Затем они внезапно услышали позади стук копыт, и в ночи прозвучал знакомый ослиный рев. Флинт обернулся.
— Быстроногая!
Позади в полумраке, скрывавшем вход на мост, один из стражников держал животное под уздцы.
— Флинт, — позвал охранник, его голос эхом отдался в ущелье, — тебя ищет твоя подруга.
Флинт не был уверен, как поступить. Если он поведет животное домой, то оставит Таниса в одиночку встретиться лицом к убийце. Если возьмет ее с собой, она выдаст их своим дьявольским ревом. Наконец, он сделал жест, и стражник отпустил мула, который рванул к гному.
Уклоняясь от тыкающейся носом морды, Флинт вытащил лестницу, которую все еще нес с собой, и отвязал веревку, освободившую лестницу от креплений там, во дворце. Он закрепил веревку на ошейнике Быстроногой, а другой конец привязал к осине у западного края моста. Танис спрятал маску в подлеске. Когда они с Танисом пробирались по дорожке, рев Быстроногой многократно отражался от скал.
Ночь была темной; ни одна из лун не освещала небо. Флинт ощущал заплесневелый запах мха и слышал, как позади него тяжело дышит Танис. С того дня, когда они отдыхали в Кентомменаи-кате и еще были живы Зенос и Айлия, казалось, прошла целая вечность.
К счастью, эльфы — даже Полуэльфы — довольно неплохо видели в темноте, а гномы развили острое зрение, поколениями работая в тусклых подземных шахтах. Поэтому эта пара относительно неплохо провела время, следуя по дорожке вдоль края ущелья.
— Если Гилтанас со своими охранниками не путешествуют бегом, мы довольно скоро должны нагнать их, — прошептал Танис, когда они остановились отдохнуть у покрытого травой входа. Флинт оторвал взгляд от крутого обрыва справа от себя и кивнул, соглашаясь. Они возобновили прогулку.
Тропинка, извиваясь, начала подниматься вверх, и тут и там Флинт видел искривленные деревья и кучки гранита. Они подошли к развилке. Дорожка становилась круче, и вскоре Танис с гномом тяжело задышали.
В этот момент они услышали шаги впереди и спрятались за гранитной глыбой. Флинт следил, как две фигуры прошли мимо, направляясь обратно в Квалиност.
— Охранники Гилтанаса, — прошептал Танис, когда оказались вне слышимости. Гном с Полуэльфом удвоили свои усилия, так как Гилтанас теперь был без охраны.
Наконец, деревья стали тоньше, и на земле появилось больше разбросанных гранитных валунов. Флинт знал, что каменистая вершина уже близко.
— Слушай! — прошептал Танис.
В отдалении набирал высоту чистый тенор, напевая слова, столь же древние, как камни вдоль одного из краев тропинки.
— Песня Гилтанаса, — пояснил Полуэльф. — Он просит духов деревьев и земли защитить Портиоса и сопровождать его на протяжении жизни. Вот почему Гилтанас безоружен во время этого дежурства. Так он демонстрирует духам леса, что доверяет им.
Песнь эхом отдавалась в ущелье и заставила гнома поежиться.
— Мой День Полной Бороды совсем не был похож на это, — выдохнул он. — И хвала Реорксу за это.
Они продолжали идти, стараясь быть осторожнее теперь, когда приблизились к Кентомменаи-кату. Как они ни хотели, чтобы их не увидел Гилтанас, еще меньше они были заинтересованы в том, чтобы быть обнаруженными убийцей, который мог прятаться за любым валуном или деревом. Флинт почувствовал, как поднимаются волосы на затылке, и положил руку на молот, который нес на поясе.
Наконец, они добрались до Кентомменаи-ката. Флинт положил руку на плечо Полуэльфу, и они остановились, наблюдая, как Гилтанас ходит взад-вперед по гранитным плитам гребня горы. Танис жестом показал, что им следует обойти по кругу справа, и Флинт кивнул. Они, крадучись, двинулись в обход, прижимаясь к валунам для маскировки, чтобы проделать двухсотметровый путь вдоль гребня, на котором стоял и по-прежнему пел Гилтанас. Они прошли мимо последних деревьев и на короткое время вышли на открытое место, быстро нырнув за перевернутые гранитные плиты.
Флинт огляделся вокруг. Гилтанас, одетый в однотонную серую рясу, натянув капюшон, стоял на краю утеса, всматриваясь в темную бездну и выводя элегию, размер стиха которой не встречался в людской и гномьей музыке.
— Чего мы ждем? — хрипло прошептал Флинт. Танис покачал головой.
— Я не уверен. Может, нам следует попробовать подойти ближе.
Флинт кивнул, соглашаясь. Танис ослабил кинжал на ремне, гном поступил так же, и они начали пробираться сквозь нагромождение валунов. Все это происходило на фоне музыкальной молитвы Гилтанаса.
— Танис, у меня плохое предчувствие насчет происходящего, — тихо проворчал Флинт. — Похоже, мы просто ждем, пока что-то случится…
Земля ушла у гнома из-под ног.
Слова Флинта были прерваны каким-то шумом, как будто что-то скользнуло по камню, и приглушенным проклятьем. Танис обернулся и закрутил головой.
— Флинт! — прошептал Танис так громко, как только осмелился, пригнувшись, чтобы не попасться на глаза Гилтанасу. — Флинт!
Единственным ответом был не стихавший тенор Гилтанаса.
Танис клял себя. Почему он не был внимательнее? Он покачал головой. Но гном шел прямо за ним. Куда он мог подеваться?
Лоскут тени среди камней — или, точнее, лоскут темноты глубже, чем остальная темнота — привлек взгляд Таниса, и он осторожно направился проверить. Когда он подкрался ближе, дуновение влажного воздуха коснулось его лица, и он увидел, что темное пятно совсем не было тенью. Это была расселина, трещина в скале, как раз позади каменной глыбы.
Танис перешагнул через нее, даже не заметив. А Флинт со своими низкими ногами и коротким шагом…
О, боги, нет, сказал себе Танис и упал на живот, всматриваясь в расселину.
— Флинт! — прошептал Полуэльф вниз в глубокую темноту, но тени поглотили звук его голоса. Ответа не последовало.
Отверстие было достаточно большим, чтобы впустить гнома — хотя и с трудом. В отчаянии, Танис пытался рассуждать. Гном мог лежать там раненый — если не хуже.
— Флинт! — попытался он еще раз, но ответа по-прежнему не было. Танис оказался совершенно один.
В этот момент позади Таниса песня Гилтанаса оборвалась криком, и Полуэльф вскочил на ноги.
— Тебе нельзя находиться здесь! — кричал Гилтанас. — Кентоммен запрещает…
Танис оглянулся на поглотившую Флинта расселину. Затем, двигаясь так быстро, как только мог, и извлекая из ножен свой меч, Танис начал перебегать от камня к камню.
Перед Гилтанасом стояла фигура, едва различимая даже для чувствительного зрения Полуэльфа. Она сделала шаг.
— Кто ты? — закричал Гилтанас, отодвигаясь. В опасной близости от его пяток виднелся край скалы.
Фигура молча подошла ближе. Гилтанас посмотрел направо и налево, но незнакомец перекрывал единственный путь к спасению. — Кто ты?
Пока Танис наблюдал, пробираясь как можно ближе и оставаясь в укрытии, он увидел, как фигура двинулась, как будто собирая все силы для прыжка. Полуэльф выскочил из-за гранитного блока и закричал:
— Гилтанас!
Его кузен обернулся. В то же самое мгновение фигура в мантии рванула к Гилтанасу. С криком, светловолосый юноша скрылся за обрывом. Крик резко оборвался.
Убийца бросился к лесу, и Танис поспешил, не уверенный, то ли последовать за фигурой, то ли направиться к месту, где исчез Гилтанас. Но Танис был уверен, что ущелье поглотило его кузена. Полуэльф метнулся к деревьям, преследуя злодея.
Он пробежал по лесу только десять или двадцать шагов, когда вокруг него сомкнулся подлесок. Дороги не было; куда, тогда, скрылась фигура? Танис, кляня вьющиеся растения, в которых путался клинок, вглядывался в темноту. Он сделал вдох, замер и прислушался, но не услышал приглушенного дыхания преследуемого.
Танис вернулся по следам к гранитной глыбе, с которой исчез его кузен.
— Гилтанас! — безнадежно крикнул он во мрак. А затем, в дополнение, — Флинт!
Он получил ответ, но не тот, на который рассчитывал.
Позади Таниса возникла фигура, уперлась сильными руками ему в спину и толкнула.
Падая, Полуэльф услышал:
— Танис, мне жаль.
ГЛАВА 28. "ДРЕВНЕЕ КОРОЛЕВСТВО ПОГРУЗИЛОСЬ В СОН"
Флинт стремительно скользил вниз по узкой каменной шахте. Он отчаянно цеплялся руками за камни и упирался пятками своих ботинок, пытаясь найти выпуклость или трещину, за которую сможет зацепиться, чтобы остановить — или хотя бы замедлить — спуск. Но холодная поверхность желоба, отполированная дождевой водой за столетия, была как стекло. Флинт погрузился в темноту. Шахта начала забирать вправо.
Он начал размышлять, когда прекратится эта безумная поездка — несомненно, резко и неприятно, когда желоб внезапно закончится сплошной каменной стеной — как стал замечать, что крутизна спуска пошла на убыль. Шахта выравнивалась.
К моменту, когда желоб, наконец, закончился, он уже был практически горизонтальным и скорость Флинта упала практически до черепашьей. Только что вокруг него был камень шахты, а мгновение спустя, гнома уже не окружало ничего, кроме темноты и спертого воздуха.
— Реоркс! — выругался Флинт, замахав руками, а затем со всплеском рухнул в ледяную воду. Рядом с ним приземлилась веревочная лестница, которую он продолжал бесполезно сжимать во время падения.
Гном молотил руками и бултыхался, задыхаясь в металлической на вкус воде — пока не обнаружил, что почему-то не тонет в пробирающей до костей холодной жидкости. Затем Флинт обратил внимание, что стоит на руках и коленях, а вода доходит ему до середины предплечий. На самом деле, если бы он так сильно не бултыхался, то едва ли вообще промок.
Все это — плюс тот факт, что падение вновь открыло рану у него на плече — отнюдь не способствовало улучшению его настроения.
— Горн Реоркса! — проворчал он, выбираясь из мелкого озерца. Однако мгновенно пожалел о своих словах. Они эхом отдались в темной пустоте вокруг него, как если бы он находился в огромной пещере. У Флинта было пугающее ощущение, что темнота сердито заворочалась, как бы негодуя, что ее покой был нарушен его словами. У гнома мурашки побежали по телу — несомненно, из-за ледяной воды, убеждал он себя, хотя на время и решил приберечь свою ворчливость.