– Прыгни повыше, и всё получится, – непонятно ответило оно. Потом добавило: – У-гу! – и замолчало.
Долго вглядывался заяц в тёмные ветки дерева, но ничего не разглядел. Так и остался без ответа.
На следующий вечер заяц снова пришёл к выдре.
– Привет! – сказал заяц.
Но выдра не ответила. Только спрятала нос в лапы и потуже свернулась колечком. Долго сидел заяц рядом с ней и смотрел на камыши. А потом поднял глаза и увидел луну. И решительно направился к лесу.
Заяц быстро-быстро преодолел лес, полянку, опушку и оказался на высоком холме. Луна висела низко – лапой подать. Он собрался с духом – и-и-и:
Прыг!
Подпрыгнул высоко-высоко, схватил луну за самый краешек и спустил вниз. И потом потянул за собой – через опушку, поляну и лес. Озарился весь лес ярким белым светом. Со всех сторон стали выглядывать сонные звери – тут и там заблестели чёрные носы и чёрные глаза. Но заяц, пока бежал к луне, растерял весь страх. Уверенно он шёл в свою сторону и ни на кого не смотрел.
Притащил заяц луну к реке и там отпустил:
– Виси тут.
Поднялась луна над рекой, покачалась-покачалась и застыла. Заяц отдышался, посидел немного, а потом заснул, прямо там. А луна стала медленно расти. Из моря, которое бултыхалось далеко внизу, стала прибывать в русло реки вода.
Бульк!
Заяц проснулся и сладко зевнул. Что за звуки?
Оглянулся – он на берегу сидит, а внизу река блестит в солнечных лучиках голубая-преголубая, и в ней выдра вовсю ныряет.
– Заяц, дружище! Айда учиться плавать! Или передумал?
На месте луны ярко светило солнце. Заяц не передумал.
Голубь, кот, стихи и тапок
В одном парке жил один необычный голубь. Необычным он был потому, что и дня не мог прожить без поэзии. Каждый день сочинял по стихотворению. Проснется, поклюёт крошек и тут же зачитает:
Хлебная крошка лежит на земле,
Кому её клюнуть? Конечно же, мне.
Крошка, ах, крошка, ты вкусная очень,
Приходит во двор золотистая осень.
Очень голубь радовался тому, что он поэт. И, конечно, мечтал о признании. Но как он ни старался, никто из знакомых птиц слушать его не хотел.
Подойдёт он к двум своим приятелям-голубям и начнёт зачитывать:
Голубиная судьба!
Не легка ты, не проста.
Листьев кружится гурьба,
Опасаемся кота.
Приятели вроде слушают внимательно и головами кивают в такт. Как вдруг видят – недалеко семечка лежит. Тут же с места срываются и давай бежать бороться за семечку. А наш голубь стоит один-одинёшенек, даже ко второму четверостишию приступить не успел.
Приземляется тогда голубь среди стаи воробьёв. И без лишних вступлений начинает:
Кружится, вьётся перо на ветру!
Тучи над сквером висят не к добру.
Будет ли дождь или выпадет снег –
Птицу согреет перо, а не мех.
Думает голубь, сейчас воробьи попадают в птичий обморок от восхищения. А те хором как зальются:
– Чирик! Чирик! Перо! Мех! Смех! Чирик! Чирик!
«Никакой серьёзности и тяги к прекрасному», – думает голубь и оскорблённо удаляется.
Подлетит голубь к сороке. Поздоровается, раскланяется и начинает:
В сизом блеске перьев ярких
Время замедляет бег.
И зимой, и летом жарким
Птица голубь лучше всех!
– Ха! – говорит на это сорока. – Отчего это голубь лучше всех? Сороки в сто раз красивее! Возмутительно!
И приближается к голубю, чтобы его клюнуть. Приходится ему срочно уносить крылья.
«И совсем это стихотворение не про голубя. Оно про время! – думает голубь. – Главное ведь – полёт слога и фантазии. Поэзия!»
Как-то вечером расположился голубь на ветке дерева и сочинял новую строфу. Очень ему хотелось, чтобы в стихотворении у него было загадочное слово «сумрак».
Вдруг внизу раздался вой, а потом что-то со свистом вылетело из окна соседнего дома, задело голубя, и тот от неожиданности свалился вниз. Плюхнулся на что-то мягкое. А мягкое как побежит! А голубь от ужаса в него вцепился и сидит. Мягкое под ним резко остановилось, и голубь полетел в кусты. Отдышался немного, смотрит – батюшки, да это же кот! Шерсть торчит в разные стороны, глаза жёлтые горят, а вид ошарашенный и расстроенный.
Голубь испугался, попятился и от ужаса оцепенел. А кот ему и говорит:
– Хватит тебе пугаться. Я голубей не ем. Я с малых лет на сухом корме. Зачем мне перья в рационе?
Голубь недоверчиво попятился ещё разок. А кот продолжил:
– Я вообще пением увлечён. Только никто меня слушать не хочет.
Голубь перестал пятиться и заинтересованно посмотрел на кота.
– Больше всего оперу люблю, – сообщил кот. – Слышал когда-нибудь арию Ленского?
И запел:
Куда, куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни?
Что день грядущий мне готовит?..
Его мой взор напрасно ловит:
В глубокой мгле таится он!
Нет нужды; прав судьбы закон!
Паду ли я, стрелой пронзённый,
Иль мимо пролетит она!
Голубь заворожённо слушал. Он не знал и половины этих слов, но звучало очень красиво. Кот закончил петь и задумчиво уставился вдаль – этот финал он специально отрепетировал.
– Вот это да! – сказал голубь. – У вас изумительный голос. Где вы научились так петь?
– У меня хозяин каждый день слушает на проигрывателе музыку. И больше всего любит оперы. Мне сначала не нравилось. А потом я вслушался в одну арию и очень её полюбил. Взял я и разучил её. Долго готовился, репетировал. И вот наконец вечером отправился в палисадник. Устроился поудобнее среди тюльпанов. И запел. Надеялся на овации, а меня водой окатили.
– Возмутительно! – сказал голубь.
– Наверное, думаю, в этом доме в хорошей музыке не разбираются. Отправился к другому. Запел, да погромче. Не успел до середины арии допеть, как в меня помидором кинули!
– Несправедливо! – возмутился голубь.
– Пришёл в этот двор – помню же, что здесь друг моего хозяина живёт и друг этот – пианист. Он-то оценит. Сел под его окном. Запел. А он в меня тапком кинул. И в тебя, похоже, попал.
– Так это меня тапком сбило! – наконец понял голубь. Они немного посидели в темноте вдвоём с котом, помолчали каждый о своём. А потом голубь неожиданно зачитал:
Я в бежевом сумраке мая
Лишён двух красивейших перьев
Зелёным истоптанным тапком,
Пронзившим строенья деревьев.
– Талантливо, – сказал кот. – Я люблю поэзию. Жаль, что я напрочь лишен поэтических способностей. Только музыкально одарён.
Голубь ужасно обрадовался. Ещё никто не хвалил его стихи, а тут сразу кот, да ещё и подающий надежды певец.
– Ну что вы… Это я так, на ходу придумалось… – стал раскланиваться голубь. – Или можно ещё такое:
Тапок летящий, зловещий предмет!
Сизому голубю шлёт свой привет.
Не увернуться – погибель так близко.
Так и закончится в жизни прописка.
– Трагическая тема! – воскликнул кот. – А если это наложить на мелодию! – И запел:
Та-а-апок летящи-и-ий! Зловещий предмет!
– Прекрасно! – запрыгал на месте голубь.
– Вот бы устроить большой концерт! – сказали они вместе.
И замолчали. Концертов пока не предвиделось.
Стали с тех пор голубь и кот дружить. Кот пел песни на стихи голубя, а голубь эти стихи сочинял. Пытались они выступать, но каждый раз всё заканчивалось одинаково: водой, помидорами, тапками и другими предметами, «пронзающими сумрак мая». Но артисты не сдавались и каждый вечер репетировали в дальнем углу парка.
Как-то вечером кот разучивал очередную песню на стихи голубя:
В клюве оливы ветка.
Я кот, а ты мира птица.
Насыпьте пшена поэту,
А мне колбаса сгодится.
Голубь летал кругами вокруг кота.
Проходил мимо какой-то дядечка в берете. Остановился и стал внимательно слушать. Потом и говорит:
– Гениально! «Курлык» и кошачий вой – я поставлю великолепный спектакль!
Оказалось, что дядечка был известным авангардным театральным режиссёром. Пригласил он дуэт к себе в театр. Стали там кот и голубь выступать – кот пел, а голубь летал кругами.
Спектакли имели большой успех.
Невезучая кружка
В одном доме жила одна невезучая кружка.
Хотя, когда её только принесли в дом, все ахнули и подумали совсем другое. Что кружка мало того что красивая и необычная, так ещё и очень везучая. Красивая, потому что расписана она была необыкновенными узорами. Необычная, потому что кружку девочке Тане папа привёз из Индии. А везучая, потому что какой ещё кружке так повезёт с внешностью?
Кружку-иностранку Таня очень полюбила. Пила из неё утренний чай, дневной компот и вечерний кефир.
Но уже через несколько недель кружкина удача помахала ей на прощание и покинула дом. Наверное, решила вернуться в Индию.
После завтрака Таня понесла кружку к раковине, чтобы помыть, и…
Бах!
В мыльной пене кружка выскользнула из Таниных рук и ударилась о металлическую спину мойки.
– Ой! – испугалась кружка.
Но расписанные яркими узорами кружкины бока оказались крепкими. Поэтому у неё лишь в одном месте откололась золотая краска. Таня аккуратно закрасила кружке бок, и та стала ещё красивее.
Через некоторое время снова случилась с кружкой неприятность. Стояла она на подоконнике, никому не мешала и в окно смотрела. Вдруг запрыгнул на подоконник Танин кот. Посидел-посидел вместе с кружкой, тоже в окно посмотрел. Хотел уже было уходить, как вдруг видит: совсем близко на ветку огромный снегирь приземлился. Загорелись глаза у кота, забыл он, что перед ним стекло, и ка-а-ак прыгнет! И в полёте задней лапой кружку столкнул.