— Бутерброд с ветчиной и будильник, — весело провозгласила Сара.
— Иди ко мне. — Голос Бобби был полон желания.
Сару не надо было просить дважды. Она знала все его желания, а зачастую предугадывала их. Поставив поднос на стол, Сара охотно подошла к Бобби.
Он протянул руки и уложил ее рядом с собой на кровать.
Сара лежала очень тихо, сердце ее учащенно билось в предвкушении того, что должно было произойти, потому что Бобби Монделла был лучшим в мире любовником.
Он медленно начал гладить ее тело через одежду, его нежные руки слегка коснулись ее груди, погладили живот и бедра. Пальцы Бобби лишь слегка касались ее тела, но уже через несколько секунд Саре страстно захотелось, чтобы он раздел ее.
Она сдавленно застонала, но в такие минуты Бобби любил, чтобы она оставалась пассивной, а инициатива была в его руках.
С неторопливостью, которая уже начала сводить ее с ума, Бобби просунул руки под блузку, а затем так же медленно стал одну за одной расстегивать пуговицы.
Груди Сары напряглись, готовые вырваться на волю из тесноты лифчика. Но Бобби продолжал дразнить ее, гладя набухшие соски через материю.
— Прошу тебя, Бобби, пожалуйста, — взмолилась Сара.
— Потерпи, малышка, — промурлыкал Бобби, — всему свое время. Только лежи тихо.
— О Боже! — Лицо Сары пылало от этой пытки ожидания, но все-таки это была сладкая пытка, и она целиком отдавалась этим волшебным мгновениям.
Наконец он расстегнул застежку лифчика, и ее груди вырвались на свободу. Сара чуть не испытала оргазм от его ласковых прикосновений, но Бобби не допустил этого. Сняв руки с груди, Бобби опустил их на ее бедра и начал потихоньку, дразня ее, поднимать юбку по сантиметру, тихонько стягивая трусики.
— Бобби, ты сведешь меня с ума, — только и смогла вымолвить Сара.
— Сладкая моя, ты не знаешь, что такое сумасшествие.
И он продолжил медленными, уверенными, опытными движениями ласкать ее, доведя руками и языком дважды до оргазма, прежде чем тела их слились.
Сара задыхалась, испытывая облегчение и наслаждение. Она очень сильно любила этого мужчину, но до сих пор не была уверена, что и он испытывает к ней те же чувства. Да, она нужна ему, в этом Сара была абсолютно уверена. Но любил ли он ее? Бобби никогда не говорил об этом, а она в минуты близости всегда твердила ему о своей любви. Вот и сейчас она повторяла:
— Я люблю тебя, Бобби Монделла. Люблю тебя, люблю тебя, люблю. О, как же я люблю тебя. — И она снова испытала оргазм от близости с мужчиной, которого любила, которого желала больше всего на свете.
Но в ответ Бобби лишь издал протяжный стон, означавший, что и он достиг пика блаженства.
И тут же Бобби откатился на край кровати и натянул на себя простыню, закрывая наготу, потому что предпочитал, чтобы Сара видела его голым только в состоянии эрекции.
— Тебе было хорошо, малыш? — не удержавшись, спросила Сара.
Но возбуждение прошло, и Бобби уже снова успокоился.
— Я хочу есть, — ответил он, резко меняя предмет разговора. — По-моему, кто-то намекал насчет бутерброда с ветчиной?
Сара с готовностью вскочила с кровати.
— Он уже остыл, я тебе сделаю другой.
— Пойдет и холодный. Давай сюда.
Саре не требовалось прикрывать свою наготу, она подошла к столу, где оставила поднос, взяла бутерброд и передала его Бобби. Обычно она стеснялась демонстрировать свое тело, считая, что у нее слишком короткие ноги, слишком округлый зад и слишком большие груди. Но по отношению к Бобби это не имело значения, он все равно не мог ее видеть. А если бы мог, то не захотел бы ее — Сара была в этом уверена. Ведь в свое время у Бобби Монделлы были самые прекрасные в мире женщины, и черные и белые.
Сара помнила журнальные статьи, скандалы и слухи. А еще она помнила, когда она впервые увидела Бобби на сцене. Это было в 1980 году. Тогда ей было восемнадцать, она только что закончила среднюю школу. Подруги затащили ее на концерт Бобби в Филадельфии.
— Это самый сексуальный мужчина, — заверяли ее подруги. — Подожди, сама увидишь. Просто торчок, а не мужчина!
И Сара была вынуждена признать их правоту. Когда он вышел на сцену в тонких облегающих брюках и белой шелковой рубашке, пятьдесят тысяч женщин просто начали кончать от восторга, вопя во всю глотну. Бобби Монделла буквально излучал секс. Живой, дышащий фаллический символ. А что за голос!
Сара моментально стала его поклонницей. Но даже через несколько лет, после того как с ним произошел тот несчастный случай, она и не предполагала, что будет работать у него личным секретарем, не говоря уж о большем.
— Пожалуй, приму душ, — сказал Бобби, в два приема расправившись с бутербродом. — Моя одежда готова?
— Все готово, — успокоила Сара, — твои любимые черные брюки и белая шелковая рубашка.
— Спасибо, детка. — Да, все правильно — это был его любимый наряд. Приносящий удачу. Хотя и он не помог ему два года назад, в тот ужасный вечер.
О Боже, скоро он окажется в обществе Новы Ситроен. Этой обольстительной, равнодушной суки.
Бобби даже не представлял, как поведет себя.
Взяв его за руку, Сара повела Бобби в ванную.
Он вырвался, отбросив ее руку.
— Я знаю дорогу. Не надо ходить за мной по пятам.
Иногда Бобби хотел, чтобы она помогала ему, а порой просто терпеть этого не мог Сегодня ему как раз хотелось все делать самому.
— Тогда я пошла одеваться, — быстро бросила Сара, но не сумела сдержать обиду, проскользнувшую в ее голосе.
Ведь она была такой нежной, заботливой девушкой. Ведь именно она буквально оттащила его от края пропасти, Бобби просто не знал, что бы он делал без Сары. И все же бывали моменты, когда она действовала ему на нервы.
Смягчив тон, Бобби сказал:
— Ты хочешь сказать, детка, что до сих пор разгуливаешь с голой задницей? Черт возьми! Тебя же может кто-нибудь увидеть.
Сара не нашла эту шутку слишком забавной.
Нова Ситроен обходила свое роскошное поместье, тщательно проверяя все до мелочей. Подобная щепетильность, с одной стороны, принесла ей славу американской хозяйки номер один, а с другой — буквально выматывала каждого, кто работал на нее. Она замечала мельчайшие пятнышки пыли, малейший непорядок.
Осматривая дом для гостей, она приказала еще раз вычистить серебряные предметы, заменить во всех семи ванных комнатах рулоны туалетной бумаги на новые, сменить все лампочки и лично поменяла в девяти вазах свежие цветы.
Наконец она вернулась в свою спальню, где ее поджидали массажистка, парикмахерша, маникюрша и первоклассная специалистка по макияжу — английская девушка по имени Трейси. Только им дозволялось дотрагиваться до драгоценной кожи Новы Ситроен.
— Все это ужасно скучно, — сообщила им по возвращении Нова. — Но мне нравится благотворительность, а губернатор стоит этого, как вы считаете?
Никто из присутствующих даже не подозревал, что двадцать лет назад на своей родине, в Германии, Нова Ситроен была одной из самых высокооплачиваемых девушек по вызову.
Вики Фокс могла передвигаться по поместью лишь по определенному маршруту, а не так, как ей вздумается, но тут ей помогала униформа. Строгая коричневая с белым униформа служанки, которую по настоянию миссис Ситроен носили все работавшие в поместье женщины.
„Наверное, эта старая шлюха просто боится конкуренции“, — думала про себя Вики. Да если сбросить эту униформу и навести полный макияж, то она, Вики Фокс, вполне могла бы посоперничать с любой из нынешних кинозвезд. Нынешние кинозвезды совсем не то, что было в старые добрые времена, и, хотя Вики сама и не была кинозвездой, она прекрасно знала это. Сегодня уже не было Мэрилин Монро и Ланы Тернер.
Вики Фокс приехала в Голливуд в возрасте шестнадцати лет, убежав из Чикаго с шестьюдесятью долларами в кармане и двумя огромными аргументами — невероятно большими грудями.
Шестьдесят долларов кончились очень скоро, а аргументы позволили получить работу официантки (она обслуживала посетителей с обнаженной грудью), потом танцовщицы в ночном клубе, а после этого фотомодели для порнографических изданий. Следующим шагом была уже проституция, а к тому времени, когда Вики исполнилось двадцать пять, этим ремеслом она довольно прилично зарабатывала. Но тут ей встретился женатый мужчина, пожелавший владеть ею в одиночку. Он снял ей квартиру на бульваре Вентура и оплачивал все ее счета. Целыми днями Вики сидела дома, ухаживала за ногтями, лопала шоколад и смотрела по телевизору мыльные оперы. Так прошло четыре года, а потом ее любовника арестовали во Флориде по обвинению в вооруженном грабеже и надолго упрятали за решетку. Повзрослевшая и слегка пополневшая Вики вновь занялась проституцией, но душа у нее к этому делу уже не лежала, поэтому, когда ее разыскал Максвелл Сицили, который сидел в одной камере с ее бывшим дружком, она уже была готова броситься с головой в какую-нибудь авантюру. К тридцати годам Вики приобрела достаточный опыт. Максвеллу Сицили требовалась именно такая помощница, и она без лишних вопросов согласилась с его планом. В конце концов, к чему сводился весь план? Просто отнять у богатых и забрать себе. Подумаешь, ограбить богатых. Что тут такого? Ведь у них все застраховано. Грабить богатых не считалось тяжким преступлением.
Входя в личный кабинет Маркуса Ситроена, Вики держала в рунах метелку для смахивания пыли на тот случай, если кто-то поинтересуется, что она здесь делает. Но всем было не до нее, все были слишком заняты предстоящим вечерним приемом.
Вики не волновалась, если уж она взялась за дело, то сделает все, что от нее требуется.
У Маркуса Ситроена работали три личные секретарши, одна преданней другой. В соответствии со строгим правилом, которое он ввел, им запрещалось контактировать друг с другом во время работы. Нарушение этого правила грозило немедленным увольнением.
И все три женщины (Маркус не доверял секретарям-мужчинам) из кожи вон лезли друг перед другом, чтобы добиться расположения босса. Они рассказывали ему абсолютно обо всем, что творилось в компании „Блю кадиллак рекордз“, и благодаря им он знал буквально все сплетни: кто с кем спит и прочие не связанные с бизне