Одновременно, пытались найти пути реализации первого альбома – но даже если его брали в рыночные киоски, то расходился он там плохо, потому что название группы никому ничего не говорило. Оно, к слову, родилось ровно тогда, когда к диску стали делать обложку. Многозначительное «Агония» сорвалось с губ Ильи, когда он вспоминал игру в три гитары, и никто не возразил. А причин, почему группа названа именно так, никто, кроме него и Киры, не знал.
Кира не то чтобы стала его доверенным лицом… После прихода в группу Стива, внутри коллектива всё отчётливей оформлялась оппозиция. В мае Дима порадовал всех отличной новостью – он нашёл продюсера, который готов был взять их под опеку.
Поначалу новость всех порадовала. Человек, которого он нашёл, не лез в творческий процесс и ограничивался только коммерческой стороной. Ему очень понравилось, что двое из трёх гитаристов параллельно играют на аккомпонементе у Нины – так звали девушку, работа с которой обеспечила ребятам доступ к студии.
– Получится отличный совместный проект, – постановил он. В Нину к тому времени уже вкладывались приличные деньги, её карьера двигалась куда быстрей, и Виталий решил пристроить всю «Агонию» в полном составе к Нине на разогрев.
От этой идеи Илью трясло. Но он молчал, потому что был согласен с тем, что нужно начинать выступать – иначе воз так и не двинется с места.
Однако, уже с первых концертов Стив и Рафаэль сказали, что абсолютно не хотят повторить этот опыт. Сказали они об этом Илье, предоставив ему самому доносить информацию до продюсера. Илья только напомнил, что метаться поздно – контракт оформлен до конца года.
Это на некоторое время оттянуло конфликт, но и близко его не разрешило.
В мае был скомпанован список песен, которые войдут в новый альбом.
Просмотрев его, Кира была, мягко говоря, удивлена. Она тут же, вместе со списком, текстами и нотами, отправилась домой к Илье и, поймав его у подъезда – Кира, к тому времени, уже хорошо знала его график – спросила:
– А где твои?
– А моих нет, – коротко ответил Илья и покосился на подъезд, куда, очевидно, собирался сбежать.
– Как это нет?! Я же слушала у тебя… Хотя бы «Грозу»!
– Моих песен на альбоме не будет, – по слогам повторил Илья. И на полтона мягче добавил. – А «Грозу» Раф и Стив играть отказались. Сказали, не подходит под концепт.
Кира подвисла.
– Мне до сих пор казалось, концепты определяешь ты.
– Ну, ты ошиблась, – Илья равнодушно пожал плечами, но в голосе его слышался едва сдерживаемый яд. – Теперь мы будем голосовать.
Кира склонила голову.
– Так песни утверждали голосованием? Тогда почему без меня?
– Ты была занята. Экзамены сдавала.
Повисла тишина.
– Мне жаль… – растеряно произнесла Кира.
– Нифига тебе не жаль! – взорвался Илья. – Да и какая разница, Кира, была ты там или нет?! Всё равно было бы четыре против двоих!
Глава 7
Записывать материал для нового альбома Кире было неуютно.
Она ещё подошла к Рафу с предложением всё-таки поменять список и вставить туда хотя бы одну композицию Ильи, но тот наотрез отказался, заявив, что, во-первых, у Ильи нет текста, во-вторых, весь список уже ушёл на утверждение к продюсеру.
Кира знала Рафа не так давно, как Илья, и общалась с ним не так тесно, как с Ильёй. Она чувствовала, что никакого влияния на этого человека у неё нет, но именно потому, что видела ситуацию со стороны, начала подозревать, что это решение вряд ли исходит от Рафа. До появления Киры они с Ильёй в группе были самыми тесными соратниками, и если только не рассматривать вариант, что Раф был недоволен приходом Киры – а с этим предположением ничего не складывалось, потому что Раф сам же её и предложил, и потому что, в ходе эпопеи с записью второго альбома, никак не проявил своё недовольство лично Кирой.
Кира подозревала, что Илья вообще откажется участвовать в записи на таких условиях – но тот исправно приходил в студию, отыгрывал свою часть и, ни с кем не разговаривая, уходил.
Теперь все проекты обсуждались без него, а если он и присутствовал, то молчал. Кира сильно подозревала, что это затишье мнимое. Илья не походил на человека, который согласится играть по чужим правилам. И то, что в группу он пришёл не для того, чтобы молча играть чужие песни, тоже было ясно как день.
Кира пока не могла сказать, что песни, предложенные Рафом и Стивом, были хуже тех, что писал Илья. Хотя тексты по-прежнему не слишком её радовали, в целом они были в рамках того, чего она ожидала от участия в молодой группе. Кире, скорее, просто было неловко от того, что она пришла в проект Ильи, а теперь, вместе с остальными его участниками, занимается чем-то совсем другим. Впрочем, молчаливый отход Ильи от дел как будто бы не беспокоил никого, кроме неё.
Из всех новых композиций Кире по-настоящему понравилась только одна – это была единственная баллада в альбоме, и называлась она «Одиночество».
Её, в отличие от остальных песен, Кира подолгу напевала дома, за пианино, старательно отрабатывая каждый переход. Ей впервые нравился текст, но сказав об этом Стиву, она получила в ответ только мрачный взгляд и невнятное хмыканье – а Дима, хохотнув, ответил, что эту единственную песню писал не Стив.
– Это девочка, я с ней вместе учусь, – сказал он.
У Киры глаза поползли на лоб, ей стало немного неловко от того, что она так высоко оценила песню, написанную девушкой, но, к её удивлению, Илья тут же, впервые за день, вмешался в разговор и спросил:
– Познакомишь?
В сердце Киры, почему-то, мгновенно вспыхнула злость, но она промолчала, решив порадоваться тому, что Илья вообще, в кои-то веки, проявил к чему-то интерес. «Даже если это просто чья-то знакомая девушка», – мрачно думала она. И тут же спрашивала себя: «Почему меня должно беспокоить, что он заинтересовался какой-то девушкой?»
Так и не найдя ответа, Кира заставила себя вернуться к размышлениям о песне, которая теперь нравилась ей чуточку меньше: не потому что была женской, а потому, что поэтесса вызвала интерес Ильи. Кира даже пообещала себе, что вернувшись домой, сама попытается написать на ту же музыку альтернативный текст, но когда приступила к делу, обнаружила, что ничего не выходит. Не только потому, что поэт из неё был никакой. Без текста музыка стала казаться ей вялой, и теперь Кира отчётливо ощущала, насколько она уступает всему, что она слышала у Ильи.
Тем временем матери всё тяжелее давалось слушать эти ежевечерние упражнения. Когда она покупала дочери пианино, это было обычным воспитательным актом. К пианино прилагалась музыкальная школа, и никто в семье не думал тогда, что Кира захочет сделать это своей профессией. В последние годы она не так уж часто садилась за инструмент, и большая часть её вокальной практики проходила за пределами дома. Но с тех пор, как она вступила в новую группу, музыка не замолкала до трёх часов ночи, а мать, к тому же, пыталась развивать в соседней комнате личную жизнь. В июне она не выдержала и с мягкой улыбкой предложила дочери помощь с арендой жилья. Кира растерялась.
К тому времени группа уже приносила кое-какие деньги, ещё немного давал отец, но в сумме того и другого едва хватило бы на аренду какой-нибудь комнаты. Мать тоже не планировала полностью брать решение проблемы на себя.
Договорились подождать до окончания сессии, но теперь и сама Кира чувствовала себя дома не совсем уютно.
Поговорить об этом ей было толком не с кем – в группе упоминать о своих семейных проблемах не хотелось. И тем не менее, она принялась осторожно расспрашивать парней, кто живёт с родителями, а кто один, и чья родня как относится к их увлечению.
Оказалось, что ни у Рафа, ни у Стива, ни у Миши подобных проблем не было. В основном потому, что они не пытались репетировать дома. Дима ответил, что живёт в общаге и ему плевать, если его музыка кого-то раздражает. А Илья, по обыкновению, промолчал, и только после репетиции, когда они с Кирой остались наедине, сказал:
– Я понимаю, про что ты. Мне батька один раз гитару сломал.
У Киры глаза полезли на лоб, и она сразу ощутила себя объективно счастливым человеком, потому что на её пианино, по крайней мере, никто не покушался.
– И чем кончилось? – спросила она.
Илья пожал плечами.
– Ничем. Сломал и сломал. Пришлось на новую копить.
Кира склонила голову на бок и задумчиво посмотрела на него.
– Так ты, получается, с тех пор играешь только в гараже?
– Да, – Илья поджал губы и кивнул. – Поэтому я тут и торчу всё время, когда нет работы.
Кира с удивлением поняла, что за эти пять минут узнала об Илье больше, чем за весь прошедший год.
Какое-то время Кира не решалась поднять интересовавшую её тему – а именно, тему съёма квартиры. Дело в том, что после слов Ильи ей почти сразу представился вариант, который решал их обоюдные проблемы – снимать квартиру можно было на двоих. Даже если выбрать самую маленькую, от этого всё равно было бы больше толку, чем от того, что выходило у них сейчас – Кира жила далеко и от гаража, и от студии, и от Консерватории. Илья вообще дома только ночевал. Обоим нужно было место, чтобы репетировать, и гараж уже не очень-то решал эту проблему – с тех пор, как началась работа над вторым альбомом, творческие интересы Ильи всё сильнее расходились с интересами остальных участников группы. Кире уже не удавалось найти его в гараже, просто заглянув туда после учёбы, всё чаще вместо него она обнаруживала там Рафа и Стива, а Илью несколько раз заставала перед его собственным подъездом с гитарой в руках.
Всё сходилось к одному, Кира хотела одновременно помочь другу и сбежать из дома, который становился ей всё более чужим, но она знала, что Илья не любит говорить о деньгах и уже догадывался, что тот попросту не хочет признаваться в их отсутствии.
Тем не менее, однажды по дороге в студию она высказала свои соображения вслух.
– Я ищу соседа, – сказала она. – Нужно, чтобы кто-то вложился в аренду квартиры.