Баз осмотрел дом.
— Черт побери, наверное, ты вбухал в него кучу денег, да? — презрительно фыркнул он и насмешливо добавил: — Так что не обеднеешь, потратив еще несколько шиллингов?
Выглядел Баз просто ужасно: пепельно-серая кожа буквально обтягивала кости, впалые, мертвые глаза, плохо выкрашенные черные волосы налезали на воротник затасканной кожаной куртки. Длинные, худые ноги обтягивали джинсы, наряд довершали потрепанные высокие ботинки из змеиной кожи. Сигарета с марихуаной казалась намертво приклеенной к его губам. Баз глубоко затягивался, не вынимая ее изо рта.
Микки превратилась в толстую, неряшливую женщину с завитыми желтыми волосами. Хотя ей не было еще и тридцати, морщины и усталые глаза старили ее лет на десять. Одета Микки была в покрытый пятнами зеленый свитер и мешковатые брюки цвета хаки.
Крис вспомнил ту хорошенькую Микки, которую знал когда-то, и подумал, куда же все девалось.
И Баз, и Микки сразу приступили к выпивке, Баз пил неразбавленную водку, а Микки красное вино, которым моментально заляпала свитер. Но, похоже, ее это не волновало.
— Что ж, — сказал Крис, наливая себе виски „Олд Кентукки“, — очень рад видеть вас обоих.
— Поздравь нас, — предложил Баз, плюхаясь в кресло. — Мы поженились сегодня утром. А толстая она, потому что просто беременная. Гребаная глупая корова.
— Ты шутишь?
Микки кивнула.
— Это правда, Крис. Неожиданно стали семейной парой на старости лет.
— Черт! Так давайте откроем шампанское!
— Черт! — передразнил его Баз. — Без этого ты не можешь обойтись.
Ужин затянулся надолго, Баз отпускал шуточку за шуточкой по поводу пластинок и их продажи, о том, что все это делается только ради денег. Где-то в середине ужина он ушел в ванную и не возвращался минут двадцать.
— Ты должен найти ему работу, Крис, — взмолилась Микки, пока Баз отсутствовал. — Ты же знаешь, как он талантлив. А вынужден от случая к случаю сопровождать чьи-нибудь дешевые выступления. Это же просто преступление. Я боюсь, он что-нибудь сделает с собой. — Опустив воспаленные глаза, Микки прошептала: — Сделает, как Шарлин.
— Господи, Микки! Как я могу ему помочь, он же все время под кайфом.
Микки залпом допила вино и быстро заговорила, в голосе ее звучало отчаяние.
— Он собирается бросить наркотики. Честно. Ему нужен только шанс.
Крис слышал, что новая восходящая звезда „Блю кадиллак“ группа „Оранжевые драконы“ должна в следующем месяце дать шесть концертов в Англии, и им сейчас нужен солист. Баз в сочетании с хорошим клавишником и остальным сопровождением мог бы прекрасно подойти для этих концертов, если, конечно, будет в форме.
— Я посмотрю, что можно сделать, — ответил он. — Только ты должна пообещать мне, что заставишь его бросить наркотики.
— Да, конечно, Крис. Я могу тебе это обещать. Честно. Поверь мне.
— Скоро в Лондон должен приехать кто-то из „Блю кадиллак“, я дам тебе чек, и ты приведешь База в порядок. Только не говори ему, что я имею отношение к этому делу. Хорошо?
Позже Крис позвонил в Лос-Анджелес.
— Хоук, я хочу, чтобы ты кое-что организовал для меня.
— Что?
Крис подробно объяснил Хоуку, что от него требуется.
Через час Хоук перезвонил ему.
— Я все уладил.
— Отлично, я очень доволен.
— И еще одно, Крис.
— Да?
— Это насчет благотворительного приема у Маркуса Ситроена. Он может рассчитывать на тебя, не так ли?
РАФИЛЛА1987
Рафилла спокойно смотрела на человека, сидевшего за антикварным столом с инкрустациями. Маркус Ситроен. В его руках было теперь ее будущее. Каким странным образом их судьбы пересекались в течение многих лет.
— Ну что ж, моя дорогая, — радостно заявил Маркус, — я же обещал тебе, что сделаю это, и сейчас мне приятно сообщить, что твой сингл „Благоухающие ночи“ на следующей неделе займет первую строчку в хит-парадах шести различных стран, включая и те две, которые действительно стоит воспринимать всерьез, — Англию и Америку.
Поднявшись, Рафилла подошла к окну и посмотрела на улицу. Окна лондонского офиса Маркуса Ситроена выходили на Гайд-Парк. Был морозный и ветреный февральский день. Прохожие кутались в пальто и шарфы.
Иногда, именно в такие дни, Рафилла по-настоящему скучала по Рио. Но что она на самом деле потеряла?
Ничего… ничего…
Карнавал пришел и ушел. Маркус Ситроен приехал и уехал. К большому раздражению Тинто, Рафилла наотрез отказалась встретиться с ним.
— Ты просто глупая, — проворчал он. — Ведь он может сделать из тебя звезду международного класса.
— А как же Луис? — решительно возразила Рафилла. — Мы единая команда. Или пусть берет нас вдвоем, или разговор окончен.
— О, Рафилла, подумай о своем будущем.
Но она упорно стояла на своем.
— Луис и есть мое будущее.
Тинто пожал плечами.
— Может быть, да, а может быть, и нет. — Он не знал, как сказать ей о том, что, пока она была в Англии, Луиса частенько видели в обществе очень богатой Вивьен Риккардо — обожаемой публикой „королевы телевизионных мыльных опер“.
— Маркусу можешь дать отрицательный ответ, — радостно заявила Рафилла. — И готовься к нашей свадьбе.
Тинто не смог скрыть своего удивления.
— И когда она состоится?
— Скоро.
— Как скоро?
— Ты узнаешь об этом первым.
Луис несколько охладел к ней после ее возвращения из Англии. Рафилла думала, что новый альбом уже закончен, но Луис продолжал ночи напролет проводить в студии.
— Я буду ходить с тобой в студию, — предложила Рафилла.
— Тебе будет скучно, — ответил Луис. — Там у нас только технические вопросы.
— Но я скучаю, оставаясь дома одна, — робко возразила она.
Луис шутливо чмокнул ее в щеку.
— А, моя маленькая капризная английская принцесса скучает? Наберись терпения, дорогая. Я же работаю для нашего общего блага.
— Я не англичанка. И не капризная. И давай побыстрее заканчивай с этой работой.
Рафилла понимала, что альбом очень важен для Луиса. Он задумал его и сам написал четыре песни. Естественно, его теперь заботит каждая мелочь, и успокоится Луис только тогда, когда альбом поступит в продажу.
Рафилле очень хотелось снова спросить его о жене, о той старой женщине, умиравшей где-то в доме престарелых. Но ей это было неловко, и она молчала, ожидая, когда Луис сам заговорит об этом. Он и так переживает, так стоит ли ей подливать масла в огонь?
Однажды ночью Луис вообще не вернулся домой. Проснувшись утром, Рафилла не обнаружила его рядом.
— Луис! — позвала она, поднялась и стала искать его по квартире. Джон Джон уже ушел в школу, а приходящая на день служанка Констанца мыла пол на кухне.
— Господина нет дома, — сообщила Констанца Рафилле.
— Наверное, остался ночевать в студии, — объяснила Рафилла, не понимая, почему это ей взбрело в голову оправдываться перед служанкой.
Она позвонила в студию, но там никто не ответил. Чувствуя себя ужасно глупо, Рафилла позвонила домой Тинто.
— Луис пропал, — вроде бы шутливо сообщила она. — Ты не знаешь, где он может быть?
Тинто так и подмывало сказать: „В постели у Вивьен Риккардо“. Весь город говорил о любовной связи Луиса и знаменитой стареющей актрисы, но никто не осмеливался сообщить об этом Рафилле. Даже Тинто. Он помялся, потом кое-как выдавил:
— Нет… не знаю…
— Дай-ка мне трубку, — потребовала жена Тинто Мария. — Рафилла, дорогая, — решительно начала она, — встретимся сегодня за ленчем. Нам надо поговорить. Я должна тебе кое-что сообщить.
Но еще до того, как они встретились и поговорили, новость достигла ушей Рафиллы. Луис Оливьера и Вивьен Риккардо тайном поженились сегодня утром.
— Я люблю Лондон, — пробормотала Рафилла.
Маркус поднялся из-за стола и подошел к ней.
— И это все, что ты хочешь сказать? Я же только что сообщил тебе, что твоя пластинка будет хитом номер один во всем мире. Ты хоть понимаешь, что это значит?
Повернувшись к Маркусу и посмотрев на него, Рафилла сказала:
— Это значит, что я звезда?
— Да.
— Знаменитая?
— Да.
— Богатая?
— Со временем станешь богатой. Под моим руководством.
„Под моим руководством“. Уже не в первый раз он говорил ей эти слова. Не в первый раз…
— Тинто, я хочу встретиться с Маркусом Ситроеном.
— Опоздала. Он вернулся в Соединенные Штаты.
— Позвони ему.
— При всем моем уважении к тебе, Раффи, должен заметить, что он, возможно, уже и не помнит о том, что ты его заинтересовала.
Рафилла вскинула брови и насмешливо бросила:
— Что же ты за агент? Где твои старания?
— Я попробую.
— Уж будь любезен.
Конечно, Маркус Ситроен помнил ее. Он предложил Рафилле прилететь в Нью-Йорк для пробной записи. Тинто пришел в восторг.
— Лететь в Нью-Йорк? И не подумаю, — осадила его Рафилла. — Предложи ему самому приехать сюда.
— Не будь дурочкой, — возмутился Тинто. — Ты просто не представляешь, какая это важная птица.
— Нет, представляю. Но все равно предложи ему приехать. — Инстинкт подсказывал ей, что Маркус Ситроен выполнит ее желание.
Целую неделю из Америки не было никаких известий, а потом позвонила личная секретарша мистера Ситроена Феба. Она сообщила Тинто, что у мистера Ситроена действительно есть еще кое-какие дела в Рио, поэтому он прилетит через десять дней.
Рафилла лишь кивнула, когда ликующий Тинто передал ей эту новость. Тинто был переполнен всевозможными планами, он стал размышлять о том, как вести себя с этим великим человеком и какую тактику им выбрать, чтобы заключить максимально удачную сделку.
— Ничего не нужно, — твердо оборвала его Рафилла, — я хочу встретиться с ним наедине.
Тинто в недоумении покачал головой. Рафилла была чудесной и загадочной девушкой, он совершенно не понимал ее. Когда Луис женился на Вивьен Риккардо, Тинто, Мария, да и все остальные ожидали от Рафиллы буйной истерики или чего-нибудь в этом роде, но нет, с Рафиллой этого не случилось. Она осталась, как всегда, спокойной, пожала плечами и философски заметила: