, нашла!»
Эти съемки подарили мне знакомство с удивительным человеком – Юрием Павловичем Германом. Сегодня мало кто может рассказать, каким он был в работе, на съемочной площадке, в личном общении. Да, это была необыкновенная фигура в литературном и кинематографическом мире – автор десятков произведений, успешный, уважаемый сценарист. И главное – человек большой души.
Главную мужскую роль играл Алексей Баталов. На площадке мне с ним работалось очень хорошо – мы понимали друг друга с полуслова. Актер необыкновенного дарования, Алексей Баталов мягкий и в то же время интеллигентный. Таких образов, какой он создал, тогда на экране практически не было. Это потом появился Иннокентий Смоктуновский и «Девять дней одного года», где они опять же вместе с Баталовым играли ученых. А в картине «Дорогой мой человек» впервые на экране была советская интеллигенция. Но не только на экране, Баталов такой и в жизни – не будет поступаться своей совестью.
Из-за такой бескомпромиссности Алеша однажды попал в немилость к начальству, и Юрий Герман спас его от больших неприятностей. Приближалось столетие со дня рождения Ленина – фильмы должны были выходить один за другим, но артистов на роль вождя не хватало. Кто-то из ассистентов режиссера предложил Баталову сыграть Ленина. Алеша отказался. Вечером он сидел в Комарове на даче у Хейфица. Вдруг раздался звонок от Германа: «Вся студия гудит: ты отказался играть Ленина. Будут обсуждать на парткоме. Сиди на даче три дня, не подходи к телефону, я все улажу». На заседании парткома действительно обсуждали, как Баталов отказался играть Ленина. Тогда Герман встал и заявил: «Я хочу сказать об уровне ассистентов режиссера. Идет по коридору Баталов – смешной, почти комический, характерный артист. И какая-то, извините меня, дура предлагает сыграть ему Ленина». Вот так Юрий Павлович все повернул в пользу Баталова, и актер без потерь вышел из «комаровского подполья».