тивных мужчин».
«Мы все сами сделали, – гордо сказал Федерер в интервью для веб-сайта tennis-x.com. – Это парфюм Роджера Федерера. Я много помогал в его создании, включая выбор и совершенствование ароматов. Это для меня много значит. Посмотрим, что из этого выйдет».
Можно только надеяться, что Федерер не принимал участия в составлении рекламных материалов RF, которые местами затмевают псевдознатоков и всех тех, кто пишет о винах. Туалетная вода, со своим «элегантно спортивным ароматом», описывается как сочетание «цитрусовых ноток с элементами озона… с каплей зеленого чая». И вот еще: «Отчетливые цветочные мотивы, благородные древесные ноты и чувственные тона амбры создают томительный фон для завершения ясного, утонченного образа аромата». Образ аромата, возможно, и был ясным и утонченным, но он определенно ходовым не стал, поскольку пару лет спустя был отозван из продажи.
Еще одним значительным событием недели после Уимблдона было заявление Федерера о независимости от предыдущего руководства. Это решение соответствует самостоятельности характера Роджера.
Большинством теннисистов – и большинством ведущих спортсменов тоже – «руководит» агентство. Агентства следят за рекламными сделками, контрактами с поставщиками одежды и ракеток, упоминаниями в СМИ и даже, в некоторых случаях, за повседневными мелочами. Большинство теннисистов сотрудничают с одной из трех компаний: Международной Группой Менеджмента (IMG), организованной патриархом Марком Маккормаком в 60-х годах, когда он превратил успешного гольфиста Арнольда Палмера в очень прибыльный бренд, Octagon Worldwide (ранее известной как Advantage International) и SFX (ранее Pro-Serv).
C 1998 года Федерер сотрудничал с IMG, но к середине 2003 года пришел к выводу, что он желает, чтобы его дела контролировал кто-то поближе к дому. Поговаривали, что он был недоволен тем, как IMG поступила с пересмотром контракта. Федерер не был первым игроком, добивающимся успеха, который почувствовал, что его компания, возможно, не понимала, насколько ценен он был. Какова бы ни была истинная причина, он разорвал отношения с IMG и организовал Roger Federer Management. Сам Федерер и несколько близких к нему людей были в лучшем положении, чем многие в теннисных кругах для того, чтобы взять дела в свои руки. Так они и сделали.
У Roger Federer Management есть несколько выдающихся служащих, в особенности стоит отметить Мирку Вавринец, референта Роджера, и Линетт Федерер, маму Роджера, секретаря более крупных проектов. У базельского юриста Бернарда Кристена была заметная роль, и даже тренер Федерера Питер Лундгрен был частью команды, что давало им ощущение стабильности, оказавшееся иллюзорным. Компания располагалась в офисах юридической компании, на которую Кристен работал, в Боттмингене (той же коммуне Базеля, куда переехали Линетт и Робби Федерер, в 2003 году Роджер впервые вместе с Миркой въехал в соседний Обервиль), тогда как рекламой занималось коммуникационное агентство в Германии. Председателем и генеральным директором был Роджер Федерер – и всякий, кто считает, что это была всего лишь номинальная фигура, считает неправильно. Возможно, он и выслушивает советы, но решения принимает самостоятельно.
Многие критиковали организацию такого агентства, особенно те, кто работал на другие компании, которые видели в этом прецедент, не предвещающий ничего хорошего для их собственной востребованности. Другие видели риск в том, что дела руководства будут отнимать у Федерера слишком много времени и отвлекать от тенниса. Его результаты в 2004 году свели на нет эти страхи. Предположение, что эта деятельность будет отвлекать его от тенниса, основывалось на той щедрости, с которой он уделял время прессе, спонсорам, политикам, связанным с теннисом, а также сторонним инициативам. Надо сказать, что бизнес Федерера не был единственным случаем демонстрации независимости от агентств – испанские теннисисты Альберт Коста и Алекс Корретха также ушли от компаний и возложили задачи менеджмента на друзей и семьи. Критики с удовлетворением констатировали, что были правы, когда два года спустя Федерер вернулся к IMG, а Roger Federer Management сократило свою сферу деятельности и стало просто заниматься благотворительностью. Но, учитывая то, какой персонал в этом участвовал, включая и самого Федерера, этот эксперимент стоил того, чтобы попытаться его осуществить. Кроме того, в настоящее время Федерер работает с IMG на гораздо более выгодных условиях, и IMG пришлось упрашивать его вернуться после того, как он пошел своей дорогой.
«Медовый месяц» после Уимблдона продлился до августа. Федерер практически дошел до финала турнира «Мастерс» в Монреале, проиграв в полуфинале Энди Роддику на тай-брейке последнего сета. Если бы Федерер тогда победил, то попал бы на вершины рейтингов, но казалось, что он был еще не готов к этому, так что результат был закономерным. В конце концов, Роддик был на лучшем этапе своей карьеры, который приведет его к победе в Открытом чемпионате США и к первой позиции рейтинга к концу года. Как бы то ни было, у Федерера все еще был матчбол, и Роддик больше ни в одном матче не побеждал Федерера вплоть до марта 2008 года, когда американец воспользовался неважной формой Федерера и одержал вторую победу над ним.
Несмотря на поражение во втором сете, нанесенное Давидом Налбандяном в Цинциннати, можно сказать, что «медовый месяц» Федерера после Уимблдона продлился до Открытого чемпионата США и закончился именно там. Следующие два месяца окажутся для юного швейцарца особенно трудными.
После Пита Сампраса в 1995 году никому не удавалось победить и на Уимблдонском турнире, и на Открытом чемпионате США. Однако было бы вполне резонно предположить, что Федерер мог бы повторить это, тем более что на турнире не было очевидного фаворита. Однако пришел Налбандян и все испортил.
Федерер выиграл в первых трех раундах, не проиграв ни одного сета, но потом ему пришлось ждать: мелкая морось остановила игру на три дня. Хотя только в свой седьмой год на «новом» стадионе «Артур Эйш» Теннисная ассоциация США, очевидно, не предусмотрела, что мелкий дождь может повредить поверхность, на которой играли теннисисты. Темно-зеленый корт с бетонным основанием был хорош, но при малейшей влажности белые линии становились скользкими, как лед, и игру приходилось останавливать. В течение целых трех дней во время Открытого чемпионата США небо было серым. Все время казалось, что игра вот-вот начнется, но она никак не начиналась.
На четвертый день небо было по-прежнему серым, но вроде бы стало сухо. Федерер отправился на стадион «Артур Эйш», чтобы сыграть с Налбандяном за место в четвертьфинале. Он выиграл в первом сете, но, как только он проиграл на тай-брейке второго, его лицо стало таким же серым, как и небо над головой. После этого пути назад уже не было. Когда после поражения со счетом 3–6, 7–6, 6–4, 6–3 его спросили, почему у него не получалось победить аргентинца в пяти предыдущих их матчах, Федерер ответил: «Никогда у меня не было хорошего дня, когда я с ним играл. Думаю, я с ним борюсь. Я не знаю, как это прокомментировать. Я пытаюсь понять, как его победить. Ему нравится, как я играю, – это все, что я могу сказать на этот счет».
Ответ Налбандяна света тоже не пролил: «Мне нравится играть против него, что еще я могу сказать? Мне нравится, как он играет. Я не знаю, почему именно, но, думаю, я его раскусил».
Поражение Федерера в Нью-Йорке, нанесенное Налбандяном, деморализовало его. А ведь предстояло пережить еще одно, от рук старого противника на другой арене Большого шлема. И это поражение еще больше его деморализовало, поскольку стало более драматичным и эмоциональным.
Разочарование под унылым небом Нью-Йорка сменило разочарование под яркими огнями «Мельбурн Парка» от проигрыша Хьюитту. После этого он выглядел уставшим. Многие игроки, ставшие открытием, планируют свое расписание на основании среднего количества матчей на турнир. Выиграв пять титулов в первые полгода, он намного превысил любое среднее количество, на которое рассчитывал в начале 2003 года. В итоге он начинал выглядеть как подросток, который слишком мало спит. Он выиграл титул в Вене и дошел до полуфиналов турнира «Мастерс» в Мадриде, но вылетел с турнира в Базеле во втором раунде. Его выступление на турнире «Мастерс» в Париже также не впечатляло. Там он даже говорил о том, что не хочет участвовать в финале Мирового Тура АТР в конце года, который тогда переехал в Хьюстон, и заставил наблюдателей в Париже сомневаться в том, поедет ли он в Техас.
Возможно, все это время он намеревался туда отправиться, и после мероприятия он был очень рад, что сделал это. Несмотря на усталость в году, когда он вписал свое имя на доску почета Большого шлема, он совершил настоящий прорыв, который в итоге позволил ему из члена элиты с титулом Большого шлема стать не только неоспоримо лучшим в мире, но и непобедимым.
Круговая система, использованная на финальном турнире года, позволяет игроку проиграть в матче и все равно выиграть титул. Питу Сампрасу это удавалось четыре раза, а Густаво Куэртен сделал это в тот год, когда взлетел на первую позицию рейтинга. Если бы Федерер проиграл открывающий матч Андре Агасси, он все еще мог попасть в полуфинал, но, вероятно, он бы так не поступил. Победа в матче с Агасси открыла для него дверь.
Финалы Мирового Тура АТР 2003 и 2004 годов проводились преимущественно силами одного человека, а не клуба или организации. Джим Макингвейл сколотил состояние, продавая доступную мебель для дома, и заслужил прозвище «Матрац Мак». Страстный поклонник тенниса, он начал спонсировать хьюстонский клуб «Вест Сайд» и получил право проводить турнир конца года там в течение двух лет. Этикет Макингвейла не всем пришелся по вкусу – международному сообществу казалось, что он был очень проамериканским. Кроме того, из всех восьми участников, прошедших отборочные туры, к двум американцам, Агасси и Энди Роддику, было, как казалось, особое отношение. Это раздражало остальных шестерых теннисистов. Нет ни малейших сомнений в том, что именно из-за этого Федерер был настроен победить Агасси в день открытия, и это переломило ситуацию, когда он уже смотрел в лицо поражению.