.
Я поочередно поцеловала их в лоб и, схватив плащ, выскользнула из покоев. Рок уже ждал меня за дверями. Он кивнул страже, старательно отводящей глаза в сторону, и мы направились к черному входу.
– Я сожалею, что напугал ваших сестер.
Я посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Странно, ведь он не сказал ничего особенного. Почему же его слова повергли меня и моих сестер в такой ужас?
В очередной раз я призналась, что в Роке было что-то пугающее, придающее даже обычным его словам новый смысл. Как будто во всех фразах крылось двойное дно.
Я поняла, что молчу неприлично долго, и торопливо ответила:
– Вы не сказали ничего, что могло бы вызвать у сестер страх.
– Я никогда так не говорю, но люди все равно почему-то пугаются.
В том, как он пожал плечами и отвернулся, мне почудилась тщательно скрываемая бравада. Мысль, вихрем пронесшаяся в голове, заставила приоткрыть рот от удивления. Неужели Рок тоже чувствовал себя одиноким?
– Вы не спрашиваете, куда мы направляемся.
– Я думаю, вам виднее.
Рок хмыкнул. Кажется, к нему вернулось его обычное самообладание.
– Забавно, как вы подавляете в себе любопытство, Кара. Со мной вы можете этого не делать. Мы идем к конюшне.
Я не смогла сдержать удивления.
– К конюшне? Зачем? – Догадка мелькнула в моей голове, и к горлу подступила тошнота. – Неужели…
– Нет-нет, Кара, не волнуйтесь! – Рок легко понял мой невысказанный вопрос. – Сегодня наш урок будет иного рода.
«Значит ли это, что мне не придется никого убивать?»
Мучимая любопытством и ведомая волнением, я не заметила, как мы оказались у конюшни. Рок попросил меня подождать и исчез в темноте. Он вернулся довольно скоро, ведя под уздцы двух коней. Те были мне не знакомы. Высокие, мощные, черные, как самая темная ночь в году, они подходили Року и, судя по всему, ему и принадлежали.
– Сожалею, Кара, но я не мог взять вашу лошадь. Вам придется ехать на моем коне.
Я окинула взглядом скакуна (он был гораздо больше моей кобылки) и постаралась как можно увереннее к нему шагнуть. Никто не любит, когда при нем выражают сомнение, лошади – особенно.
– Вам лучше переобуться, – сказал Рок и потянулся к вещевому мешку, прикрепленному к седлу. – В туфлях совершенно невозможно ехать верхом.
Я мысленно отметила (уже не первый раз) поразительную внимательность Рока к деталям и молча кивнула. Мне в руки легла пара кожаных сапог, и я, воровато оглянувшись, быстро переобулась. Краем глаза я заметила, что из вещевого мешка торчат две позолоченные рукоятки.
– Мечи? – спросила я, и голос сел от волнения.
Рок мельком взглянул на оружие и покачал головой.
– Нет, рапиры. Я преподнес их вашему брату в качестве подарка на коронацию.
Коронацию, которая так и не состоялась. В памяти всплыла гора подарков, что Свет получил от кланов еще до поединка. Никто не воспринимал давнюю традицию всерьез, право Света на трон считалось неоспоримым.
– Вы не запомнили меня на церемонии?
Я нахмурилась. Церемония вручения даров была долгой и скучной. Она проходила в большом зале в присутствии представителей всех кланов. Почти все время я благополучно витала в своих мыслях.
И лишь смутно припоминала жгучее любопытство мужчин, когда кто-то из клана Медведей (как я сейчас поняла – Рок) вручил Свету чужеродное оружие, обернутое в бархат.
– Простите, тогда я не обратила на вас внимания.
Рок усмехнулся. Как мне показалось, с легкой досадой.
– А я на вас – более чем.
Чувствуя неловкость, я поторопилась увести разговор в сторону:
– Что такое рапира?
– Она похожа на меч, но гораздо легче. Я привез это оружие из своего последнего путешествия по Фасталии.
Я не без труда припомнила, что эта страна соседствовала с нашим королевством на юге и славилась своей сталью.
Рок подсадил меня и, пока я разбиралась с юбками, вскочил в седло сам.
– Зачем… – Голос все еще плохо слушался, и мне пришлось откашляться, чтобы продолжить. – Зачем вам оружие? И куда мы направляемся?
Рок, уже пустивший коня неспешной трусцой, с улыбкой обернулся. Видеть его широко улыбающимся было по-прежнему непривычно.
– Мы едем к реке – к месту проведения поединка. Не волнуйтесь, я же обещал, что сегодняшний вечер вам понравится.
Я с сомнением посмотрела ему в спину, а затем подхлестнула коня. Тот охотно бросился догонять своего товарища. В повадках животного чувствовалась хорошая выучка, поэтому я немного расслабилась.
Ночь была теплой, но ветреной. На темное беззвездное полотно неба неспешно выкатывалась полная желтая луна. Она то и дело ныряла в тяжелые тучи черничного цвета, и траву под копытами лошадей расчерчивали причудливые тени. Неуловимо пахло скорым дождем. Разлитую в воздухе свежесть разбавляли доносящиеся с полей терпкие ноты трав. Я с наслаждением втянула носом воздух. Мне показалось, что именно так и должна пахнуть свобода.
– Ночь прекрасна! – сказал Рок, когда я поравнялась с ним.
– Да. – Я улыбнулась, а затем, поколебавшись, призналась: – Ее красота умиротворяет.
Рок чуть натянул вожжи, чтобы его резвый конь не умчался вперед, и искоса взглянул на меня:
– Возможно, это потому, что сегодня полнолуние. Собственно, именно об этом я говорил – нам удивительно повезло!
Моя улыбка погасла. Следовало догадаться. Рок из всего пытался извлечь выгоду, и если его вдохновила ночь, то точно не из-за чудесного пейзажа.
– В чем же именно заключается удача? – вяло поинтересовалась я.
– Полнолуние, – пожал он плечами. Я не ответила, и Рок после паузы вновь посмотрел на меня. В его взгляде, в темноте казавшемся еще более колдовским, чем при свете дня, проскользнуло недоумение. – Кара, неужели вы не знаете, что ночи полной луны подпитывают дар? Он обновляется вместе с луной. Завтра утром вы почувствуете прилив сил, словно не было изматывающих испытаний предыдущих дней.
– Мне неоткуда было это узнать, – по возможности с достоинством ответила я. Щеки уже кольнуло румянцем стыда, и я отвернулась, стараясь его скрыть. – Мой дар всегда оставался тайной для окружающих.
– Мой тоже. Но я много читал, собирал упоминания об одаренных людях буквально по крупицам. Иногда было непросто скрывать свой интерес к этой теме, но… – Он резко замолчал. Минуту всматривался вдаль, а затем продолжил: – Впрочем, я увлекся. Не уверен, что вам хочется услышать продолжение.
– Хочется, – тихо ответила я. – Отец считал, что мысли девицы должны быть заняты не историей и географией, а подготовкой приданого. Меня это тяготило, но я не осмеливалась спорить.
– Ваш отец был строг.
– Он желал мне добра.
– Но вашего отца больше нет. И теперь вы решаете, что для вас добро, а что – нет.
Я вздрогнула. Впервые с момента смерти отца ощутила что-то похожее на облегчение и устыдилась. Разве не должна я сейчас тосковать по тому, кто подарил мне жизнь?
Так почему же с потаенной радостью думаю о том, что больше не обязана следовать заветам отца и оправдывать его ожидания?
Суматоху моих постыдных мыслей прервал голос Рока:
– Простите, Кара. Я забыл о том, что в глазах окружающих вы прежде всего девушка.
Я уставилась на Рока в упор. Впервые я видела, чтобы ему стало неловко. К тому же выразился он несколько путано. Мне даже стало смешно.
– А по вашему мнению, я не девушка? – с любопытством и едва сдерживаемой улыбкой спросила я.
И тут произошло то, что заставило меня удивленно распахнуть глаза, – Рок покраснел. Его бесстрастное бледное лицо мазнули два красных пятна на щеках.
– Конечно, девушка! – горячо откликнулся он. В его низком голосе прорезались эмоции, Рок перестал казаться холодным. – Я имел в виду… Хотел сказать, что в глазах большинства людей вы слабое существо, не обладающее достаточным умом, чтобы читать то, что вам нравится. Лишь единственная книга в руках женщины не вызовет пересудов – учение о божественной природе наших предков.
Я поджала губы.
– Ваши слова жестоки.
– Они правдивы. – Рок уже взял себя в руки. Он снова говорил ровно, в его интонации появились прежние завораживающие нотки. – Так относятся к любой девушке клана: иногда как к обузе, о которой следует заботиться, но чаще – как к ребенку, требующему строгой руки.
Мне нечего было возразить. Рок говорил правду, не смягчая ее красивыми словами. Я молча посмотрела вперед. В темноте уже блеснула полоска реки, а до ноздрей донесся слабый запах воды.
– Вы можете все изменить, Кара. – От заявления Рока сердце забилось чаще. Но воодушевление, восторг и благодарность исчезли сразу, как он продолжил: – Когда станете королевой, конечно же.
Словно птицу в полете, меня сбили его слова. Не отрывая глаз от приближающихся гор и реки у их подножия, я кивнула. Рок снова манипулировал мною, преследовал свои цели, попутно надавливая на мои болевые точки. Почему-то с каждым разом осознавать это становилось все страшнее.
«Возможно ли, что я привязываюсь к нему? К единственному человеку, похожему на меня саму? К тому, кто протянул руку помощи, когда я в ней так нуждалась?»
Мы подъехали к месту проведения поединка. Рок спешился и подошел к моему коню. Смотря на своего спутника сверху вниз, я приняла его помощь и неожиданно спросила:
– А как вы, Рок, относитесь к девушкам? Как к обузе или как к капризному чаду?
Я не могла найти более неподходящего времени для вопроса. Рок как раз спускал меня с лошади. Заслышав вопрос, он усмехнулся. В тот момент, когда спутник держал меня за талию и с легкой иронией всматривался мне в лицо, я почувствовала себя беззащитной. По-прежнему смотрела на него сверху вниз, но сила была не на моей стороне. Мне бы сравнить себя с куклой, которую кукловод держит за ниточки, но… Я чувствовала иначе. Его жест оказался глубже, интимнее и таил в себе опасность, потому что был не уловкой, а порывом.
Помедлив, Рок поставил меня на землю. Под подошвой сапог хрустнули мелкие осколки – каменная крошка, лежащая возле подножия гор.