– Телефон, – твёрдо сказала она. – Я привыкла сама решать, куда и когда иду.
Илья вздохнул и посмотрел куда-то мимо неё.
– У меня мобильного нет, – коротко признался он. На этом месте Кире уже захотелось разинуть рот и сказать, что он врёт, но Илья добил её окончательно. – А домой звонить не стоит. Я всё равно туда захожу только поспать.
Какое-то время Кира ошарашено смотрела на него. Потом опомнилась:
– Кстати, я не знаю, где ты живёшь!
– Кстати, я тоже, – заметил Илья. – Иначе не стоял бы перед подъездом как дурак, а просто зашёл и всё тебе занёс.
Кира помолчала. Чтобы не развивать тему, она повернулась в сторону улицы и сделала первый шаг в сторону дома. Прогулка обещала быть долгой – но она этого хотела.
Прошло несколько секунд, и Илья поравнялся с ней.
Они говорили обо всём – о музыке, о книгах, даже о философии, о смысле жизни и о её перспективах, о людях и об отношениях.
За второй репетицией последовала третья, за третьей – четвёртая. Не всегда удавалось собираться по графику. У Ильи были институт, который он постепенно переставал посещать, и работа в мастерской, которая время от времени оборачивалась ночными сменами. У Киры была только учёба и родители, которых не очень интересовало, где она проводит время. Но у остальных парней из группы тоже были работа и учёба, или просто посиделки с друзьями, у Рафа была ещё и девушка, которую он всего раз привёл в гараж – а после больше не пытался совмещать две эти части своей жизни.
Иногда собирались просто посидеть и поболтать. Кире нравились такие вечера, и она с удивлением понимала, что с ребятами из группы ей легче и комфортнее, чем с парнями со двора или из университета. В такие часы Илья немного оттаивал, отказывался от своего командирского положения, мог выпить наравне со всеми и посмеяться. Но даже в эти секунды Кира, глядевшая на него внимательнее остальных, отмечала, что на дне чёрных глаз продолжает таиться тоска.
А после встреч в гараже Илья всегда провожал её домой. Он перестал спрашивать, оба принимали такое положение вещей как факт. Шли пешком, хотя это было намного дольше, чем ехать на автобусе, и иногда Кира задавалась вопросом – как Илье вообще удаётся просыпаться после такого по утрам. Сама она потом поднималась к первой паре с большим трудом, но всё равно ни на что бы не променяла эти несколько ночных часов.
Кира отметила, что Илья в такие ночи всегда с неохотой отправляется домой. Пару раз она, поднявшись на свой этаж, выглядывала в окно и видела, что тот стоит под деревьями, задрав голову вверх, как будто пытается отыскать взглядом её окно. Тогда Кира отходила от проёма так быстро, как только могла. Хотя чего так боялась – она и сама не знала.
Глава 6
Следующие полгода для всех участников группы оказались наполненными событиями настолько, что кое у кого нервы начинали давать сбой.
До прихода Кирs выступления и запись альбома оставались только рассуждениями за банкой пива.
Сама Кира и не подозревала, насколько всё изменилось для остальных, потому что никого особо ни к чему не подталкивала. Он просто пела, и старалась делать это хорошо. Раздражалась, когда Илья начинал её учить, но не сильно. Иногда вспыхивала и, пользуясь своим хорошо подвешенным языком, говорила Илье слова, от которых тот надолго уходил в себя.
– Я занималась вокалом с лучшими педагогами! С какой стати я буду слушать, как какой-то гопник без образования будет меня учить как петь?
Подобные фразочки задевали Илью настолько сильно, что ему не удавалось это скрыть, и Кира очень скоро начинала жалеть о своих словах. В глубине души она видела, что Илья чувствует музыку лучше иных педагогов, но смирить свой упрямый характер всё равно не могла.
«Наверное, я пошла в мать», – с досадой думала она в такие вечера, в одиночестве возвращаясь домой.
Илья по-прежнему не говорил ни своего номера телефона, ни адреса, и однажды после ссоры, когда тот явно не собирался её провожать, Кира задержалась, выждала за углом и проследила за ним. Ничего особо интересного она не увидела: Илья, мрачный, ссутуленный, не вынимая рук из карманов косухи, толкнул плечом дверь хрущёвки, стоявшей в десяти минутах ходьбы от гаража и скрылся в темноте подъезда.
После этого они не виделись два дня. Илья почему-то не заходил за ней в институт, и Кира решила сама пойти к нему домой – так же, как Илья иногда приходил к ней.
Илья появился возле подъезда около семи часов вечера – к тому времени Кира уже основательно устала стоять. И появился почему-то не изнутри дома, а снаружи.
Заметив Киру, он остановил на ней взгляд, а потом остановился сам. Но не подошёл. Кира заметила, что обычно уверенный в себе Илья сейчас растеряно покусывает губу.
Опасаясь, что тот исчезнет, Кира поспешно шагнула к нему.
– Давай поговорим, – быстро произнесла она и тут же, не давая возразить, добавила. – Я не хотела тебя обидеть. Извини. Я знаю, что ты очень хороший музыкант.
Илья стоял молча и Кира не выдержала:
– Может, пригласишь меня зайти?
Илья вздохнул, отвернулся и побрёл к скамейке, стоявшей перед подъездом.
В дом он Киру так и не пригласил. Но они посидели, по обыкновению разговаривая обо всём, и к позднему вечеру мир был восстановлен.
С тех пор после каждой ссоры Кира приходила к этому подъезду. Илья никогда не приглашал её зайти. Но они всегда мирились и шли вместе куда-нибудь – или в гараж, или просто погулять.
В то же время для Ильи, с приходом Киры в группу, изменилось очень многое. Он отчётливо понял, что больше нет причин оттягивать и нужно начинать писать альбом. С концертами он спешить не хотел, тем более, что когда дошло до дела, оказалось, что далеко не все в группе готовы работать на убой, как он.
У всех участников группы было много знакомых в среде таких же начинающих музыкантов. Труднее было найти кого-то, кто уже добился в этом деле хоть какого-то успеха. Особенно много друзей было у Михи, которому общаться всегда нравилось больше, чем играть. Поэтому сделку, которая позволила бы им поработать в небольшой полупрофессиональной студии, заключил именно он. Суть договорённости заключалась в том, что парни поиграют на аккомпонементе у одной начинающей певицы. Хозяин студии делал ставку на её внешность и не особенно беспокоился о качестве музыки, поэтому пара гитаристов, готовых работать «за еду», пришлась ему очень кстати. «Пара» подразумевала, что Илья, Дима и Раф могли свободно сменять друг друга во время выступлений. И в то же время – что Миха и Кира оказывались не у дел. Оба, впрочем, восприняли это довольно спокойно, потому что у них хватало своих проблем. Кире ещё предстояло отработать оставшиеся концерты в своей старой группе, и она была только рада снизить нагрузку.
Зато через некоторое время выяснилось, что при таком положении вещей у Рафаэля и Димы поочерёдно не хватает времени приходить в студию. Часы, когда помещение было свободно, часто были неудобны для всех, но выбирать не приходилось, а проводить ночи без сна и спать в автобусе по дороге на работу, как оказалось, был готов только Илья. В то время, как неожиданно для руководителя группы, безалаберный Миха довольно чётко отработал свою часть, гитарные же партии к большинству песен Илье пришлось записывать за троих самому. К середине апреля он находился на грани истерики. Прослушивая результаты работы вместе с Кирой, он смеялся до слёз и всё время спрашивал:
– Можно поверить, что это два разных соло? Ну хоть чуть-чуть.
Кира радовалась уже тому, что Илья приходит к ней с этим вопросом. Но откровенно говоря, она не видела никакой разницы, играют два гитарных соло два разных гитариста или один, и старалась просто всё хвалить.
На самом деле результаты записи нравились ей далеко не так сильно, как она пыталась показать. Во-первых, сведённые песни звучали отвратительно скрипуче. Кира не могла понять в чём дело, потому что о звукозаписи практически ничего не знала. Она невольно начинала думать, что во время репетиций воспринимает их музыку искажённо, потому что слишком занята своей партией и ей всё больше хотелось послушать, как «Агония» звучит со стороны. Илья такой возможности почти никогда не давал.
Вторым поводом для раздражения оставались тексты. Кира едва не билась головой о стену, когда узнала, что их написал Илья – за одну ночь. Ранить самолюбие творца не хотелось, но было ясно, что петь это перед приличной публикой нельзя, и Кира уже начала искать среди знакомых кого-то, кто мог бы написать новые тексты. На деле, решение этой проблемы пришло весной со стороны Рафа. Он предложил ввести в группу клавишника, который к тому же умел писать стихи.
– Зачем нам клавишник? – сразу же напрягся Илья. Кира к тому времени уже отметила, что её новый друг, похоже, из всех музыкальных инструментов признаёт только гитару. – Мы играем хэви, клавишам тут вообще не место.
– Зато у Стива есть возможность организовать нам живые выступления, – заметил Раф.
– Его ещё и зовут «Стив»… – Илья закатил глаза.
– Это долгая история. Важнее то, что он может нам помочь.
Вопрос решили вынести на голосование. Илья согласился с этим в основном потому, что был уверен – остальные его поддержат. Каково же было его удивление, когда все единогласно проголосовали за введение нового участника.
– Почему не дать человеку шанс, – пожимала плечами Кира.
– Больше народу – веселей играть, – заметил Миха.
– Главное, что у него есть связи, которых у нас нет, – прокомментировал Дима.
Илья был недоволен. Он не пытался это скрывать. Но вынужден был признать, что если согласился на голосование – то придётся признать его результаты.
Так в апреле следующего года утвердился новый состав – и сразу же встал вопрос о новом альбоме, потому что старые песни изменить было уже нельзя, а Раф и Стив фонтанировали идеями. Оказалось, они давно и тесно знакомы, что немало удивило Илью, который общался с Рафом довольно плотно и знал его совсем с другой стороны.