— И он с тех пор не работает? — спросила Лотти.
— Нет. У меня руки не доходили этим заняться. Так что там осталось все точно так же как при вашем дедушке — подтвердил я.
— Спасибо — и жена уткнулась мне в плечо.
— Мама! Не плачь. Мы его заново откроем. Карл поможет. Он любит книги и с удовольствием там освоится.
— Тем более что он находится очень близко с нашим столичным особняком — подтвердил я.
Я обнял жену.
— Если хочешь, можешь даже переименовать магазин? В честь Эффраима? Придумаете с девочками новое название в честь деда?
— Да! — довольно выкрикнула решительная Анника.
— Мой секретарь собирался отдать распоряжения по поводу упаковки книг и выделить помощников — продолжил я.
— Нужно его найти и поторопить — сказала Лотти.
— Вермунд такой нервный — покачала головкой Анника и, схватив сестру за руку, потащила её из гостиной.
Карл закатил глаза, кивнул Чаплину, и они неторопливо двинулись за девочками.
— Они собирались опоить твоего секретаря успокоительным собственного изобретения. На травках. Карл проследит — озабоченно сказала жена.
— Вермунд большой мальчик разберется — успокоил я жену, и я постарался привлечь жену к себе.
Но Асти высвободилась из моих рук, встала и отошла от меня.
Похоже, что мне не понравится то, что я сейчас услышу.
— Бьорн, я хотела обсудить. Я хотела сказать…
— Да? — подбодрил я ее.
— Я… Вернее мы с тобой. Ты дал понять, что я нужна тебе. Но…
— Асти. Вот нет дальше никаких «но». Есть, как ты и сказала «мы с тобой».
— Прошло семь лет…. Там в столице. У тебя кто-то есть?
Ох, рано я порадовался тому, что моя нежная жена нарастила себе когти и покрылась железной шкурой. Не было такого и быть не могло. Как была моим цветочком, так и осталась. Нет, безусловно, у нее появилась броня, но без моей защиты оставлять ее все равно нельзя. Я прикрыл глаза. Эта девица на приеме. Зря я отпустил ситуацию. Завтра же нужно приказать найти её. Выяснить, кто ее подослал к Асти, не думаю, что она сама это придумала. И отправить и ее и зачинщиков в глухую деревню коз пасти. А то спустишь одной, и другие налетят, как птицы-падальщики поживиться.
— Асти, за прошедшие семь лет у меня были женщины. И их было довольно много. Я говорю это тебе, потому что врать не хочу, а «доброжелателей» в столице достаточно. Тебе обязательно обо всем расскажут в красках. Поэтому я так рад, что ты задала этот вопрос мне. Я готов отвечать тебе и все рассказывать. Всё. О чем бы ты, не спросила.
— Сейчас кто-то есть? — опустив голову, спросила жена.
— Да. Есть — ответил я правду, ей все равно доложат.
— Тебе она дорога?
Я закашлялся и сглотнул. Вот только моя нежная жена прибывает в уверенности, что нужно обязательно что-то чувствовать друг другу, что бы оказаться в одной постели.
— Нет. Я ничего к ней не чувствую. За семь лет ни одной женщине или медведице не удалось затронуть всерьез ни мое сердце, ни надолго поглотить мои мысли.
— Ты…
— Да. Я расстанусь с ней, как только мы вернемся в столицу — пообещал я.
Я подошел к Асти. Но вот обнять не рискнул.
— Только ты. Больше никого не будет — уверил я.
Жена не отошла и я обрадовался. Небольшая, но победа. Вот так по шажочку и будем двигаться вперед.
— Мы не будем торопиться. Я понимаю, что тебе нужно привыкнуть. Я дам тебе и время, и свою безоговорочную поддержку.
— Как ты себе представляешь нашу ближайшую жизнь? — спросила жена.
— Давай попробуем лучше узнать друг друга? Я буду все свое свободное время проводить с тобой и девочками. Я уверен, что у нас получиться — твердо сказал я.
— А что мы будем делать на людях?
— Я думаю, что не нужно никому что-то показывать и объяснять. Ты моя жена и этого всем должно быть достаточно. Поверь, никто ничего тебе не посмеет сказать или сделать. Я, по крайней мере, сделаю для этого всё — постарался я ее убедить.
Я снова сделал шаг вперед и привлек жену в объятья. Она не отстранилась.
— Ты даже не представляешь, как много для меня и девочек значит магазин и как я тебе благодарна — прошептала Асти.
— Если бы я знал, что ты скажешь мне это, узнав, что я купил старый книжный магазинчик, я бы рассказал тебе об этом раньше.
— Нет. Сейчас было вовремя — и жена подняла на меня огромные лучистые глаза.
Интересно, а поцелуй я уже заслужил? Или рано? Но попробовать то стоит? И я потянулся к губам жены.
Астрид
— Мама! — в комнату ворвались девочки.
Они остановились в дверях и с подозрением уставились на нас.
— А что это вы тут делаете? — выдала Лотти.
Я отпрянула от Бьорна. Куда это меня вдруг понесло? Я вскочила на ноги и подошла к дочкам.
— Ничего. А что вы хотели?
— Мам? Там у Карла книга из библиотеки особняка. Гутен… — начала Анника.
— Гутен…берга — продолжила Лотти.
— Гутенберга? — переспросила я.
— Да! — ответили хором.
— Мам, он так и сказал. «Гутенберг» — кивнула Лотти.
— Еще что-то сказал? — насторожилась я.
— Нет, мам. Ты же его знаешь — махнула ладошкой Лотти.
— Мам, он потом засопел — нахмурилась Анника.
— А ты же знаешь это плохо, когда он сопит. А книга толстая.
Когда Карл начинал так сопеть, это означало, что он нашел что-то крайне интересное, и может не отрываться от этой книги пока не изучит её «от корки до корки». При этом он не ел и не спал. И это было неправильно. Так что мы всегда с ним договаривались о времени. Вот и сейчас нужно срочно это сделать. Договорится о времени, пока он не погрузился в нее окончательно. Потом точно не получится.
— Бежим?
— Он в библиотеке!
— Пойдемте — и я, обняв дочерей, поспешила на выход.
В дверях я обернулась и поймала то ли лукавый, то ли насмешливый взгляд мужа. Но все равно он улыбался и явно был доволен. Ох. Что я творю? Он же сам признался, что у него в столице есть женщина. Вот пусть с ней сначала расстанется, а потом… Что потом? Я прижала ладони к щекам и тряхнула головой. Всё потом.
Следующие дни Бьорн был невероятно занят, просто катастрофически. Он уходил рано утром, когда и я и дочери еще спали, а возвращался только к ужину. Он интересовался, как прошел у нас день, выслушивал всегда очень внимательно, задавал вопросы, а потом укладывал Лотти и Аннику спать. Это уже был их с папой ритуал и мне они читать на ночь книжку не разрешали.
Потом Бьорн отправлялся работать с документами и приходил в спальню, когда я уже спала. Мы же с девочками занялись вплотную магазином, готовя его к продаже. Увы, книжного магазина здесь уже не будет, поэтому мы приняли решение забрать все книги с собой. Тем более что Вермунд, секретарь Бьорна, подтвердил мне, что муж разрешил. И мы упаковывали в коробки, попутно присаживаясь прочитать всего одну страничку, но в целом дело двигалось вперед.
Мы и сами на продаже книг зарабатывали не много. В основном все книги были заказными, и именно заказы и пересылка и приносили доход. Ну и реставрация. В нашем маленьком городке книги не покупали. Но все равно было обидно. Столько лет на этом месте торговали книгами, а будет бакалейная лавка. Мы вздыхали, но продолжали упаковывать.
Карл несколько раз оставался ночевать в магазине и упаковывал ночью книги. Утром он встречал нас с красными глазами, и было непонятно, толи устал, толи плакал. Я утром уже привычно на него ругалась, но понимала что Карлу это нужно. Так он прощается. Ему сложно и это время ему было необходимо, что бы свыкнуться с грядущими переменами.
Хорошо хоть Чаплин был меланхолично всем доволен.
Через неделю Бьорн за ужином объявил, что мы возвращаемся в столицу.
Девочки завопили от радости. Только сегодня ушел последний дирижабль с нашими коробками и вещами, и делать в городке было решительно нечего. Мы отправили уже и все инструменты для реставрации, поэтому даже Карл отчаянно заскучал.
Девочки ни разу еще в своей жизни не летали на дирижабле. Поэтому с самого утра были взволнованы и возбуждены сверх меры. Я только и делала, что просила их не суетиться и не галдеть. Но это мало помогало. И только возвращение Бьорна их немного приструнило. Бьорн помог нам с теми немногочисленными вещами, что мы брали с собой, застегнул на девочках нарядные накидки и мы вышли на улицу.
Мы заранее попрощались с нашими гостеприимными хозяевами, и я подтвердила приглашение в столицу на праздники. Мы и в самом деле пробыли у них долго и доставили массу неудобств. Хотя Карл на это скептически приподнял брови, а Бьорн фыркнул. Талек же мне шепнул, что принимать у себя Верховного Коннетабля большая честь. Ну, Бьорна может быть и честь, а вот двух непоседливых девочек и грязную лохматую собаку вряд ли. Но Талек видно прочитав по моему лицу сомнение, сказал весомо:
— Гуна Асти вы семья Верховного Коннетабля. И это для них честь. А вам необходимо срочно повысить самооценку.
Я кивнула соглашаясь. Повысим, возвысим и поднимем до небес, если так нужно. Я была готова учиться и становится решительнее и агрессивнее. Под стать медведицам столицы. Если это нужно для моей семьи я стану жёстче.
Полет прошел спокойно. Девочки прилипли к окну, и оторваться уже не могли. Они то и дело издавали довольные возгласы и обменивались впечатлениями. На дирижабле присутствовали только люди Бьорна входящие в его команду по раскрытию убийства. Они все подходили ко мне знакомиться, и как мне кажется, удовлетворить любопытство. Бьорну такое паломничество не нравилось, но он терпел.
Карл и Чаплин отнеслись к дирижаблю очень спокойно. Пес был как всегда меланхолично ленив и сразу же улегся радом с креслами девочек прилипших к окну. А Карл извлек из рюкзака толстую книгу, углубившись в нее.
Нас прямо у выхода из дирижабля ожидала машина, а рядом с ней топтался маленький толстый старичок.
— Хельми! — обрадовалась я и обняла его.
— Гуна Асти. Как же я рад. Как же я счастлив, что вы вернулись. Я ушам своим не поверил, когда новости то услышал. Я уж так радовался, так радовался.