— Это пока — рыкнул я.
И девушка повелась. Ну, да. Это работает. Один рычит, другой успокаивает. Старо как этот мир, но работает.
Девушка заплакала, взглянув на меня, а вот к Талеку потянулась, как только он ее к себе прижал и стал гладить по головке.
Что он тянет? Вот же! Спокойней, Бьорн! Гнев тебе тут точно не поможет. Только вот как пережить, что я подверг опасности свою семью? Привел их в дом, где возможно жила эта… Да и как вообще я все это упустил?
А горничная между тем лепетала и всхлипывала.
— Гуна Ребекка, она меня в холе за руку поймала. И сказала, что бы я собрала и принесла ей саквояж с ее вещами. Что она переезжает. Я должна саквояж с собой забрать, когда домой пойду. У меня завтра выходной. А так я тут живу в пристройке для слуг. А завтра я к маме…
У ног горничной и в самом деле лежал довольно вместительный дорожный саквояж.
— Я понял и про пристройку и про маму. Как ты ей саквояж передашь? — снова рыкнул я, а Телек покачал головой и прижал к себе девушку еще крепче.
Этак он ее.… А! Не мое дело. У него своя голова на плечах. Пусть перед мамочкой отчитывается.
— Она не сказала. Я должна забрать и всё.
— Она тебя на работу сюда взяла? — спросил я.
Девушка закивала, а я выразительно взглянул на друга. Тот кивнул.
— Ты уволена! Кроме саквояжа, что еще велела забрать? Деньги? Драгоценности? — снова рявкнул я.
Нужно успокоиться. Я так разговаривать разучусь. А у меня сокровища теперь в доме жить будут. При них так нельзя ни на прислугу, ни на подчиненных. Даже если это очень нужно для дела.
— Милая, только саквояж? Другие ценные вещи собрать не просила? — ласково переспросил у девушки Талек.
И почему я все время злого медведя играю, а он вот такую лапочку? Может быть, поменяться хоть раз? Впрочем, не поверят.
— Нет. Да я бы и не смогла. Это же воровство. А я не воровка. Я честная девушка и я…
— Мы поняли — кивнул я и, наклонившись, взял с пола саквояж.
— Но гуна Ребекка хорошая. Она не сделала ничего плохого. Может просто передать ей его? Там же личные вещи и…
— Малая, тебе лучше помолчать — одернул Талек девушку и отстранился от нее.
«Вполне из него получится злой медведь, если нужно» — подумал я, открывая саквояж.
Внутри было женское белье, баночки с кремами, одно дорожное платье, мешочки с деньгами. А вот на дне я обнаружил небольшую книжечку. Достав книгу, я посмотрел на горничную, которая закусила губу, а потом все же ответила на мой молчаливый вопрос.
— Да. Это все вещи гуны Ребекки. А вот эту книжечку я видела у нее в руках. У нее такая запоминающаяся красная обертка.
— Это называется переплет, милая. Но в целом все равно верно — одобрительно кивнул ей Талек.
— Латынь — поднял я голову, пролистав книжицу и посмотрел на Талека.
— Милая, пойдем я тебя к охранникам провожу? Они с тобой посидят, пока я не освобожусь? Отваром тебя напоют? А потом я сам отвезу тебя домой? С саквояжем. И мы вместе подождем гуну Ребекку. У нас к ней возникли кое-какие маленькие вопросы. А ты если будешь и дальше так же хорошо отвечать на вопросы и помогать нам, получишь и рекомендации и деньги.
И Талек повел девушку прочь из комнаты.
Я осмотрелся. Нужно поручить Калле провести тут обыск. Он может найти что-то еще. Калле сделает в лучшем виде и привлечет не слишком говорливых людей, хотя все равно шумихи будет не избежать. Да и скрывать от Калле даже вот рычание моей собаки не хотелось бы. А тут целая книжка по латыни. Опять совпадение?
Я вышел из комнат Ребекки и отправился к своему кабинету. Я спускался с лестницы и листал эту абракадабру. Ничего не понять!
— Бьорн? Я могу помочь? — раздался голос Асти и я поднял голову.
Жена стояла в коридоре, держась за ручку двери ведущей в Большоую гостиную. Втягивать жену в это грязное дело?
— Асти, цветочек, я не думаю…
— Бьорн! Эффраим был моим другом и заменил мне отца, а девочкам деда. И я очень разочаруюсь сейчас, если ты откажешься от моей помощи — спокойным твердым тоном сказала жена.
Я с восхищением смотрел на жену. Это моя Асти? Как же я тогда семь лет назад всё это в ней просмотрел? Ума хватило только на то что бы жениться. Ну, хоть тут я не сглупил. А вот по всем остальным вопросам я точно в рядах отстающих.
И я протянул ей книжицу в алом переплете.
Асти открыла и пролистала несколько страниц. Её губы чуть заметно шевелились, когда она читала эту абракадабру. Эту «латунь», «латте», «латы» и что там еще нафантазировали мои подчиненные. А я просто залип на её губах и всё о чем мог думать, как же будет сладко целовать её. И почему я до сих пор этого не сделал? А. Ну, да. Я же ее не тороплю. Только вот сил сдерживаться самому остается все меньше.
Асти подняла на меня глаза и сказала:
— Это чей-то дневник. И здесь подробно на латыни описывается его день, исследования и лабораторные опыты. Мне нужно разбираться. Я так сходу мало пока что могу понять.
— Ты уже поняла больше чем весь штат моих подчиненных — хрипло сказал я, оторвавшись взглядом от ее губ.
— Я сяду вечером и прочту. А потом мы с Карлом вместе сделаем перевод.
— Он тоже знает латынь? — удивился я.
— Да. Я, правда, лучше, но и Карл неплох — похвасталась жена и покраснела.
— То ни одного переводчика, то целых два — улыбнулся я и подошёл к жене, обняв и прижав ее к себе.
— Девочки хотели прогуляться по городу. Ты не возражаешь?
— Пойдем вместе? Я покажу им школу. Можем даже зайти поздороваться с учителями.
— Школа? Девочки будут в восторге — улыбнулась жена.
— Им мало заданий что ты даешь им с Карлом?
— Нет, этого им как раз хватает — расхохоталась жена — А вот общения со сверстниками и подружек им явно мало — объяснила она.
А я снова засмотрелся на ее смех. Как же мне оказывается, все эти семь лет его не хватало. Больше всего я скучал именно по смеху Асти. Даже не волшебный секс и не обожание в ее глазах меня все эти годы преследовало. А именно вот этот смех. Я сделаю все, что бы жена чаще смеялась. А то пока я и тут не сильно отличился. Жена у меня в обморок падала, на холодном ветру стояла, и подвергалась оскорблениям со стороны девицы на приеме, и плакала на похоронах Эффраима. Похоже просто бесконечный список. А мне вот хочется, что бы она смеялась.
Да школы мы так и не дошли, перенеся визит на завтрашнее утро.
Нас увлекли магазины. Вот я был уверен, что скучнее этого занятия в мире нет. Но мои девочки превратили его в такое увлекательное приключение, что вернувшись домой, я понял что в магазины мы будем ходить вместе. Возможно сработал эффект новизны. Я раньше никогда не ходил по магазинам в компании шестилетних девчонок, но все же происходящее меня всерьез увлекло. И вернувшись, я так и не понял. Почему все знакомые ворчат по поводу походов с женами по магазинам?
Сразу после ужина жена вместе с Карлом села читать дневник на латыни. А я пошел укладывать девочек спать. Только вот вместо книжки мы устроили эпичную битву на подушках. Кровать служила защитной стеной, а мы перебрасывали их друг дружке. Они победили. Ну, еще бы! В четыре руки они меня просто перешвыряли этими снарядами и завалили в итоге полностью. Давно я так не хохотал.
Потом мы там же на подушках все же добрались до книжки. И девочки благополучно уснули прямо на полу в окружении метательных снарядов. А я аккуратно разносил их по кроваткам и укрывал одеялом.
И все это под удивленным взглядом жены.
— Я столько пропустил. Теперь наверстываю — шепотом, почти одними губами проговорил я ей.
Она сдержанно кивнула, но мне показалось, что я увидел сожаление в ее глазах. Что она опять себе надумала?
Уложив девочек, я вошел в нашу с ней гостиную и застал ее сосредоточенно разбирающую книги, что громоздились в больших коробках повсюду. Эти книги доставили с дирижаблем и жена, запретила слугам их трогать. Она собиралась разобрать их сама, частично отправив в нашу библиотеку, а частично оставив в кабинете, который теперь был оборудован для нее в особняке. Раньше жена ютилась за столом в библиотеке. Мне и в голову не приходило что ей нужно больше места для ее реставрации, для изучения книг, да и просто личного пространства. И только сейчас я осознал, что жена просто кладезь мыслей, знаний и сведений.
Понял я все это когда побывал у нее в магазине и увидел как она жила все эти семь лет. Поэтому насчет кабинета распорядился депешей, как и по поводу детской. Кабинет примыкал к нашей с ней личной гостиной, и раньше там была вторая гардеробная. Она по большей части или пустовала или была завалена непонятно чем. Но в ней имелось окно, и я распорядился ее расширить за счет примыкающей к ней гостевой комнаты. Кабинет приказал оборудовать в классическом стиле и как я понял, все решили, что это еще один для меня, просто ближе к спальне. Слава Древнему Медведю, что занимался этим дворецкий и домоправительница, и позолоты и вычурной лепнины тут не было. Деловой, спокойный стиль. Как я люблю и как я понял, близок и Асти. Потому что, увидев кабинет, она сначала восхищенно выдохнула, а вот потом жена растерялась. Асти стояла и не могла поверить, что он для неё. Какой же я болван!
Асти собирается и дальше заниматься любимым делом, но её мастерскую было решено оборудовать все же не в особняке, а в книжном магазине Эффраима, до которого мы сегодня тоже не дошли. Но не всё же в один день? Мы только приехали и у нас вся жизнь впереди.
— Асти? Что ты себе снова придумала? — спросил я, наблюдая, как жена перебирает книги.
Девочки мне уже доложили, что это занятие её всегда успокаивало.
— Мне просто стало жаль, что эти семь лет прошли без тебя — повернулась ко мне жена и прямо посмотрела мне в глаза.
— Мне тоже. Но я тебе уже говорил. Твоей вины в этом нет. Это полностью моя печальная «заслуга». И нам было нужно это время. Что бы понять и осознать, что мы все же нужны друг другу. Разве нет? — и я подошел к жене и, вынув книгу из ее пальчиков, поднес ее руку к губам.