Черт! Ну что об этом размышлять, ведь он никогда ничего не смыслил в этих грязных делах.
На той же самой неделе, когда вышел альбом „Монделла жив“, Шарлин покончила жизнь самоубийством. Она перерезала себе вены и истекла кровью в своей квартире в Нью-Йорке.
Бобби всю ночь проплакал, вспоминая ее. Ведь когда-то он любил эту женщину и жалел, что был так груб с ней, когда та навестила его в Нью-Йорке в последний раз.
Теперь уже слишком поздно. После случившейся с ним трагедии Шарлин прислала письмо — это было коротенькое ласковое послание, где она спрашивала разрешения навестить его. Но Бобби не ответил — он не хотел, чтобы она видела его в образе несчастной жертвы.
И вот ее нет. Бедная хорошенькая Шарлин.
На следующий день Бобби связался с Рокетом, еще одним другом, которого он в свое время оттолкнул от себя. Рокет находился в Лос-Анджелесе на съемках фильма. Он пришел к Бобби, и они проговорили всю ночь, вспоминая все хорошее.
— Я очень рад был снова увидеть тебя, дружище, — тепло произнес Рокет, прощаясь. — Давай поддерживать связь. Мы с тобой всегда будем помнить Шарлин такой, какой она была.
Первые же отклики на новый альбом Монделлы были просто превосходными. Чтобы помочь Бобби, Рокет сделал рекламный видеоклип. А Сара ни на шаг от него не отходила, вдохновляя на новую работу.
Когда Маркус Ситроен позвонил и сообщил, что хотел бы видеть Бобби Монделлу на концерте, который состоится во время благотворительного приема, что устраивала его жена, Сара сначала ответила решительным отказом. Она слышала кое-что о любовной связи Бобби и Новы — Бобби сам рассказывал ей об отдельных эпизодах, хотя всю историю их отношений она, естественно, не знала.
Когда Сара рассказала Бобби о просьбе Маркуса Ситроена, он колебался всего секунду, а потом, к ее огромному удивлению, сказал:
— Да, я выступлю.
В глубине души Бобби считал, что пора покончить с некоторыми призраками прошлого. И, может быть, хотя это и очень слабая надежда, ему удастся выяснить правду о той роковой ночи в Рио.
— Ты серьезно? — Сара бросила на него недовольный взгляд.
Бобби решительно кивнул.
— Конечно. Можешь передать Маркусу Ситроену, что я непременно буду на концерте.
СУББОТА, 11 ИЮЛЯ, 1987ОБЕД
— Смогу я увидеть вас? — спросил губернатор Хайленд, понизив голос.
— Что? — Сибил вытаращила свои большие голубые глаза. — Но вы же видите меня.
Наклонившись поближе, губернатор пробормотал:
— Вы понимаете, что я имею в виду.
Сибил вспомнила слова Хоука о том, что в один прекрасный день этот человек может обосноваться в Белом доме. Весьма заманчивая перспектива. Потом она подумала о Ирисе, о том, что он обманывает ее в Лондоне с какой-то шлюхой-датчанкой.
— Вы имеете в виду ленч? — спросила Сибил.
— Обед, — поправил губернатор.
— Хорошо, — согласилась Сибил, дрожа от возбуждения. — Где и когда?
Губернатор Хайленд улыбнулся. У него были острые зубы. „Как клыки у овчарки“, — подумала Сибил, потрясенная этим звериным оскалом.
— Но вы же знаете, я женат, — честно признался губернатор. — Так что должен соблюдать максимальную осторожность.
— Понимаю, — ответила Сибил. — Я тоже не одинока, и мне следует быть осторожной.
— Запишите свой номер телефона. — Он незаметно протянул ей коробок спичек и ручку. — Мой помощник свяжется с вами.
Да, коротко и ясно. Но Сибил поняла — такова суровая реальность. Похоже, губернатор решил все сразу расставить по своим местам. Да и вообще, об этих политиканах говорят, что они грубияны, особенно женатые. Слишком большой риск, как сказал бы Крис.
Она быстро нацарапала на коробке неправильный номер телефона.
Звериный оскал губернатора Хайленда стал еще явственнее, когда он прятал в карман спички. Это была улыбка истинного политикана.
— Обед подан, — объявили сразу несколько дворецких, и толпа роскошно одетых и увешанных драгоценностями гостей потянулась к обеденным столам, извилистую тропинку к которым покрывала широкая красная ковровая дорожка.
Максвелл Сицили вытащил из кармана зубочистку и воткнул ее в зубы, наблюдая за проходящей мимо вереницей гостей. Ну почему же среди них нет его отца? Великий Кармине Сицили… Великая свинья, Кармине всеми силами старался пролезть в высшее общество: скупил солидное количество доходных компаний, даже приобрел контрольный пакет банка. Но Максвелл прекрасно понимал положение дел, ведь он был гораздо умнее своего старика. Важные персоны могли обратиться к Кармине, когда им требовалась услуга, но никогда даже и в мыслях не имели, допустить его в свое общество. Для них он был богатым гангстером. И только.
Максвелл был уверен, что его жизнь будет совсем иной. В Южной Америке его ожидали новые документы, у него будут деньги и положение в обществе.
В отличие от своего отца, он будет иметь все.
Нова Ситроен расхаживала среди гостей, следя за тем, чтобы все было в порядке. Она знала, что Маркус наблюдает за ней. Ну и черт с ним. Пусть себе наблюдает. Ничего он ей уже больше не сделает. Однажды это уже было: он втоптал ее в самую грязь, но затем снова вытащил на поверхность.
То же самое он сделал и с Бобби Монделлой.
О-о-о… Бобби. На мгновение ее захлестнула ностальгия по бывшему любовнику. Слава Богу, он хоть остался жив. А ведь по всем правилам должен был погибнуть.
Нова покрутила на руке кольцо с огромным бриллиантом. Проклятый подарок ее дорогого муженька за молчание. Она приняла его и держала язык за зубами. Как бы там ни было, но в глубине души шлюха всегда остается шлюхой.
В памяти всплыл Рио… и тот кошмар.
Поправив роскошное бриллиантовое ожерелье, Нова повернулась, чтобы заговорить с губернатором Хайлендом, сидевшим справа от нее.
— Надеюсь, вам нравится здесь, — вежливо начала она.
— Нова, дорогая, любой мужчина в вашем обществе чувствует себя великолепно. Вы действительно самая превосходная хозяйка. Не могу выразить, как мы с Мэри признательны вам за этот вечер.
— Пустяки, Джек, — скромно пробормотала Нова, — я обожаю приемы. А сделать что-то для вас всегда приятно.
Глядя ей прямо в глаза, губернатор сердечно произнес:
— Большое вам спасибо. Вы никогда не пожалеете о поддержке, которую оказываете нам.
Бесцельно слоняясь по ненавистной ей комнате для гостей и ужасаясь тому, что для нее приходит час расплаты, расплаты с Маркусом Ситроеном, Рафилла решила поговорить с Бобби, так как сегодня для этого предоставлялась отличная возможность. Почему она позволила ему устранить ее из своей жизни? Ведь они когда-то были хорошими друзьями. Неужели дружба могла закончиться из-за несчастья, случившегося с ним?
— Труди, я бы хотела увидеться с Бобби Монделлой, — попросила Рафилла.
— Прямо сейчас? — неуверенно поинтересовалась Труди. — Ладно, поскольку вы уже одеты, мы можем пойти и постоять за сценой.
— Я имею в виду не его выступление. Я бы сейчас хотела зайти к нему.
— Ничего хорошего в этой идее нет, — твердо заявила Труди, гадая, что это Рафилле взбрело в голову. — Бобби выступает первым, и я уверена, что сейчас он как раз готовится к выступлению.
— В какой он комнате?
— Гм… я серьезно, Рафилла. Гости заняты обедом, вы уже готовы, а Бобби, наверное, как раз сейчас направляется на сцену.
— В какой он комнате? — упрямо повторила Рафилла свой вопрос.
Труди покачала головой.
— Я не знаю. Это же не отель, здесь нет номеров на дверях. А комнат здесь хватит на три большие семьи!
— Не волнуйся обо мне, я вернусь вовремя.
— Рафилла… — взмолилась Труди.
— Пять минут — я тебе обещаю.
Выйдя в коридор, она оглянулась. Несколько дверей, совершенно очевидно, вели в такие же, как и у нее, комнаты для гостей. Она постучала прямо в первую дверь, и мужской голос ответил ей:
— Войдите.
Рафилла осторожно вошла в комнату.
Крис Феникс развалился на кровати и переключал пультом дистанционного управления каналы телевизора с огромным экраном.
Некоторое время они молчали, глядя в глаза друг другу. О нет! Она не видела его десять лет, с той самой незабываемой ночи в лимузине. О нет! На какое-то мгновение Рафилла буквально впала в панику.
— Привет, — пробормотала она, чувствуя себя глупенькой поклонницей.
— Привет, милашка, — ответил Крис, и ничто в его поведении не свидетельствовало о том, что он когда-нибудь встречался с ней ранее. — Очень любезно с твоей стороны зайти познакомиться. Мне нравится твое пение, у тебя здорово получается, девочка. Так держать!
— Ах, Том, я уже подумала, что никогда не найду тебя, — ласково проворковала Вики, подкрадываясь к нему сзади в комнате охраны. — Мне сразу надо было предположить, что ты здесь.
— А где же мне еще быть? — с важным видом спросил Том, указывая на окружающие его ряды мониторов. — Мне отсюда абсолютно все видно.
— Вот это да! — восхитилась Вики. — Какая умная система. Это ты ее придумал?
— Ну, она основана на моих предложениях, — похвастался он, повернулся и приник взглядом к ее незастегнутой на верхние пуговицы блузке. Том прочитал в ее глазах восхищение и понял, что она явно не сможет устоять перед ним.
В брюках он ощутил „Мистера Несгибаемого“. Это его жена Мэйвис, с которой он прожил уже двадцать пять лет, во время их медового месяца обозвала его член „Мистер Несгибаемый“. К сожалению, с годами этот мистер перестал точно соответствовать этому прозвищу, но сейчас он был в полном порядке.
— Я думаю, ты очень умный. — Вики вздохнула и подумала, не слишком ли уж груба ее лесть.
— Ты правда так думаешь?
— Ах, сладкий мой, конечно!
Том уже был готов вскочить и заключить ее в объятия, но в этот момент распахнулась дверь и в комнату вошел один из охранников.
— В чем дело, Старгон? — рявкнул недовольный Том.
Охранник отнюдь не был дураком. Он бросил один взгляд на Вики, отпрянувшую в угол, второй — на раскрасневшегося Тома и быстро сказал: