— Гуна Асти, давайте я провожу вас в особняк?
— Они их поймают? — спросила я, когда Талек накидывал мне на плечи шубу.
— Не знаю, гуна Асти. Не знаю. Но очень на это надеюсь.
Ночевать Бьорн так и не пришел. И на следующий день тоже не появился. Я осматривала достопримечательности в сопровождении двух суровых медведей, не спускавшим с меня глаз, переводила страницы из дневника и читала. А вечером пришла депеша от Бьорна. Они удалились в погоне довольно далеко от города, и возвращаться в него Бьорн не видел смысла. Тем более что погоню они продолжали. Бьорн просил меня вернуться к девочкам в столицу и ждать его там. Утром я вошла на дирижабль и к обеду была уже в столице восьми Домов Дубхе. В особняк я приехала почти ночью. Но девочки не спали. Они были предупреждены, что я возвращаюсь, и ждали меня.
Я рассказала им новости, они выслушали и заверили меня, что у них все просто замечательно. Школа очень нравится, особняк замечательный, а парк рядом просто создан для прогулок с Чаплином.
Они бы очень хотели сходить вместе со мной в наш книжный магазин, но уверили меня, что это подождет.
— У нас, правда, всё хорошо. Разбили правда пару ваз. Но они все равно никому не нравились и мешались.
— И в школе немного вспылили. Но все равно все в порядке.
Я вздохнула, поцеловала их и отправилась спать. Завтра разберусь, что они там разбили и с кем повздорили.
— Мама! — громкий крик возвестил, что девочки устали меня ждать внизу в холе.
Я спускалась, одетая в свое самое лучшее платье и, сняв с руки перчатку, что бы перстень с гербом Дома Белого Медведя было видно. Драгоценностей было в меру, но все они были отменного качества и очень дорогие.
Я шла не на прием в парламент. Я шла в … школу.
— Мам! Ты только не нервничай. Их было двое. И нас было двое — это Лотти.
— Мам, это была честная драка. Вот увидишь, директор будет дом Гризли ругать, а не нас тобой — это Анни.
— Девочки, как можно было вообще ввязаться в драку? Я чему вас учила?
— Головой нужно думать, а не кулаками махать — опустила голову Лотти.
— Дракой прав не будешь — понурилась Анника.
— Но, мама! — а это уже хором.
— Слушать ничего не хочу. Драться последнее дело — и я, взмахнув юбками и накинув на плечи шубу, двинулась к машине. Девочки поплелись за мной.
Я бы с удовольствием переложила визит в эту элитную школу на плечи Бьорна, просто потому что все мои предыдущие визиты в школу в городке, где мы жили, всегда заканчивались моей полной неудачей. Но Бьорна не было, а директор настоятельно вызывал родителей в школу. Ждать когда Бьорн вернется в столицу восьми домов Дубхе, было уже нельзя.
Я вышла из машины у школы и прошла за ограду. Девочки понуро брели за мной. Я очень редко на них сердилась, но драка в школе? После всего недели пребывания в ней? Это, ни в какие рамки не укладывалось.
Я прошла к кабинету директора. Мои телохранители следовали за мной по пятам. Кто может угрожать мне в школе? Но я не спорила. Я вошла в приемную, скинув шубу в ближайшее кресло. Девочки разделись внизу, вместе с другими детьми и теперь отчаянно хмурились.
Я выдохнула. Постучала и, дождавшись приглашения, открыла дверь в кабинет директора.
— Гуна Таларктос! Счастлива. Безмерно счастлива, что вы нашли время, что бы посетить нашу школу. Проходите. Присаживайтесь. Вы же знакомы с гуной Арктос? — директор расплылась в такой счастливой улыбке, как будто я ей только что пообещала вернуть долг на крупную сумму.
Счастлива? Серьезно? С чего бы это?
— Нет, мы не были знакомы с гуной Таларктос, но я думаю это досадное упущение нужно исправить — и с этими словами, сидевшая в кресле у стола директора медведица поднялась и подошла ко мне.
Она была выше меня ростом, но не на много. Она мне улыбалась очень приветливо, и я не почувствовала фальши. Черты лица у нее были мягкие, а сама она просто лучилась доброжелательностью. Она же из «панд», но вышла замуж за главу Дома Гризли и дети у нее тоже бурые медведи. Вот в таких смешанных браках дети рождались с принадлежностью либо к папе или к маме. У нее были маленькие гризли, это я выяснила перед походом в школу у одного из секретарей Бьорна. Вермунд уехал к Бьорну, но рядом неизменно крутился еще один. Он отправлял и получал депеши от мужа и был готов выполнить мои пожелания и ответить на вопросы.
Ох. Это значит, ее детей побили мои девчонки. Ужас какой!
— Мои мальчишки отъявленные хулиганы. Я устала с ними бороться. Какое счастье, что ваши девочки сумели дать им достойный отпор.
Мальчишки? И тут я впервые посмотрела за кресло, на котором сидела медведица и увидела две склоненные кудрявые каштановые макушки. Один мальчик был повыше, другой пониже.
Ох. Мальчики? Анни и Лотти подрались с мальчиками? Час от часу не легче.
— А мне, по большому секрету не скажите? Где они научились так драться? — доверительно склоняясь ко мне, с улыбкой спросила гуна Арктос.
Мы с девочками жили не в столице. Охраны у них не было. Ну, если не считать меланхоличного Чаплина который никогда никуда не лез. А улицы города кишат приключениями и ватагами малышни. Игры у них были на улице вместе со всеми. Там и научились. Друзей не приобрели, слишком разными они были, но вот бойцовский дух закалили.
— Мы жили долгое время не в столице. Там несколько другие правила поведения — осторожно ответила я.
— В любом случае я прошу у вас прощения за поведение моих сыновей. Очень надеюсь, что это не повториться — с достоинством сказала медведица.
Я сдержанно кивнула и посмотрела на детей. Те косились друг на дружку и, думая, что их никто не видит, строили рожицы. Ох. Но они же дети? Сами разберутся. Тем более злости и обиды на лицах мальчиков нет. А скорее… восхищение? Может это начало дружбы? Было бы не плохо.
— Дети принесли друг другу извинения. И если претензий у сторон нет, то возможно мы посчитаем инцидент исчерпанным? — вклинилась в разговор директор.
Я снова сдержанно кивнула. А вот гуна Арктос довольно улыбнулась. По всей видимости, мое нежелание скандалить ее порадовало. Мне не сложно, тем более девочки не пострадали, а по их рассказам сами сумели дать отпор.
— Дети! Идите в класс — и директор подтолкнул обе парочки на выход.
— Гуна Талактос, не хотите ли выпить чашечку чая? Я знаю здесь недалеко отличную кондитерскую — вдруг предложила медведица.
— С удовольствием — согласилась я.
Если я приняла решение сопровождать Бьорна на все светские мероприятия, то нужно начинать общение. И гуна Арктос — прекрасное начало.
Мы сели за столик, заказали чай и пирожные. Оба моих телохранителя зашли вместе со мной и сели за соседний столик. К ним сразу присоединился и водитель гуны Арктос. Он совмещал при гуне Арктос обе роли — телохранителя и водителя.
Мы сидели в кондитерской, лакомились пирожными и болтали. Гуна Баребра Арктос оказалась страшной болтушкой. Она пока мы пешком шли до кондитерской, выплеснула на меня такое количество сплетен, что я сразу же в них утонула и запуталась безоговорочно. Учитывая, что я и имен то этих медведей не знала, не говоря уже о том, что бы видеть их лично. Но я улыбалась и слушала, стараясь по возможности все запомнить и вникнуть.
Мы перешли на имена, решив, что уже достаточно тесно познакомились. Покончив со сплетнями Баребра спросила:
— Гуна Астрид, вы читали сегодняшнюю газету?
С некоторых пор я читаю газеты. Не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие, но нужно быть в курсе столичных новостей. Вот и сегодня я уже ее прочла от корки до корки, поэтому кивнула.
— Да, читала гуна Баребра.
— Ваш муж герой. Вся столица восхищена и его настойчивой погоней и полученным результатом. Он все же поймал эту женщину.
— Ваш муж помог, гуна Баребра.
— Льёт бы не справился. Он слишком агрессивен, слишком нетерпелив и порывист. Я уверена, что он бы или поспешил или спугнул. И то и другое равнозначно поражению. У вашего мужа есть выдержка. Так необходимая в этом сложном деле. Вы когда ждете его домой?
— Бьорн прислал депешу, что вернется через два дня, когда получит окончательный вердикт врачей, что состояние этой женщины не улучшиться.
— Да, Льёт тоже обещал приехать через два дня. Это ужасно то, что произошло, Дом Белых медведей потерял в этой жуткой истории двоих членов семьи. Это очень трагично и я сочувствую вашим потерям.
Я кивнула и мы помолчали.
— Если верить газетам то эта сумасшедшая не говорит ни слова, только непрерывно хохочет или плачет. Речь у нее отсутствует полностью. И она не притворяется, она и в самом деле сошла от всех этих убийств с ума. Но печальней всего то, что она не называет своего сообщника. Того кто и убил всех этих людей. Она даже Дом Медведей не назвала. Льёт пишет, что они снова в тупике.
Я была уверена, что на безумие девушки повлияли сразу несколько факторов, а не только убийства. Прочитав и переведя половину полученного дневника, я поняла, что дело ещё и в ритуале и в том трансе, в который она впадала. Но говорить этого я не собиралась.
— Да, а газеты пишут что под подозрением все восемь домов, и, к сожалению ни Дом Белых медведей, ни Дом Гризли списать со счетов нельзя. Не смотря на все заслуги в этом деле — сказала я то, что писали в газетах.
Никаких новых сведений я не сказала. Только то, что и так известно всем.
— Да. В наш дом входит много медведей и поручиться за всех Льёт не может — кивнула гуна Баребра.
— Да, Бьорн такого же мнения. Он теперь сомневается в каждом.
— Это просто ужасно. Все под подозрением. Скорей бы уже нашли эту старую палку!
— Рог медведя? Бьор против его нахождения. Он считает, что канцлер отодвинет нашу законодательную и правовую систему назад. И что выборы в парламент самое прогрессивное на сегодняшний день.
— Да? Я не вникала. Это скучное занятие все эти выборы, голоса и законы. Я не слушаю Льёта, когда он начинает рассуждать об этом. Правда, вот на днях он меня рассмешил. Заикнулся о праве женщин на голосование. Представляете? Женщинам дать право участвовать в выборах. Я так долго смеялась — и она улыбнулась.