Девушка кивнула.
– Кто еще, кроме них, с зомбаками вместо солдат ходит? Вам еще повезло, что они вас в таких же тварей безмозглых не превратили. А ведь могли. Один укольчик – и все.
– Что – «все»? – не понял Саня.
Настя не стала утруждать себя ответом. Спросила у капитана:
– Ты как-то замешан в этом? Или за деньги работаешь охраной?
– Да какие деньги, – вздохнул Ожогин. – Привязались ко мне, как дети малые…
– Ты всегда был жалостлив. Это тебя и погубит когда-нибудь.
– Зато ты внутри вся изо льда сделана, – ядовито заметил капитан.
– В общем, я с вами в расчете, – сказала Настя, глядя прямо на меня. Ее взгляд был тяжел как могильная плита, и не в силах его выдержать, я опустил глаза вниз, как нашкодивший щенок. – Мне пора. За водилу – сорри, а так – помогла чем смогла.
– Постой! – почти крикнул Ожогин.
– Чего?
Тварь, все это время лежавшая у ног хозяйки и, кажется, даже задремавшая, встрепенулись, зашипела.
– Тише, Барсик!
– Помоги им, – произнес капитан, в упор глядя на девушку. – Я тебя прошу.
Настя молчала, в ее ледяных глазах слабо блестел огонек любопытства.
– А тебе какой интерес? – наконец спросила она.
– Не ищи выгоды там, где ее нет. Они – нормальные ребята, просто попавшие не в то место. Им тут без посторонней помощи не выжить. Сама же прекрасно это знаешь.
– А мне оно нафига надо?
Ожогин выпрямился, ноздри его раздулись, казалось, что он вот-вот задушит давнюю знакомую прямо на наших глазах. Молилась ли ты на ночь, Дездемона, и все в таком духе.
Это, впрочем, нисколечко не напугало, а наоборот, позабавило Настю.
– Люблю, когда ты злишься!
– А еще больше ты любишь мозги любить!
– Не без этого. А чем же я могу им помочь?
– Их надо проводить до ближайшего блокпоста или КПП. Оттуда они уже как-нибудь сами со своими свяжутся.
– А ты что же, не можешь им помочь? – ехидно спросила девушка, поглаживая фыркающего зверя.
– Могу, – неуверенно ответил Ожогин. – Но вдвоем надежнее будет. Да и с твоей зверюшкой точно никто не тронет!
Эх ты, Ожогин! Столько лет за плечами, седина вон уже на висках выступила, а все такой же наивный, как шестнадцатилетний пацан! Подвязать бывшую в дело, чтобы клинья к ней подбивать… эх, гиблая затея!
Не в силах сдержать улыбку, я хмыкнул. Настя и Ожогин одновременно обернулись.
– А я что? А я ничего. Я только «за».
– Ну что? – спросил капитан у бывшей подруги. – Поможешь нам? Мне.
– До пятницы я абсолютно свободна. Почему бы и не помочь? Барсик, ты как, не против?
Тварь гортанно зарычала.
– Не против. Идемте, пока сюда свора аидовская не сбежалась.
5
Первый очнулся в траве. Голова раскалывалась и сильно тошнило. Сотрясение мозга. Но это ерунда по сравнению с тем, что случилось. Цель ушла. И этого достаточно, чтобы позабыть о головной боли. Первый знал точно – после этой новости Хозяин устроит ему такую взбучку, что головная боль по сравнению с ней будет сущим пустяком. Но сообщить все же придется. Надо только оглядеться, понять, что произошло и где они ошиблись. Ошибки – это тоже в каком-то плане хорошо, на них можно учиться, чтобы не повторить в дальнейшем. Но только дураки учатся на своих, умные же – на чужих.
Что ж, значит, он дурак. В этот раз. Недооценил силы противника. В будущем он этого не допустит.
Что же все-таки случилось? Кажется, он упал. Только вот куда? Память обрывалась на том моменте, когда его подхватила за плечи та крылатая тварь. Видимо, не справившись, мутант просто выронил его в кусты. Это и спасло Первого. В том числе и от ошейника, которого на шее не было. Он потер шею в том месте, где он должен быть. Тварь его перекусила! Но он настолько привык работать на Хозяина, что даже не подумал о том, что теперь может сбежать. Наоборот, все его мысли были о том, чтобы исправить свою ошибку.
Где теперь преследуемые? Первый огляделся. Никого. Следы – надо найти их.
А его спутники? Второй? Он мертв. Третий? Исчез. Теперь он один. Первый и единственный.
– Тем лучше, – прохрипел Первый, вставая на ноги и поднимая с земли автомат. – Никто не будет отвлекать, когда я их буду убивать – одного за другим. Одного. За. Другим.
6
– Это что, ваша бывшая? – я не смог сдержать своего любопытства.
Ожогин вспыхнул:
– Чего сразу бывшая? В смысле чего сразу моя? Просто знакомая.
– Да ладно вам! – я не сильно тюкнул капитана локтем в бок.
Тот нахмурился. Тихо спросил:
– С чего так решил?
– Все видно и понятно даже без слов.
– Ну, бывшая, – севшим голосом наконец признался капитан.
– Так ей сколько лет-то? Она младше вас…
– Ненамного, не надо вот этого! Она просто…
Ожогин оглянулся по сторонам совсем как шизофреник в период обострения и шепотом произнес:
– Мутант.
– Что? Как это?
– Ну не совсем чтобы мутант – полумутант. В крови у нее не только человеческая кровь бежит. Вот и выглядит так молодо.
«Теперь понятно, почему у нее такой взгляд», – понял я, украдкой поглядывая на девушку – та шла чуть впереди, круто виляя бедрами.
«Красиво вышагивает – одной ногой пишет, второй зачеркивает. Эх, понимаю Ожогина, есть от чего сойти с ума».
– Тут, в Зоне познакомились, – продолжил капитан. – Она тогда совсем дикая была, с нечистью лохматой в стае бегала. Уж не знаю, как ее туда прибило, – она всегда эту тему избегает. А я подрядился тогда у одного торгаша его территорию очистить от них. Всех положил, а вот на девушке рука дрогнула. Думал, дикая совсем, а она говорить умеет. Беседа тогда жаркая была! – улыбнулся Ожогин, потирая на виске старый шрам. – Но язык общий в итоге все же нашли. Сошлись. А потом…
Капитан махнул рукой, не желая вспоминать былое.
– Характерами, в общем, не того…
– Долго еще будете языками часть? – спросила Настя, оказавшаяся за нашими спинами неведомо как. Призрак, ей-богу.
– А мы и не… что-то случилось?
– Вода идет.
– Какая вода? – не понял я. Но в душе обрадовался – наконец, напьемся и искупаемся, смоем грязь и пот.
Ожогин радости моей не разделил – лицо стало хмуро-озабоченным.
– Что за вода? – на всякий случай спросил я у капитана.
– Которая Затон перегораживает.
– Тогда через мост придется? – понял я расстройство Ожогина.
– Мост закрыт, – сказала девушка.
– Так ведь… – начал я, но Настя жестом остановила меня.
– На вагоне, вон там, наверху, видишь – красная тряпка висит?
Я вгляделся в белую дымку, увидел на горизонте мост, вагоны. На одном из них и вправду развевалось что-то красное, по виду больше похожее на потроха. От того Машиниста таких выходок вполне можно было бы ожидать.
– Ну.
– Баранки гну! Санитарный день там.
– Где? – я окончательно запутался.
– В вагоне. Проводник сейчас санитарию там устраивает.
– Какую еще санитарию? Что за ересь?!
– Называй, как хочешь, да только кто сунется туда сейчас – не жилец. Никакие билетики не помогут.
Я тяжело вздохнул, спросил:
– И что теперь делать?
– Ждать.
Кажется, эта шутка уже изрядно затянулась. Эта Зона и вправду не хочет нас отпускать! Чтоб ей пусто было!
Вдали раздался истошный крик.
Макс! Это же его голос!
– Хреново, – задумчиво прошептал одними губами Ожогин.
И вправду хреново – крик шел именно с моста.
7
Я повернулся к капитану, спросил:
– И что… что он с ним сделает?
– Ты про Машиниста?
– Да, про кого же, блин, еще?
– Сожрет.
Я схватил капитана за плечо, но тот отстранился.
– Мы должны его спасти!
– Ты видел, он нас бросил?! В самый разгар боя… забрал пистолет и слинял. Он мог нас спасти вместо Насти, но не стал. Трус!
– Все равно! Он, – я посмотрел на Саню, которого все еще лихорадило. Я прислонил его к березе, а сейчас он скатился вниз, головой едва не угодив в муравейник. Поспешил к нему на помощь, приподнял обратно. – Он – тоже член группы.
– Вроде он сказал, что уходит… – заметил Ожогин. – Да и не спасти его сейчас. Никому еще не удалось выбраться из лап Машиниста. Если нет билета, то считай, что труп.
– Не ссыте, мальчики! Я разберусь, – вдруг сказала Настя, которая снова возникла за нашими спинами, а потом демонстративно их раздвинула, проходя вперед, к мосту. Ее бедра виляли так, что глаз было не оторвать.
Даже Ожогин заметил мой взгляд:
– Глаза подбери, а то выпадут!
Его грозный голос вывел меня из ступора. Капитан прыснул от смеха:
– Да ладно, я пошутил. Смотреть не зазорно, когда есть на что… да и мы с ней давно уже не живем вместе. Но вообще… не советую.
Я еще не отошел от смущения, как новая реплика капитана поставила передо мной новый вопрос: почему это «не советую»? Потому что она мутант? С ними хоть сексом-то можно заниматься? Только вот спрашивать, естественно, всю эту ерунду я не стал. Сделал вид, что мне тоже смешно.
– Может, ей помочь?
– Если Настя сказала, что сама разберется, значит, сама! – Ожогин присел на пригорок и вытянул ноги. Достал фляжку, сделав пару глотков. – Смотри и наслаждайся!
Девушка вышла на мост, но до вагонов не дошла, кокетливо повернулась в нашу сторону, внимательно наблюдая – а все ли смотрят на этот спектакль. Все трое были на месте, один, правда, прикорнул перед началом шоу.
Она сверкнула улыбкой, которую мало кто даже в жизни видал в глянцевых журналах, не то, что тут, в Зоне. Здесь все, кто мне попадались, имели желтовато-коричневый налет на зубах, видимо, от местной воды.
Девушка свистнула: в воздухе прошелестели крылья. Оказывается, монстр все это время сидел неподалеку от нас, а мы про него и забыли. Зайдя в вираж на уровне моста, он вдруг резко бросился в сторону поезда. Влетел прямо в тепловоз, разбив окно.
– Он…
– Да, – только и ответил Ожогин.
Капитан улыбался, наблюдая за моей реакцией.