Как только я уселась перед тарелкой дымящейся каши, она развеяла мою дымку счастья:
– Ты подготовила курсовую по психологии?
Я поперхнулась. Курсовая! Хорошее настроение сразу испарилось.
– Мне казалось, что ты занималась ей вчера.
Я кивнула:
– Да. Но отвлеклась на кое-что.
Я осушила до дна стакан с апельсиновым соком, чтобы побороть кашель.
– Нет ничего важнее образования.
– Знаю, знаю.
– И не забудь, что у тебя завтра еще одна встреча с доктором Эшли.
Если от хорошего настроения что-то и оставалось, то теперь оно было официально убито.
– Правда?
– Да. Я записала тебя на еще одну внеплановую встречу. Слышала, как ты плакала в своей комнате в пятницу.
Я почувствовала себя ужасно. Наверняка она подумала, что это было как-то связано с ней. Она тут же села рядом и взяла меня за руку:
– Я не осмеливалась спросить. Но все в порядке, Поппи? Я что-то натворила?
Если бы я не почувствовала резкий укол вины, то наверняка бы разозлилась из-за того, что мне вновь приходится успокаивать ее.
– Мам, в порядке, – сквозь сжатые зубы настаивала я на своем.
– Я же вижу, что нет. Я сделала что-то не так?
Я решила рассказать ей правду. Ладно, мне просто хотелось отвлечь ее внимание, подбросив целый ворох проблем, чтобы она перестала постоянно винить себя.
– Если действительно хочешь знать, я была расстроена из-за парня.
Этого она уж точно не ожидала. Проблемы с парнем. Она откинулась на стуле и даже немного расслабилась. Я бы сказала, мама выглядела довольной.
– Из-за парня?
Я кивнула и съежилась.
– Но я думала, что в Мидлтауне все парни страшненькие.
– Да, все. Кроме одного.
Я рассматривала пустой стакан из-под сока так, словно это был самый интересный предмет на свете.
Мама какое-то мгновение молчала.
– Так почему этот парень довел тебя до слез?
Она была рада. Ведь с этим-то уж можно справиться. С таким сталкиваются все мамы девочек-подростков. В отличие от тех ситуаций, когда приходится отскребывать своего ребенка от пола после того, как тот случайно теряет сознание, покупая тампоны.
Я попыталась придумать ответ:
– Мне казалось, что я не нравлюсь ему, поэтому и расстроилась. Но теперь думаю, что нравлюсь. Возможно. Я решила попытать счастья. Так что можешь отменить завтрашнюю встречу с доктором Эшли. Теперь ты знаешь, что я не становлюсь более сумасшедшей и все такое.
Она сурово посмотрела на меня:
– Хорошая попытка. Но не важно, парень в этом виноват или нет, ты пойдешь на прием.
– Что? Но я же сказала тебе, что случилось!
– Тебе надо встречаться с доктором. К тому же нельзя отменять встречу в последнюю минуту. Они все равно выставят счет.
У меня засосало под ложечкой. Так вот в чем дело!
Мама взволнованно подалась вперед:
– Расскажи мне об этом парне.
– Нет.
– Что? Почему?
– Потому что ты моя мама, и мне неловко.
– Дело в том, что я недостаточно крутая? Недостаточно модная, чтобы разговаривать о парнях?
А потом, к моему ужасу, она стала размахивать руками в воздухе, изображая гангстера.
– Мам, я сейчас уйду.
– Да ладно тебе. Я просто пошутила.
– Пока.
Я отнесла пустую тарелку к раковине и быстро вышла.
– Но, прежде чем ты отправишься миловаться с ним, закончи курсовую по психологии, – крикнула она мне вслед.
– Мам, сейчас никто не говорит «миловаться».
– Мне плевать! Прежде чем ты отправишься миловаться с ним, закончи курсовую по психологии.
– Да-да, – проворчала я.
Бесполезно даже пытаться заниматься учебой, когда думаешь о парне. Я вечность просидела над тетрадкой, пялясь в нее и заставляя свой мозг разобраться в этой ахинее. Но все мысли были лишь об одном – Ной. В какой-то момент я просто закрыла глаза и представила, что он читает мне учебник.
К моему ужасу, это помогло сосредоточиться. И даже удалось написать страницу-другую, пока до меня не дошло, что Ной до сих пор не дал о себе знать. Я посмотрела на часы на телефоне. Два часа дня. Почему он не позвонил? Уже потерял интерес? Я покачала головой. Нет, я не такая. И не буду зацикливаться на том, что парень мне не позвонил. Я выключила телефон и почувствовала себя немного лучше.
Наконец у меня получилось дописать черновой вариант. Я перечитала текст и удивилась, что он оказался не так уж и плох. Великолепно. Завтра я отнесу его в колледж и шокирую учителя по психологии.
Я посмотрела на выключенный телефон. Он лежал на столе, манил меня, уговаривал включить его и проверить сообщения. Поэтому я схватила его и отправилась вниз.
– Чашечку чая? – крикнула я.
– С удовольствием, дорогая, – донесся из гостиной папин голос.
– Мам! – крикнула я.
– Она ушла на пилатес.
Я включила чайник, достала две чашки и положила в каждую по чайному пакетику. Ожидая, когда закипит вода, я барабанила пальцами по стойке и каждую секунду бросала взгляд на телефон. Но так и не включила его. Через несколько десятков лет (не меньше!) вода наконец закипела, а я приготовила чай и отнесла обе чашки в гостиную.
Папа вынырнул из-за газеты.
– Спасибо, куколка, – забирая у меня чашку, сказал он.
Я примостилась на диване и сделала небольшой глоток чая.
– Что происходит в мире?
Он встряхнул газету:
– На самом деле все самое интересное произошло в Мидлтауне.
– Ха-ха, очень смешно.
– Это правда.
– Не может быть. Местный священник сбежал с одинокой домохозяйкой?
– Ей-богу, Поппи, мы же не в «Отчаянных домохозяйках» живем.
– А кажется, что именно там.
– Ну раз уж ты спросила, пишут о странностях с погодой. Вчера вечером прошла электрическая буря. Молния ударила в дом какой-то бедной женщины и разрушила крышу.
Я была сбита с толку.
– Мне не спалось большую часть ночи, не могла уснуть. Никакой бури не было. Я бы услышала.
– Она прошла над другой частью города.
– Правда? Я не слышала никакого грома.
Папа сделал глоток:
– Мм, хороший чай. В газете говорится, что не было ни грома, ни дождя. И это очень странно. Только случайная молния, которая попала в дом.
Звучало не очень убедительно. И я решила, что женщина решила обмануть страховую компанию, чтобы получить выплату. Разве повреждения из-за погоды не считаются Божьим промыслом?
– Хм.
– В The Observer говорится, что в последнее время погода ведет себя очень странно.
– Да, Ной тоже так сказал.
Папа опустил газету.
– Кто такой Ной?
Упс!
– Никто. Просто какой-то парень.
– Какой-то парень?
– Перестань, папа. Не приставай. С меня хватит маминого допроса.
– Она рассказала мне, что дело в парне. И чуть в обморок не упала от волнения. Но я не знал, что его зовут Ной.
Я заерзала.
– Я не буду приставать с расспросами, милая, не волнуйся. Мне важно лишь, чтобы он хорошо к тебе относился.
– Да-да.
– Я серьезно.
Я как можно быстрее допила чай, обжигая рот. И поднялась, как только чашка почти опустела.
– Пойду наверх.
Папа не ответил. Был слишком поглощен чтением газеты.
Прошло уже много времени. Достаточно, чтобы доказать, что мне все равно. Поэтому, как только я вышла из гостиной, сразу же включила телефон и с нетерпением ждала, когда он оживет.
– Давай, давай, – бормотала я.
Он загудел в моей руке. Меня слегка затошнило. Одно новое голосовое сообщение. Я набрала голосовую почту, ввела четыре четверки и поднесла телефон к уху.
– У вас одно новое сообщение, – сказал мне электронный голос.
«Да, да, я уже это знаю».
– Чтобы прослушать сообщение, нажмите один. Чтобы сохранить сообщение, нажмите два. Чтобы удалить сообщение…
Я ткнула в единичку и вздохнула.
Взволнованный голос Лиззи резанул мой слух:
– Ой, Поппи, почему у тебя выключен телефон? На самом деле у меня не так много денег на счету, поэтому перезвони мне. Я тут такое узнала! А еще мне интересно, закончила ли ты курсовую. Закончила ведь, да, ботанка? Ты всегда все сдаешь вовремя. Могу я почитать, что ты написала? Позвони мне или умри…
Электронный голос снова начал задавать мне вопросы, но я сбросила звонок.
Почему он не позвонил? Я набрала номер Лиззи. Она ответила после второго гудка:
– И тебе привет.
– Привет. Как дела?
– Эта курсовая такая скучная… Зачем мне вся эта чепуха? Как это поможет мне стать следующим Хантером С. Томпсоном?[16]
– Следующим – кем?
– Господи! Ты безнадежна.
– Эй!
– Ты же уже закончила ее, правда?
Я приготовилась к словесным нападкам.
– Только черновик, – призналась я.
– Так и знала. Просто знала.
– Лиззи, сдать курсовую вовремя – не преступление.
– Нет, преступление.
– Я могу тебе помочь.
Она какое-то время молчала.
– Ладно, ты прощена. Дашь почитать курсовую после второй пары?
– Конечно.
– Я очень сильно тебя люблю. Ты же это знаешь?
– Знаю. – Я замолчала. – Так что такого ты хотела мне рассказать?
– О! Точно! Ты же сразу после выступления отправилась домой?
Я покачала головой:
– Да.
– И пропустила все веселье. Вначале я решила, что барабанщик Джек очень даже ничего, но потом он сказал, что читает желтую прессу. Фу! Поэтому он мне больше не нравится. Ной и Порция тоже были там. И хорошо, что ты ушла раньше. Эта Порция из тех девушек, которых ты ненавидишь. Она без остановки болтала о своей коллекции дизайнерских сумочек и о том, что папа купит ей квартирку в Лондоне, когда она закончит учебу. Глупая корова. Она выставила себя такой идиоткой! Разве не грубо все время трындеть о том, насколько ты богата?
Я успокоилась, услышав мнение Лиззи.
– Кстати, помнишь, как Ной с Порцией на выступлении пожирали друг друга?
Хватило одного воспоминания, чтобы накатила тошнота. Я кивнула. Должно быть, Лиззи приняла мое молчание за подтверждение.