бстоит совсем не так. Даже на таком расстоянии. Они мгновенно передают прикосновения оператора, поэтому получатель видит каждую букву, каждую паузу, каждый момент колебания, когда оператор думает, что напечатать дальше. Я положила руку на бок устройства. Оно гудело под моей ладонью.
Пока Натаниэль печатал, я наслаждалась этим едва заметным стуком: словно призраки его пальцев касались моих.
30 7 4 – щюх сдцэя усыя, дгю хттх фтъзгю грн ъцяуыввс. м ишхнь веыъ ючхзшгшнэюц явътг, ш, ннчххюр, б птйъсщ уби ьяыцдщысюн вгч, ырн кгю диью кнхгпнюю. рт эюжа аюрмгм, ъяя ьсрью рт вагоявгян. вю ьябот гюм ъязл ткх тэщэлщсыг щщыхндэ?
После этого последовала такая долгая пауза, что какая-то часть меня испугалась: не прервалась ли передача? Другая часть представила, как Натаниэль склонился над клавиатурой, прикусив нижнюю губу и нахмурившись.
ям ци фюриен, зхы р сиюаюныпбя. ъя п унх, зхы гл зыухумция щюх хныши пцйл.
Перевод:
Мне очень жаль, что тебе сейчас так непросто. Я читал твой официальный отчет, и, кажется, с мешком все получилось так, как это было задумано. Не могу понять, что могло не сработать. Ты после той ночи еще принимала «Милтаун»? [Вот здесь была пауза.] Ты же знаешь, что я беспокоюсь. Но я рад, что ты доверяешь мне такие вещи.
Моя любимая Эльма!
Приношу свои искренние соболезнования тебе и остальным членам экипажа. Здесь все ужасно расстроены, особенно коллеги Руби из подразделения бортовых врачей. Они воспринимают случившееся как личную ошибку. И, конечно, все они знали Руби лучше, чем я. Они отзываются о ней с большой любовью и уважением.
Я так рад провести эту неделю с Томми. Он очень помог мне отвлечься от тревог и напоминал о регулярных приемах пищи. Интересно, я в его возрасте съедал столько же еды за раз? Хотя я знаю, что съедал. Помню, как наша домработница на это жаловалась. Она говорила, что в доме даже четырехлитровая бутыль молока не задерживается, и теперь я ее понимаю. Хотя есть и плюс: холодильник всегда безупречно чистый.
Томми очень способный. Я уже жду, когда он будет проводить здесь лето. Хотя я думаю переехать в квартиру с отдельной спальней, чтобы было хоть какое-то личное пространство. Ты ведь не будешь возражать, если по возвращении тебя будет ждать квартира побольше? Если тебе не понравится, можно будет снова переехать.
Как всегда, я обожаю тебя.
Натаниэль
щюх ннчххюр, зхы гл пычхый аютэясспсвя ьяуспяалян ю фпяшш ддтфяурш ю ырпхьюм. м аюрхэрб, дгю ся аручцаг юязцпввехр цзнгм рт аалвяфлявп, ры яв ннэшои-гю? цдщвюпсп, ъяя г ртц хфян ьисщжлъвъст ясуншюенюши. м аасюгю ттбхйхурб, дгю хттп фъятг ъсъуыцв хэцтсрс.
Перевод:
Мне кажется, что ты можешь попробовать поговорить о своих чувствах с Камилой. Я понимаю, что от Паркера сочувствия ждать не приходится, но от Камилы-то? Учитывая, что у нее есть медицинское образование. Я просто переживаю, что тебя снова накроет тревога.
Есть существенная разница между горечью от того, что тебе пришлось превратить коллегу в порошок, и тревогой. Я положила пальцы на клавиатуру, чтобы сообщить об этом мужу, но тут же их отдернула. Я не могла написать это в виде обычного текста, сперва придется все зашифровать.
Я сделала медленный вдох и переставила буквы алфавита в уме. На всякий случай я записала новый алфавит на оборотной стороне старого плана запуска. Я вжимала карандаш в бумагу с такой силой, что он оставлял вмятины. Потом я отпустила листок, и он завис в невесомости рядом с телетайпом, пока я набирала текст.
ъсвгъщной. ххоы юх е ябхеыфх. птюп рхихжы юх хэцтсущв. ссюрны эхрм фыцояъс ьявумв яуызхфю ааипбрьтюшв эдсл сяэгшнффыю т тыбюыыы. вю юаасющы, ъяя ьсрью «рт вагоявгян». ьиеяъ унтюхнцв нны эгся ш тыштсшрхх ьбхеэсвлян т тыбюыыы ыбоях еиэюуычхръях еткхфяую. ры ую еэцьв кгюжы аасгцбфн гл еххшый, ырн пюгхэщ ьиеыр отгрбя уясшюх цфюренцьют ирфящ вишс гптбииря. ш ннчфюц дфгэ явзнцвфм гхдт у ацчщ.
Перевод:
Натаниэль. Дело не в тревоге. Меня ничего не тревожит. Однако меня глубоко потряс процесс превращения Руби Дональдсон в порошок. Ты спросил, что могло «не сработать». Мешок работает как надо и позволяет превратить в порошок любое вымороженное вещество. Но во время этого процесса ты видишь, как внутри мешка летают вполне узнаваемые части тела умершего. И каждый удар отдается тебе в руки.
Я с запозданием поняла, что не могу отправить одно только зашифрованное послание, а то оно будет выглядеть как буквенный мусор без прикрепленного к нему нормального сообщения. О чем мы там говорили «в открытую», так сказать? Ах да. Новая квартира.
Дорогой Натаниэль!
Пока меня нет, делай так, как тебе удобно. Немного иронично, что без меня тебе нужно больше места, чем со мной, но я понимаю, что тебе хочется иметь возможность уединиться от Томми. К тому же тогда тебе не придется каждый день возиться со складной кроватью, что, мне кажется, здорово. Я вот точно не скучаю по бесконечным складываниям и раскладываниям.
Я увижу новую квартиру не раньше чем через два с половиной года. Единственное пожелание, чтобы окна выходили на деревья. Я тут поняла, что садовый модуль – одно из моих любимых мест на корабле. Думаю, меня успокаивают запахи почвы и растений. Мне и наш крошка «Центральный парк» на Луне нравился по той же причине. Даже не думала, насколько зеленый цвет красивый, пока не осталась почти без него.
С любовью,
Эльма
х цйи ъсбътг ьиеыр. тэцффястя, дгю хттх тэщиоывм зтьрхй овс юя ьрыъ, ш хи тл ехххо щях охзю, тэщцгяях н ььрфящъц хшэцябш. тэцффястя, дгю ъаубхпдхый, ырн п эхычц бхаырбявп зэду с сбгжн ыгфчщ ьстфю хтьр, г ахруи явзнпвфм д виор т онхюрмж, ъсяяающщ вю ючшпнция эдзнх, щ фгуц яиэирхчщ эи ьяьсрсох. ьбхзюгрей, ырн кгш навъл югррыупхюр тфт эхрййх л щцэяец, ясчс эгчяэиг уэцябш птйъг ъц эгдщэгтг ицэйрхй ахфыы. р хи аал кгюп фюриен, зхы ыюжсс-вс кгю диьр в.
Перевод:
И еще насчет мешка. Представь, что тебе пришлось делать это со мной, и ты бы видел мое лицо, прижатое к пластику изнутри. Представь, что чувствуешь, как в мешке стукаются друг о друга куски моего тела, а удары отдаются у тебя в ладонях, которыми ты сжимаешь ручки, и даже перчатки не помогают. Представь, как эти куски становятся все меньше и меньше, пока наконец внутри мешка не начинает шуршать песок. А ты при этом знаешь, что когда-то это была я.
Я оторвала руки от клавиатуры и отплыла чуть назад. Пальцы у меня от быстрой печати все еще вибрировали. Как будто я снова встряхивала мешок с останками Руби.
– Будешь и дальше с ним ругаться?
Флоренс оторвалась от книги и склонила голову набок.
– С чего… с чего ты взяла, что мы ругаемся? – я подхватила и закрыла свой блокнот.
– Ну, ты так сильно лупила по клавишам, – она фыркнула и закрыла книгу. – Что он натворил?
– Ты ведь вроде читала?
Флоренс сунула книгу в небольшой сетчатый мешочек на стене рядом с радиоприемником. Она скрестила руки и поджала губы.
– Если вы прекратите ругаться, я, может, еще и почитаю. Но ты такой шум подняла, какое тут чтение? Так что случилось?
Если бы я не пыталась наладить отношения с Флоренс, то могла бы и дальше уклоняться от ее расспросов. Но, учитывая все обстоятельства, мне следует поощрять какой бы то ни было интерес к моей личной жизни. Я вздохнула и крутанулась в воздухе, всем телом повернувшись к ней.
– Эти мешки. Я хочу, чтобы в МАК от них отказались и придумали что-нибудь другое.
Она вздрогнула.
– Да уж. Камила мне рассказала. Ужас.
Меня вдруг пронзила горькая ревность. Но почему? С чего вдруг я ревную к тому, что Камила поделилась всем этим с Флоренс? Они проработали вместе куда дольше, чем со мной, и имели полное право на дружеские отношения вне работы. Вот только…
Как неожиданно приходит момент прозрения. На корабле меня окружали коллеги, но я ни с кем не смогла подружиться. Камила и Флоренс проводили свободное время вместе. То же самое можно было сказать про Рафаэля и Терразаса. Паркера и Терразаса. Леонарда и Флоренс. Камилу и Рафаэля… Весь экипаж пронизывали прочные узы дружбы, и только у меня ничего такого не было. Ничего стоящего. Уж не знаю, они все еще обижаются на меня за то, что я заняла место Хелен? Или за то, что я замужем за главным инженером? Или просто…
Я проглотила горечь.
– Натаниэль считает, что мешок сработал по плану, и не понимает, в чем проблема.
– Почему мужчины такие идиоты?
– Это поражает воображение. Серьезно, – я потрясла лентой с его сообщением. – А ведь Натаниэль хороший. Я к тому, что он готовит, у него живет мой племянник, он… он великолепен во всех других отношениях. Вот только когда он выступает в роли инженера, то порой не видит за технологическими параметрами людей. «Мешок сработал как надо». Фу.
– Ну, ты ему скажи, куда он может этот мешок себе засунуть. Если я вдруг скончаюсь, можете просто выбросить меня за борт. Уж лучше целую вечность плавать в космосе, чем превратиться в кучу песка.
Не то чтобы меня в случае смерти будет это беспокоить, но сама мысль заставила меня содрогнуться.
– Согласна. Хотя… – Я обвела модуль взглядом, пытаясь найти какой-нибудь деревянный предмет, и в итоге, за неимением лучшего, постучала по бумажным листам в папке. – Будем надеяться, что больше нам не придется об этом беспокоиться.
– Ну, не знаю. Некоторые персонажи… – она пожала плечами, склонив голову набок. – Борюсь с искушением просто вытолкнуть их из шлюза при первой же возможности.
– Может, надо просто «случайно» потерять наш запас этих пакетов.
– Да. Будет очень жаль, если с ними что-то случится. – Ее губы медленно растянулись в улыбке. – Кэм и Терразас с этим могут помочь.
Как было бы приятно написать такое письмо. «Дорогой Натаниэль! Мне так жаль, но мы случайно выбросили за борт все мешки. На обоих кораблях. Не знаю, как получилось, что мы избавились от такой варварской технологии. Я очень надеюсь…»