– Да ты гонишь…
– Импровизируй, Кира. Мы не на сцене, тут никого кроме нас.
– Я тебе не барабанщик и не гитарист! Хочешь, на пианино тебе сымпровизирую! А как я буду петь, если нет слов?
– Или пой, или уходи, – жёстко ответил Илья.
Кира открыла рот и снова закрыла. По всей разумной логике надо было встать, хлопнуть дверью и уйти.
Но она чувствовала себя так, как будто если сделает это – не увидит больше Илью никогда.
Поэтому она молча встала. Прокашлялась, прочищая горло. Заняла место, где мог бы стоять вокалист – если бы в песнях Ильи были вокал и слова. Прикрыла глаза и кивнула барабанщику показывая, что готова.
Миха дал счёт.
Кира стояла, напряжённо ожидая, когда польётся музыка и думала о том, что никогда не простит Илье этот момент. Но чтобы можно было ему не прощать, надо, чтобы у них было «когда-нибудь». Чтобы всё не закончилось сейчас.
И когда зазвучала музыка, Кира пропустила положенные несколько тактов, чтобы уловить мотив, а потом запела. Запела она какую-то белиберду на английском языке, состоящую из случайного набора слов, потому что стандартное для гамм «а» и «о» сюда бы точно не подошло.
Прошло около пятнадцати секунд, прежде чем перекрывая грохот гитар, Илья рявкнул:
– Стоп!
Кира только успела удивиться, как это его слабый голос так легко справился с задачей, когда недавно он собственную гитару перекричать не мог.
– Что ты поёшь?
Кира удивлённо воззрилась на него.
– Слова, которых ты мне не дал, – ядовито ответила она.
– Я не про то, – Илья даже дёрнул губой. – На слова мне плевать. Но зачем ты орёшь?
В лёгком недоумении Кира замолчала.
– В ноты можешь попадать? – почти терпеливо пояснил свою мысль Илья.
Щёки Киры вспыхнули. Ещё бы она не могла!
– Моего прошлого директора так устраивало! – из духа противоречия буркнула она.
– Ну так я – не он.
Кира молчала. Только прищурилась, подарила Илье ненавидящий взгляд. Но тот, похоже, вообще ничего не заметил.
– Пробуем ещё раз, – скомандовал он.
И дождавшись того же места, Кира начала сначала. На сей раз честно стараясь петь так, как учили в консерватории.
Глава 4
Они пробовали снова и снова. Такого придирчивого руководителя Кира не встречала ещё никогда. Даже её преподаватель по вокалу не терзал её такими нюансами, которые приходили в голову Илье – и это при том, что и петь-то было нечего!
В обычной ситуации Кира обязательно докопалась бы в ответ до чего-нибудь в манере игры своего мучителя, высказалась бы на счёт того, что не она одна тут фальшивит… Но, увы, к своему разочарованию, ничего такого не заметила. Все в группе играли достаточно чисто и хорошо знали свои партии. И Кире на самом деле нравилось, как всё это звучит.
– Ты глотаешь окончания слов, – заметил Илья после очередной попытки. Хотя они стопорились уже должно быть в двадцатый раз, в его голосе звучала лишь совсем небольшая тень усталости.
– Слов же нет…
– Какая разница? Не глотай хотя бы то, что поёшь. Следи за окончаниями.
Это было то требование, которое Кира выполнить так и не смогла. Мысленно она пообещала себе, что после репетиции возьмёт у Ильи ноты и сама попытается написать нормальный текст. Потом удивилась, что вообще собирается это продолжать и прогнала из головы эту мысль.
Но к тому времени, когда за пределами гаража воцарилась ночь, Кира с удивлением чувствовала, что ей это нравится. Наконец-то кто-то обращал внимание на то, как она поёт.
Она сама не заметила, как день подошёл к концу, и часы показали одиннадцать. Откровенно говоря, Кире хотелось продолжить. Она зачарованно гадала, когда же парни решат расходиться и, в то же время, мысленно скрещивала пальцы, чтобы это подольше не происходило.
Во время очередной паузы Дима опустил гитару и сказал:
– Всё, мне пора.
Инстинктивно Кира подняла глаза на Илью как будто спрашивая: «неужели ты это разрешишь?»
Но Илья только кивнул и тоже отставил гитару в сторону.
– Тебе ехать далеко? – спросил он, обращаясь к Кире.
– Ну, так… – ответила та, потому что ещё не решила, хочет ли она, чтобы Илья знал, где она живёт.
– Я тебя провожу, – уверенно сказал тот.
Кира открыла рот и снова закрыла. В этом предложении было сразу всё. Оно звучало немного странно, потому что Кира не считала себя беззащитной и не нуждалась в особом отношении, а Илья явно не собирался развозить по домам остальных. Вряд ли у него была машина, так что реальной помощи он оказать не мог. И в то же время, это решение, это желание опекать, отозвалось в груди приятным теплом. К тому же, Кира хотела остаться с Ильёй наедине и поговорить.
Справедливости ради она, всё же, спросила:
– Ты точно не хочешь спать?
– Уже нет, – Илья равнодушно качнул головой.
Оставив на Миху запирать гараж, они вышли во двор и, обогнув ближайший дом, двинулись вдоль по улице. Стоял сентябрь, так что погода была тёплой и приятной, только ветер слегка задувал под куртку. Садиться на автобус, снова оказываться в тесноте среди чужих людей, Кире не хотелось, поэтому она решила пройти пару остановок пешком.
– Как тебе? – спросил Илья, когда они миновали несколько домов.
– Музыка? – переспросила Кира. – Вы хорошо играете. Я не ожидала.
Илья тихонько хмыкнул, но скосив на него глаза, Кира увидела на губах спутника самодовольную улыбку.
– Я только не совсем понимаю, – призналась она, – к чему это всё? В смысле… – она задумалась, как бы поясиить, потому что почувствовала, что слова её могли прозвучать не слишком вежливо, а задевать Илью ей совсем не хотелось. – Я имею в виду, вы уже где-то выступали?
Илья качнул головой.
– Пару раз, – уточнил он. – Но не за деньги.
– Вы планируете выступать?
– Конечно.
– Тогда чего ждёте? «Витражи» играют куда хуже вас, а уже зашибают бабки.
Илья только хмыкнул в полголоса и ничего ей не сказал. Какое-то время они шли по улице молча, а потом он медленно произнёс:
– Начать можно с «Подвала», но «Подвал», по большому счёту, шлак. Нужно выходить на реальных продюсеров. Нужен спонсор. Это даже важнее продюсера, потому что раскруткой я могу заняться и сам. И ты, в принципе, права. Песням нужны слова. Хотя это уже такая мелочь на фоне остальных проблем.
– Это нифига не мелочь, – обиделась Кира. – Люди слушают песни, они хотят понимать, о чём они.
– Как знаешь. Хочешь что-нибудь написать?
– Э… нет.
Подумала и добавила:
– Нет, вообще-то, накорябать что-нибудь я могу, просто чтобы не петь ту белиберду, которую я сегодня пела. Но откровенно говоря, стихи у меня отстой, и если ты хочешь заниматься этим делом всерьёз, то тебе нужен нормальный поэт.
– Я хочу, – подтвердил Илья.
– А сам ты не пробовал писать?
– Я пишу музыку, – в словах Ильи была такая спокойная уверенность, что Кира ни на мгновение не усомнилась в том, что тот не рисуется. И в том, что действительно хорошо знает свои возможности. – Я умею выражать мысли и эмоции через звуки. Через слова у меня выходит с трудом. Так что стихи – это точно не моё.
Кира помолчала, размышляя о сказанном. Она подумала, что Илья в каком-то смысле прав. Напряжение, жившее внутри этого человека, проглядывало в каждом его движении, звенело в каждом гитарном аккорде… И никак не выражалось в словах.
К часу ночи Кира поняла, что Илья имеет довольно чёткий план развития – и говорить о нём может очень долго. Они уже прошли половину дороги до его дома, а садиться на автобус было попросту слишком поздно.
Холодало. Илья обеспокоенно поглядывал на спутницу, пытавшуюся поглубже запахнуться в косуху.
– Ты, случаем, горло не застудишь? – поинтересовался он.
Кира звонко рассмеялась – одновременно от осторожности собеседника и от его цинизма.
– Не боись, – фыркнула она. – Всё равно в ближайшие дни нам на стадионах не петь.
То, что Илья метит на стадионы, было уже абсолютно ясно. Впрочем, для Киры подобная перспектива всё ещё выглядела весьма фантастически.
– Не совсем, – хмыкнул Илья. – Если повезёт, через пару недель у нас будет хороший заказ. Там мы сможем показаться на глаза нужным людям. Так что, всё должно быть по первому классу.
Кира только покосилась на него и промолчала.
Когда спустя ещё час они добрались до подъезда Киры, Илья остановился и подождал, пока спутница повернётся к нему лицом.
– Пришли, – произнесла Кира, растеряно глядя на него. Расставаться она не хотела, но и пригласить посреди ночи мало знакомого парня домой не могла – наверняка, мать уже вернулась и легла спать.
– Так ты будешь у нас петь? – какие-то непонятные нотки проскользнули в голосе Ильи, сомнение и лёгкая насмешка, густо перемешанные с надеждой.
– Буду, – сказала Кира спокойно. – Но если к следующей репетиции будут хоть какие-то слова. Всё, я пошла.
И не дожидаясь ответа, она захлопнула за спиной дверь.
Илья ещё постоял, глядя на закрывшуюся перед носом дверь. Он улыбался. Чем больше Кира находилась рядом с ним – тем больше Илья хотел ещё. «И что она тебе так сдалась?» – риторически спросил он у самого себя. Впрочем, Кира была находкой со всех точек зрения. С её приходом в группу смутные планы начинали обретать реальный абрис.
Он далеко не так сильно верил в стадионы и прочую фантастику, о которых только что так вдохновенно рассказывал Кире. Но он хотел продолжать, идти вперёд. Ему было нечего терять.
Развернувшись, Илья побрёл обратно в сторону дома. Плестись предстояло до самого утра, а денег не было даже на автобус, не говоря о такси. Илья мысленно порадовался тому, что Кире захотелось пройтись пешком – не пришлось позориться и просить в долг.
«Ничего», – подумал он. «Как раз будет время сообразить, что делать теперь». Где искать поэта он, откровенно говоря, понятия не имел. Но к тому моменту, когда забрезжил рассвет, он уже сумел придумать какой-никакой ответ на этот вопрос.