Оба нервничали в начале матча, и ни один не использовал преимущество своей подачи. По сути, в шести из девяти геймов первого сета побеждал принимающий, и Федерер проиграл целых четыре из пяти, когда оба мужчины пытались прощупать друг друга. Федерер вернулся в форму во втором сете, в нем он выглядел более сильным игроком. Однако пушечный крученый удар Надаля и то, как он использовал углы, – особенно его крученый форхенд левой рукой, который выводил Федерера далеко из его зоны комфорта на левую половину корта, – подрывали уверенность Федерера в своей игре. Это, в свою очередь, привело к тому, что он плохо подавал и допускал непривычно много ошибок со своего обычно убийственного форхенда.
Федерер подавал при счете 2–3 в третьем сете, но Надаль выиграл его подачу со счетом 40–15, чего оказалось достаточно для того, чтобы Надаль выиграл в двух сетах из трех. Федерер отыгрался, выиграв подачу Надаля в начале четвертого сета, и лидировал со счетом 3–1, но все еще казалось, что ему было некомфортно. При счете 3–2 он проиграл свою подачу, и, когда Надаль лидировал со счетом 4–3, а на часах уже было девять часов, Федерер переговорил с судьей о свете. Если бы он выиграл в четвертом сете, им бы пришлось вернуться на следующий день, и, возможно, Федерер был бы в ударе. Однако Надаль был стоек. Он снова выиграл подачу Роджера и победил в матче со счетом 6–3, 4–6, 6–4, 6–3 после того, как Федерер допустил со своего форхенда тридцать пятую ошибку.
Позже тем вечером Федерер сказал: «У меня было слишком много взлетов и падений. Он был намного более последовательным. Я плохо начал и плохо закончил. Я хорошо играл в середине, но все же недостаточно».
Федерер непоколебим. Он уверяет, что ничто, происходившее вне корта, не стало причиной его проигрыша. Когда его спросили об этом через шесть месяцев, он сказал: «Не было никаких проблем, и во время матча тоже не было никаких проблем. Фанаты даже придавали мне сил, это было волнительно. Я бы хотел, чтобы все пошло лучше, но меня ничего сильно не расстроило – за исключением того, что я думал, что они остановят матч из-за темноты, но они этого не сделали. Опять же, что я могу сказать как игрок? Я мог бы с этим обратиться позже к наблюдателю, но я этого не сделал, потому что матч завершен, и все. Я не хочу устраивать сцену. Нет, к этому матчу не привели никакие проблемы».
Надаль на самом деле дебютировал на Уимблдонском турнире задолго до того, как выступил в Париже. И пока Париж был его крепостью, Уимблдон был его самой большой мечтой. Надаль всегда был заинтересован в том, чтобы бросать вызовы: узнав, что испанец, выигравший на «Ролан Гаррос», не получит того же признания, что и испанец, победивший на Уимблдоне, он сделал своей целью именно Уимблдонский турнир.
Правда, в 2005 году ему все еще не хватало опыта игры на корте с травяным покрытием. Он принял участие в турнире в Галле, чтобы попрактиковаться, но проиграл в первом раунде страстному, но далекому от утонченности Александру Васке, а потом уступил во втором раунде Уимблдонского турнира Жилю Мюллеру, единственному известному теннисисту из Люксембурга.
Через год Надаль и Федерер могли встретиться в финале Галле, поскольку они оба были в стартовом составе на впечатляющем, но несколько неуместном стадионе Северной Германии. К тому моменту, когда пролетел еще один год, они так укрепились на вершине рейтинга, что стали привлекательными друг для друга соперниками на крупнейших турнирах на кортах с травяным покрытием в преддверии Уимблдона: Федерер – в Галле, Надаль – в клубе «Куинз» в Лондоне. Хотя он тогда еще этого не знал, но 2005-й был последним годом Федерера на травяном покрытии, не обремененным испанским противником.
Федерер победил в Галле, оправившись от раздражающего первого раунда, и, что было для него нехарактерно, не стал церемониться с прессой. Он даже отказался говорить на швейцарском диалекте немецкого, своем родном языке, на пресс-конференциях. Роджер одержал победу в восхитительном финале, в котором одолел Марата Сафина в трех сетах. Многие надеялись, что матч покажет, что Сафин может играть на траве, но результаты россиянина на этой поверхности все еще были непостоянными, и пик пришелся на полуфинал Уимблдона 2008 года.
Турнир в Галле сделал свое дело. Федерер вернул уверенность после поражения, нанесенного Надалем в Париже, выиграл третий титул Уимблдона – свой пятый титул Большого шлема, – проиграв всего в одном сете. В финале он снова вышел на корт против Энди Роддика, но матч, обещавший интригу, снова закончился победой Роджера со счетом 6–2, 7–6, 6–4. С освежающей откровенностью Роддик сказал после матча: «Я сейчас лучше играю, чем два года назад и в прошлом году, но я не могу ничего показать. Это огорчает. Но и он стал лучше – он на голову выше всех остальных».
Американский журналист, ветеран, Бад Коллинз в «Дневнике Уимблдона» с характерной для него красочностью описал превосходство Федерера: «Федерер играл с Роддиком в игру «Беги, овечка, беги»: Роддик в роли ягненка, которого преследуют и в конце концов стригут. Прямо как Ллейтон Хьюитт в полуфинале. У Роджера так много своих фермерских инструментов, так много способов ударить по мячу в столь многих направлениях, со столькими разнообразными подкрутками и скоростями, что большее, на что Роддик мог надеяться, – это приблизиться к уровню хотя бы некоторых из них. Увы, этого было далеко не достаточно».
Федерер продолжал очаровывать мир тенниса на трех языках. В конце длинной пресс-конференции на Уимблдоне, когда кто-то крикнул ему из-за спин уходящих журналистов: «Роджер, ты говоришь еще на каких-нибудь языках?», он ответил: «Если бы и говорил, я бы вам не сказал, а то мои пресс-конференции длились бы намного больше».
Победа на турнире Уимблдона в 2005 году стала тридцать шестым матчем подряд на корте с травяным покрытием. Роджер вплотную приблизился к рекорду Бьорна Борга, остававшегося непобежденным в сорока одном матче между 1976 и 1981 годами. Возможно, еще важнее то, что он достиг того же этапа, что и Пит Сампрас около 1998 года, – он стал настолько хорош, что некоторые из его главных титулов становились все менее запоминающимися. Выиграв в финале Уимблдона в том году, он сказал, что чувствовал, что выступил против Роддика лучше, чем против Ллейтона Хьюитта в финале Открытого чемпионата США в 2004 году, который многие сочли его лучшим матчем в одиночном разряде. Он начинал переступать пределы непревзойденного мастерства и входил в ту область, где многие уже не ценят высоты, которые покоряет игрок, потому, что он или она покоряют их слишком часто. С этой проблемой он столкнется в случае со своими соотечественниками позже, в том же году.
Пройдет еще девять месяцев, прежде чем Федерер снова сыграет с Надалем. Хотя Надаль поднялся до второй позиции рейтингов за три недели до Уимблдона, он рано проиграл в Открытом чемпионате США. Осенью, выиграв титул турнира серии «Мастерс» в столице своей родины, Мадриде, он столкнулся с проблемой со ступней. Она будет стоить ему четырех месяцев тура, в том числе Открытого чемпионата Австралии. До тех пор, пока его не сразит серьезный тендинит обоих колен в 2009 году, его ступни будут самой уязвимой частью его тела: в частности, в семнадцать лет он получил стрессовый перелом стопы. Хоть они уже и были двумя лучшими игроками в мире, но соперничество по-настоящему еще не началось.
В те девять месяцев в образе Федерера появилась определенная солидность – этот образ, который будет определять его и как игрока, и как личность, будет сильно контрастировать с дерзким вызовом восходящего испанца, который из-за своего далеко не совершенного английского казался более замкнутым, чем был на самом деле.
В этом периоде в легенде о Федерере выделяются три матча и одно решение, не касающееся тенниса. Решение было принято вскоре после Уимблдона, когда он обратился за помощью к Международной Группе Менеджмента (IMG), компании, с которой он распрощался двумя годами ранее, когда объявил о своей независимости в плане управления коммерческими интересами.
Федерер использовал отсутствие обязательств перед турниром в Гштааде для того, чтобы принять приглашение на прием в родном Базеле. Оно позволило ему снова постоять на балконе «Роотхуус», здании городского управления, и поприветствовать три тысячи обожающих его фанатов. Если кто-то скажет, что это был «хороший пиар-ход», то это прозвучит как сомнительный комплимент. Федереру всегда было комфортно в своем родном городе, равно как и жителям Базеля – с ним. Однако решение о возобновлении сотрудничества с IMG было явным признаком того, что он все больше начинает ориентироваться на международный рынок и меньше – на Базель или даже Швейцарию.
Некоторые считают возвращение к IMG признанием поражения модели независимой Roger Federer Management. В то время это так не выглядело, хотя по прошествии лет с этим выводом трудно не согласиться.
Федерер и его окружение решили, что полное использование его экономического потенциала невозможно при модели управления, зависящей от вклада двух людей, уже достигнувших пенсионного возраста: родителей Роджера. Изначально было объявлено, что IMG будет заниматься глобальными коммерческими интересами, а Roger Federer Management будет продолжать следить за делами в Швейцарии. На самом же деле IMG занималась и швейцарскими делами тоже. Постепенно Roger Federer Management сократилась до состояния, в котором существует и по сей день: сейчас в ней Линетт Федерер управляет Фондом Роджера Федерера. Было бы неправильно умалять роль Roger Federer Management, поскольку компания делает много для того, чтобы фонд продолжал получать деньги на благие дела, в том числе выпускает очень популярный ежегодный календарь Роджера Федерера, который позволяет его фанатам сделать взнос в фонд и получить нечто, что можно с гордостью повесить на стену. Однако также можно с уверенностью утверждать, что затея с собственной управленческой компанией Роджера, которая бы занималась и глобальными коммерческими вопросами, провалилась.