Существуют четыре правдоподобные теории.
Первая сводится к тому, что его уровень вовсе не снижался, просто его великолепие выявило лучшее в Рафаэле Надале. Этой теории придерживается бывший швейцарский теннисист, тренер и комментатор Хайнц Гюнтхарт: он считает, что Надаль достиг столь феноменального уровня, что никто в истории тенниса в 2008 году не мог ему соответствовать. В 2009 году стало очевидно, что нагрузки, которым Надаль подвергает свое тело, начали его изматывать: он страдал от серьезного тендинита в обоих коленях, его возвращение замедлило растяжение брюшных мышц, на диагностику которого ушло больше времени, чем предполагалось изначально. Когда в 2010 году на Открытом чемпионате Австралии проблемы с коленями вновь обострились, теннисный мир задавался вопросом: не достиг ли он своего максимума в 2008–2009 годах? Однако он отыгрался, победив в трех крупных турнирах подряд и дополнив свою карьеру в турнирах Большого шлема. И в 2008-м, и в 2010 году Надаль вывел скорость на корте на новые уровни и, демонстрируя потрясающее сочетание силы, отличной формы и тактической грамотности, в полной мере заслуживал того, чтобы его считали лучшим в мире.
Нисколько не умаляя достоинств Надаля, многие считают, что в 2008 году Федерер был медленнее, чем в предыдущие годы. Очевидным объяснением тому – и второй теорией – является его мононуклеоз. Хоть он и отрицал, что испытывал какую-то слабость во время Открытого чемпионата Франции / Уимблдонского турнира / Олимпийских игр, возможно, он все еще страдал от последствий заболевания, которое в большинстве случаев оставляет следы на месяцы, если не на годы. Если согласиться с тем, что мононуклеоз в самом деле на него влиял, пусть даже немного, то его достижения – такие, как попадание в полуфинал Открытого чемпионата Австралии, Монте-Карло, Гамбурга, финалы Открытого чемпионата Франции и Уимблдона, победа на турнире в Эшториле и Галле, – должны считаться поразительными фактами, выгодно дополняющими историю Роджера. Когда Федерера спросили о том, что помогло ему вернуть свою лучшую форму в 2009 году и так ярко сиять на Открытом чемпионате Австралии 2010 года, он ответил, что ключом к этому стало возвращение свободы движений. Это наводит на мысль о том, что причиной его спада в 2007 году послужила именно худшая физическая форма.
Третья теория сводится к тому, что его успех в предыдущих четыре годах означал, что он потерял хватку, снизил уровень конкурентного превосходства, который был у него до того момента. Поэтому он был медленнее на корте и менее уверенно обращался со своим мощным форхендом. Он мог этого не осознавать. Признавая, что это возможно, мы не критикуем Федерера: кто из нас смог бы удерживать один и тот же уровень страсти после таких успехов? Возможно, что Федереру были даже необходимы поражения 2008 года для того, чтобы поднять свою вовлеченнось до прежнего уровня.
Четвертым вариантом является то, что его отвлекали другие вещи. В конце изнурительного 2007 года он использовал межсезонье, чтобы сыграть в трех показательных матчах против Пита Сампраса в Азии. Неправильно было бы критиковать показательные матчи как таковые: они дают игрокам возможность поучаствовать в соревновании, зная, что количество матчей определено заранее и что победа не приведет к перегруженному расписанию. И все же для Федерера было несколько неблагоразумно прерывать свой спокойный сезон ради трех показательных матчей, в которых он ничего не мог получить с точки зрения тенниса, как бы его ни вознаградили в финансовом плане.
Легко обвинить в этом его маркетинговую компанию IMG, равно как и за то, что Федерер все чаще появлялся на гламурных играх. Однако тем самым мы бы недооценили то, насколько Федерер сам контролирует свои дела. Какова бы ни была причина, но именно он принял эти приглашения и никогда не делал вид, что его уговаривали. Он даже принял приглашение еще на три показательных матча в конце 2008 года, два из которых были против Джеймса Блейка в Азии, а в третьем он вместе с Бьорном Боргом играл в парном разряде.
Много говорилось о том, что и в его личной жизни что-то шло не так и что это отнимало его энергию и концентрацию в 2008 году. Большая часть слухов касалась его отношений с Миркой Вавринец – теория заключалась в том, что Федерер вступил в эти отношения в девятнадцать лет, что, возможно, сейчас у них разные приоритеты в жизни. То, что они ревностно ограждали свою личную жизнь от вмешательства извне, то, что близкие к Федереру люди не говорят с прессой, только подогревало эти слухи. В марте 2009 года слухи были публично опровергнуты: они объявили о беременности Мирки и поженились 11 апреля, проведя маленькую и тайную (эту тайну отлично удалось сохранить) свадебную церемонию в Базеле. Федерер всегда весьма трогательно говорил о том, как много для него значила возможность назвать Мирку своей женой и что отныне она хотела, чтобы ее называли Миркой Федерер – как в личных, так и в публичных целях. Те, кто видел их в комнатах отдыха для игроков, говорят, что редко они открыто высказывают несогласие, как часто они воркуют друг с другом. Возможно, те, кто видел, что Роджер становится общительнее, когда Мирки нет рядом, просто делали неправильные выводы: все мы ведем себя несколько иначе, когда нашего партнера нет поблизости. Какова бы ни была действительность за закрытыми дверями частной жизни мистера и миссис Федерер, мысль о том, что там были какие-то проблемы, которые привели к тому, что в 2008 году он потерял форму, можно смело отметать.
В конце концов, его победа на Открытом чемпионате США 2008 года и исторические победы на «Ролан Гаррос» и Уимблдонском турнире в 2009 году развеяли все слухи. Ухудшение его формы в 2008 году было именно временным явлением, а не началом угасания. Поэтому наиболее вероятное объяснение заключается в сочетании второй и третьей теорий: Федерер был более медленным и вялым в своих движениях в совокупности с потерей некоторой доли своего духа соперничества. И то и другое вернулось в 2009 году, на что потребовалось лишь какое-то время.
Ожидания на турнире Большого шлема редко сосредоточивались на четырех игроках в той же степени, как на Открытом чемпионате Австралии 2009 года. На событии, известном тем, что финалистом, если не чемпионом, стал теннисист, от которого этого не ожидали, все ставки в мужском одиночном разряде были сделаны на Надаля, Федерера, Джоковича и Маррея. Во всяком случае, Маррей был фаворитом после блестящей второй половины 2008 года и победы на двух турнирах в начале января 2009 года: Открытом чемпионате Катара и показательном матче в Абу-Даби. И на обоих присутствовали Надаль с Федерером.
Однако Маррей пал в четвертом раунде в Мельбурне, проиграв открытию тех двух недель – Фернандо Вердаско. Джокович проиграл в четвертьфинале Энди Роддику. Этот результат объяснялся как физической слабостью Джоковича (или, возможно, тем, что он о ней слишком часто и много думал), так и тому, что Роддик вернул себе великолепную форму. Тем временем Федерер показал выдающееся выступление против Марата Сафина в третьем раунде, был беспощаден в четвертьфинале против Хуана Мартина дель Потро и просто оказался слишком хорош для Роддика в полуфинале. На пути к финалу он оступился лишь однажды, проиграв два первых сета в матче против Томаша Бердыха в четвертом раунде. Однако он отыгрался, одержав свою четвертую победу после двух проигранных сетов в своей карьере.
Надаль в полной мере выглядел лучшим в мире в верхней половине сетки, и великие соперники встретились в своем первом матче после эпичного финала Уимблдонского турнира семью месяцами ранее. Опрос игроков, бывших теннисистов и журналистов показал, что большинство ожидало, что Федерер победит. Турнир отчаянно желал увидеть хорошее соревнование после женского финала, который закончился с грустным счетом 6–0, 6–3, когда Серена Уильямс разгромила Динару Сафину за каких-то пятьдесят девять минут.
Надаль и Федерер компенсировали женский финал и с точки зрения времени, и с точки зрения качества игры – но результат стал сокрушительным ударом для Федерера. Нет ничего постыдного в том, чтобы проиграть в матче из пяти сетов, особенно такому теннисисту, как Надаль. Однако именно то, как Федерер проиграл, нанесло ему такое потрясение. В первом сете он лидировал со счетом 4–2, а затем проиграл две из своих трех подач, проиграв весь сет. У него было шесть брейк-пойнтов в последовательных подачах Надаля при счете 4–4 и 5–5 в третьем сете, но так же, как и в прошлых финалах, он просто не смог их реализовать. И после длительного обмена ударами во втором и четвертом сетах в пятом он пал. Его бэкхенд подвел его, а Надаль выиграл в матче, длившемся четыре часа и двадцать три минуты, со счетом 7–5, 3–6, 7–6, 3–6, 6–2.
Он дал справедливую оценку: «У него было много шансов, но он их упустил» и «он не очень хорошо подавал». Однако психологический удар Федереру нанесло и то, что судьба изначально ему благоволила. В предыдущих двух матчах он выиграл во всех сетах, тогда как полуфинал Надаля вечером в пятницу длился рекордных пять часов и четырнадцать минут, и играл он против Вердаско. Хотя Надаль всегда казался более сильным теннисистом, у Федерера был превосходный шанс на то, что у испанца кончатся силы после того, что ему пришлось так много играть в предыдущие два дня. Надаль хорошо играл, но это было далеко не лучшее его выступление, и он тоже мог бы сыграть лучше.
На следующее утро первая полоса мельбурнской ежедневной газеты The Age гласила: «Король больше не властвует над кортом. Да здравствует король». Еще одна австралийская газета, The Australian, развила метафору в своей истории на первой странице, где присутствовала строка: «королевство Федерера распадается – медленно, но верно».
Радио– и телекомментаторы были до того пренебрежительны, что использовали такие фразы, как «эпоха Федерера закончилась» и «кажется, что лучший шанс на победу будет у Федерера, если Надаль упадет и сломает лодыжку».
Стоит ли говорить, что журналисты и комментаторы склонны преувеличивать? Исторический анализ бесполезен в разгар момента. В конце концов, если Федерер смог заставить первую ракетку мира играть в пяти сетах в четвертом финале Большого шлема подряд, едва ли это является признаком того, что его карьера окончена. Открытый чемпионат Австралии 2009 года показал, что Федерер, без сомнения, стал второй ракеткой мира. Он все еще был в авангарде группы,