— Кто тебе платит?
— Никто, — усмехнулся Седжвик. — Это личное дело.
— Ну уж нет, — Артур хлопнул себя по коленям. — Так не пойдет. Что значит — личное дело, когда речь идет о моей семье! Брюс, ты должен выложить все начистоту.
— Я и выкладываю. — Старик сердито посмотрел на него. — Будь терпеливее.
Артур нахмурился, потому что Хайнц сделал ему знак молчать и сам обратился к Седжвику:
— Когда возникло это твое личное дело, Брюс?
Седжвик пожевал губами, потом сумрачно возвестил:
— Больше тридцати лет назад.
— Значит, все не с Элис началось? — подался вперед Винсент.
— С ее отца. И с Артура тоже.
— Ого! — сказал Хайнц и посмотрел на старшего Хэммерсмита. Тот, в свою очередь, уставился на Седжвика:
— Хочешь сказать, это связано с той историей с художником?
— А-а, все же чувствуешь себя виноватым? — Старик сурово сдвинул брови. — Выходит, ты еще тогда вынюхивал, — Артур раздул ноздри и сжал губы. Было непонятно, то ли он просто волнуется, то ли готов бросить в лицо собеседнику какое-то обвинение. — Спокойно, — остановил их Хайнц. — Расскажи-ка, Брюс, что случилось тридцать лет назад. И что заставило тебя сегодня вспомнить об этих событиях.
Седжвик прикрыл глаза и начал рассказ. Все присутствующие слушали так внимательно, что каждое сказанное слово повисало в звенящей тишине библиотеки. Когда речь зашла о романе Джули Хоккес и Виктора Хаттона, Артур вмешался в монолог Брюса со своими комментариями и оправданиями. Дальше повествование пошло в два голоса, и никто из сидящих в библиотеке не обратил внимания на шум мотора.
Тем временем автомобиль, прибывший прямо из аэропорта, въехал в гараж.
Выбравшись из машины, Элис Хэммерсмит подавила взволнованный вздох при взгляде на особняк:
— Век бы сюда не возвращалась.
Когда Энди хмыкнул, она раздраженно добавила:
— Ненавижу это все. Ненавижу Винсента.
— Кстати, вопрос о вашем браке мы так до сих пор и не прояснили.
— Проясним еще, — Элис кусала губы все то время, что они шли по направлению к дому. — Не станем поднимать шума. Зайдем в боковую дверь, она открыта до темноты.
— Никак не могу поверить, что до России я вас вообще никогда не видел.
— А я не могу поверить в то, что у меня действительно есть сестра. Вероятно, и не поверю, пока мы не встретимся лицом к лицу.
— А вы… — Энди помедлил. — Вы хотите встретиться с ней?
— Еще спрашиваете? — Элис поглядела на детектива большими детскими глазами. — После того, как я узнала, что Дейл мне не родной отец, я только и делала, что жалела себя. Мне всегда импонировали большие семьи, теплые отношения, все эти сборища на Рождество и дни рождения. Ну, вы понимаете. А тут вдруг — не просто сестра, а двойняшка. Я… Если с ней что-нибудь случится…
— Мы здесь для того, чтобы ничего не случилось.
— Тогда нужно действовать быстро, я полагаю?
— Узнайте, где все. Хорошо бы разведать обстановку. Том, конечно, рассказал все довольно подробно, но этого недостаточно. Уверен, что он не все знает — это раз. А кроме того, время ведь идет, и события тоже развиваются — это два.
— Вы знаете, Энди, я ужасно нервничаю. Возможно, по мне и незаметно, но на самом деле я готова кричать и топать ногами, только бы поскорее распутать все, что напугалось в моей жизни. Мы можем рассказать все сразу?
— Нет. Кто-то из вашего окружения явно играет в чужие ворота.
— Винсент. Он терпеть меня не может.
Едва они вошли в апартаменты, как в дверь постучали.
— Да-да, — крикнула Элис, поворачиваясь лицом ко входу. — Открыто!
Прошло несколько секунд, дверь отворилась, и в проеме показался человек, о котором только что шла речь.
— Ты уже отдохнула? — тревожно спросил Винсент, обращаясь к Элис. — Привет, — добавил он, пристально глядя на Энди Торвила. — Кто вы? И как вас сюда впустили?
— Он пришел со мной, — быстро сказала Элис.
Винсент не понял, что значит — пришел со мной. Откуда пришел? Зато он сразу почувствовал, что с его женой что-то не так, но не мог понять — что. Она выспалась, переоделась и стала такой, как прежде. И акцент у нее пропал.
Элис поняла, что он озадачен, но предпочла делать вид, что не замечает этого.
— Давай спустимся в библиотеку, — сказал тот. — Там есть люди, которые пытаются разобраться в ситуации. У нас возникли к тебе вопросы, если ты не против. Если ты в состоянии…
— Конечно, давай спустимся в библиотеку. Только Энди тоже пойдет.
— Вы случайно не Энди Торвил, детектив?
— Откуда вы обо мне знаете?
— В деле заинтересованы многие люди. Внизу нас ждут Брюс Седжвик, старый сыщик, и Теодор Хайнц, шеф полиции. Информация от них.
— А, так в деле уже участвует полиция! — воскликнул Торвил.
— Полиция! — одновременно с ним выпалила Элис, в сумочке которой лежал фальшивый паспорт.
— Вы что же, всерьез полагали, что кто-то будет душить мою жену, а я стану ждать, чем дело кончится?
— Душить? — ахнула Элис, но тут же захлопнула рот.
Винсент отворил дверь библиотеки и, дождавшись, пока Энди пройдет вперед, взял свою жену за руку:
— Ты опять разговариваешь по-другому. У тебя пропал этот легкий акцент…
— Тебе нравился мой акцент? — тихо спросила она.
— Ну, в общем-то, да. Да, это было оригинально. Как тебе это удается? Акценты, языки… Никогда не мог понять этого.
— Винс, ты вообще меня мало понимал.
— Ну что ж, — громко сказал Хайнц, складывая ладони, когда Элис и Торвил заняли свои места в библиотеке. —Думаю, есть смысл суммировать информацию. Никаких протоколов, никаких официальных заявлений. Сейчас меня интересуют только факты. Да, пока мы не начали. Хочу проинформировать вас, Элис, что присутствующий здесь Брюс Седжвик был знаком с вашей матерью и знал о ее романе Виктором Хаттоном. По письмам вашей матери к Лоре Шмидт, которые привез Фред, вы уже знаете, что именно Хаттон должен быть вашим настоящим отцом.
— Письма? — взволнованно спросила Элис. — Письма Лоры Шмидт?
На самом-то деле она до этой минуты ничего не знала ни о письмах, ни о своем настоящем отце, и ей было трудно скрыть свое потрясение. Значит, Молли Паркер пришла в себя, и Фред выполнил-таки ее поручение. Вероятно, он съездил к Молли, выкупил письма и привез их в Вустер-сити. Вот только отдал он их, естественно, не ей, а ее сестре. Интересно, как она отнеслась ко всему этому?
— Однако, — Хайнц поднял вверх указательный палец и, поднявшись, принялся расхаживать по комнате, глядя на присутствующих сверху вниз, — Брюс утверждает, что Дейл Хоккес, муж вашей матери, с самого начала знал, что вы ему не родная дочь.
— Не может быть, — сказала Элис уверенно, покачав головой из стороны в сторону так энергично, что ее прическа рассыпалась. — Это какая-то ошибка.
— Нет, девочка, — вмешался Седжвик. — Никакая это не ошибка. Дейл был в свое время неверно информирован. Мной, если уж говорить по правде. У меня, конечно, не было никакого злого умысла, просто… Просто так вышло.
— Неверно информирован по поводу чего?
— По поводу того, с кем у вашей матери был роман.
— Дейл не знает про Виктора Хаттона? — вмешался Энди Торвил.
— Да, не знает. Он думает, что любовником Джули был Артур Хэммерсмит.
— Артур? — Элис, расширив глаза, повернулась к свекру. — Это совершенная чушь. Папа не мог так думать. Папа всегда очень хорошо отзывался об Артуре… Папа… Да что вы говорите, — перебила она сама себя звенящим голоском. — Папа позволил мне выйти замуж за Винсента! Если бы он думал, что мама и Артур были любовниками как раз в то время, когда я должна была появиться на свет, разве он был бы так спокоен?
— Загадка, — констатировал Хайнц. — Мы должны в ней разобраться. Думаю, есть резон вызвать на откровенность самого Дейла.
— Я бы не стал торопиться, — заявил Энди. — Давайте сначала проясним все неясное между собой. Такую тонкую материю, как измена погибшей жены, лучше трогать в последнюю очередь.
— Да, когда кто-то заводит разговор о маме, папа просто меняется в лице. По-моему, он до сих пор переживает ее смерть, как в первый день.
— Ладно, — согласился Хайнц. — Разговор с Хоккесом ненадолго отложим.
Брюс тем временем достал из кармана записку, которую Фред нашел в секретере Элис, и передал ему.
— Скажите, милая, это писали вы?
— Уф, — Элис прочла записку («Оч, важн. Узнать, почему Элис не вышла замуж за Дэнниса») и, опустив глаза, сунула ее Торвилу. Она явно сомневалась, что отвечать. Записку, ясное дело, писала ее сестра, а о сестре здесь никто ничего не знал.
— Объясни, пожалуйста, — помог ей Энди. — Кто такой Дэннис и почему ты не вышла за него замуж.
— Говори, Элис, — подбодрил Винсент, почувствовав ее замешательство и неверно истолковав его. — В конце концов, мы должны сказать друг другу правду о нашем брачном союзе.
— Какую правду? — живо спросил Брюс Седжвик.
— Почему я сделал ей предложение и почему она согласилась.
— Может быть, начнем с тебя? — неуверенно сказала его жена.
— Хорошо, — Винсент глядел ей прямо в глаза. — Когда я делал предложение, я не был в тебя влюблен, Элис. — Он замолчал. Ему хотелось еще кое-что добавить к сказанному, но он понимал, что сейчас не время.
Элис неуверенно улыбнулась:
— Я догадывалась. Только не могла придумать ни одной причины, отчего ты решил вдруг сделаться моим мужем.
— Меня шантажировали.
— Что-о? — Элис была поражена. — Шантажировали?
— А тайна? — спросил Энди. — Что за тайна, которая позволила шантажисту добиться желаемого?
— Несколько лет назад один из наших служащих ехал на папиной машине и сбил человека. Происшествие удалось замять.
— Не замять, — вмешался Хайнц, — а расследовать тихо.
— Это «тихо» меня погубило. Я знал, что у отца были какие-то неприятности, но думал, что, раз он не рассказал, в чем дело, это вовсе несущественно.
— Вам сказали, что ваш отец сидел за рулем и есть свидетели?