Шел 1968 год, со времени потрясающего успеха „Битлз“ и „Роллинг стоунз“ Англия оставалась столицей рок-музыки, где зарождались и мода, и кинофильмы, и стиль, а самое главное — музыка. Добиваться успеха надо было только в Лондоне.
Однажды, получив письмо от матери, Баз сказал:
— Пожалуй, я предложу Дафне приехать сюда и побыть с нами пару неделек.
Баз никогда не называл Дафну мамой, всегда только по имени.
— Зачем? — выпалил Крис, сразу вспомнив о мучившем его чувстве вины.
Помахивая письмом, Баз продолжил:
— Она ушла с работы, бросила последнего любовника, с которым жила, похоже… не знаю… он на грани… Понимаешь, что я имею в виду?
— А где она будет спать? — поинтересовался Крис. — У нас нет для нее комнаты.
— Она будет спать на моей кровати, а я на полу. Не возражаешь?
Боже! Неужели Баз все знал? Не может быть. Она же поклялась сохранить их связь в тайне. Нет, вряд ли она доверила бы сыну этот секрет.
Стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно равнодушнее, Крис сказал:
— А мне-то какая разница.
— Ладно, тогда я позвоню ей, — решил Баз. — Пожалуй, даже смогу наскрести ей на билет.
Крис подумал, не собирается ли Дафна возобновить их любовную связь? У него подобного желания не было. В конце концов, он давно уже не был тем девственником, которого она соблазнила в гараже на полу. И дело было даже не в том, что Дафна не нравилась ему, у Криса еще очень сильно было чувство вины перед другом за то, что он спал с его матерью.
Баз пошел в соседний бар позвонить матери, а Крис погрузился в размышления, как выйти из этой ситуации.
Но долго гадать и терзаться ему не пришлось. Когда Баз вернулся, он был бледен как мел, несмотря на загар.
— Что случилось? — быстро спросил Крис.
Баз присел на кровать, его худое лицо было похоже на застывшую маску.
— Она покончила с собой. Дафна мертва.
Возвращение в Англию на похороны было самой неприятной вещью, которую когда-либо приходилось испытывать Крису. Стоял октябрь, а Крис уже успел позабыть и ледяной холод, и раннее наступление сумерек в четыре часа дня, и бесконечно моросящий дождь, и медленно ползущие потоки автомобилей. Но сильнее всего он позабыл, что такое жить дома с двумя незамужними сестрами, вечно кричащими друг на друга. Отчим совсем помешался на телевизоре, а Эйвис так и продолжала убираться в чужих домах, властно и шумно распоряжаясь в собственном доме.
— Ты очень худой, — недовольно заявила Крису мать. — А почему ты не писал? Я тебе уши надеру, паршивец!
Обе сестры с завистью уставились на него, и младшая сказала:
— Наверное, некоторым это нравится, да? Валяться целыми днями на солнце и не присылать маме денег. Вот я, например, сама плачу и за комнату, и за еду.
— Да не тарахти ты, я не собираюсь здесь оставаться, — быстро успокоил ее Крис.
— Вот как! — воскликнула вторая сестра, унаследовавшая острый язычок матери. — Мы поедем в Америку и станем рок-звездой, да?
Крис не выносил сестер, но его нелюбовь к ним меркла перед его отношениями с братом. Брайан приехал на воскресный чай с женой Дженнифер и двумя сопливыми малышами. Старшему было два года, из-за его появления на свет Брайан и был вынужден жениться, и Крису показалось, что брат недолюбливает этого ребенка. И все же самодовольная физиономия братца так и излучала: „У меня есть работа, жена и семья. А что есть у тебя, братик?“
Тебе пора определиться в жизни, — назидательным тоном заявил Брайан. — Неужели ты не понимаешь, как огорчаешь своим поведением маму?
— Да пошел ты, — тихо пробормотал Крис, чтобы мог услышать только Брайан.
К несчастью, эту фразу уловил двухлетний ребенок Брайана и начал выкрикивать нараспев:
— По-шел ты, по-шел!
— Ах ты негодяй! — вспылил Брайан. — Учишь моего ребенка ругаться. Да ты просто неудачник и лентяй. Почему бы тебе не стать нормальным человеком, подстричь волосы, найти работу?
— В твоем представлении это все, что требуется для нормального человека? — насмешливо фыркнул Крис. — Короткая прическа и какая-нибудь дурацкая работа?
— Мне-то об этом беспокоиться не надо, — самодовольно заявил Брайан, — а вот ты выглядишь как паршивый гомик.
Крис расхохотался, что еще больше разозлило Брайана.
Их перебранку оборвала Эйвис.
— Вы заткнетесь оба! — громко крикнула она им через стол. — Если собираетесь грызться как кошка с собакой, то убирайтесь из-за стола на улицу.
— Вот именно, — хором подхватили сестры, оживившиеся от мысли, что между братьями может возникнуть драка.
— Налей мне еще чашечку чая, дорогая, — попросил Хорас, совершенно не обращавший внимания на возникшую за столом атмосферу враждебности. — Сейчас футбол по телевизору, не хочу пропустить.
Крис понимал, что больше уже не сможет жить в семье. Ведь он привык к свободе, и уж тем более его не прельщала перспектива спать на кушетке в гостиной, потому что одна из сестер заняла его спальню. Он пробыл дома всего пять дней и чувствовал настоятельную потребность уехать отсюда. Задержка была в том, что у него не было денег, а Баз ничем помочь не мог. Со времени похорон Дафны Баз вообще отказывался выходить из дома, не хотел репетировать и ходить в клубы. Он вообще ничего не хотел делать.
Дафна покончила с собой довольно распространенным способом — открыла газ и сунула голову в духовку. Никто не знал почему.
— Бедняжка. У нее была сильная депрессия, — объяснила на похоронах какая-то родственница. — А это ужасная вещь, ее очень трудно переносить.
У База было другое мнение.
— Все потому, что я оставил ее одну, — угрюмо сказал он. — Мы всегда были друзьями, а я ее бросил.
Крис не знал, что сказать. Его так и не покидало чувство вины. А может быть, в ее смерти виноват и он?
— Возьми себя в руки, — уговаривал он База, — нельзя вот так целыми днями сидеть с несчастным видом. Нам надо что-то придумать.
— Что? — спросил Баз с каменным выражением на лице. — Что, черт побери?
— Не знаю! — с отчаянием воскликнул Крис. — Но я что-нибудь найду. Уж будь уверен.
Крис взял взаймы у матери пятьдесят фунтов стерлингов, устроился на временную работу — снова мыть окна — и переехал из дома, забрав с собой База. Баз не мог оставаться жить у себя — срок аренды квартиры закончился, и он вынужден был съехать. У Дафны осталось несколько сотен фунтов, но, к сожалению, все они ушли на похороны и прочие расходы. Все вещи Дафны Баз раздал родственникам и вместе с Крисом переселился в пустующий дом, который Крис отыскал вблизи Килберна. В этом доме, брошенном владельцем за негодностью, незаконно проживала компания хиппи, чьим лозунгом было „Любовь и мир“. В доме царил сплошной кавардак, но Баз с ходу вписался в их стиль жизни. Ему очень нравилось бездельничать целыми днями, а по ночам при свете свечей играть на гитаре, ловя на себе восхищенные взгляды длинноволосых девушек.
А вот Криса такая жизнь не устраивала. У него были гораздо более честолюбивые планы. На занятые у матери деньги он купил старенький мотороллер и по вечерам ездил на нем в лондонский район Уэст-Энд, где посещал все ночные клубы любителей ритм-энд-блюза, рок-н-ролла и джаза в надежде присоединиться к какой-нибудь группе.
Крис обнаружил, что он не один такой, и вскоре уже познакомился с негром по имени Раста Станли, мечтавшим стать ударником в рок-группе, а сейчас выполнявшим мелкие поручения на студии звукозаписи, и с Олли Штольцем — талантливым бас-гитаристом, который только что закончил курс в Королевской академии музыки.
Крис с восторгом сообщил Базу о том, что намерен организовать рок-группу.
— Дерьмо все это, — сказал Баз, глубоко затягиваясь сигаретой с марихуаной, к которым пристрастился в последнее время. — Не собираюсь лезть из кожи вон, чтобы пробиться куда-то.
— Это точно, — согласилась с ним Цветик — нынешняя пассия База, шестнадцатилетняя беглянка из Брайтона с огромными ясными глазами и прекрасными волосами до пояса.
Крис почувствовал, как в душе закипает ярость. Ведь он страстно мечтал об этом еще со школы. Оптимальный состав, взрывная рок-группа. И вот на тебе… Ух! Нет, они будут рок-звездами, и пути назад нет. Он купит маме норковое пальто, а Брайану предложит сожрать свое левое ухо.
И вот теперь эта маленькая сучка с немытыми волосами советует Базу, что ему делать. Нет, Крис не мог этого стерпеть. Ни в коем случае.
— Цветик, милочка, — спокойно начал он, — сходи-ка в магазин на углу и купи себе пачку сигарет и конфет „Молтизерз“. — Крис вытащил из кармана джинсов бумажку в один фунт. — За мой счет.
Цветик моментально клюнула. После марихуаны и секса обычные сигареты и шоколадные конфеты были ее истинной страстью.
— Ты серьезно, Крис? — недоверчиво спросила она, не веря, что деньги не исчезнут, прежде чем она получит их.
Крис сунул деньги в ее маленькую ладошку и сказал:
— Совершенно серьезно, только иди прямо сейчас, ладно?
Цветик бросила взгляд на База, словно ожидая его разрешения. Баз кивнул головой. Соскочив со старого матраса, на котором они с Базом валялись большую часть дня, Цветик разгладила руками мятую блузку, нацепила мини-юбку, разношенные сандалии и поспешила в магазин.
Баз сделал последнюю затяжку, затушил окурок об пол и откинулся на спину, заложив руки за голову.
— Ну, давай, — предложил он, — стыди меня.
Крис знал, на чем следует сыграть. Отвернувшись от База, он бросил небрежно:
— Эй, парень, если ты намерен целыми днями валяться и трахаться, то меня этот вариант не волнует.
— А меня вполне устраивает, — решительно заявил Баз.
— Ну и отлично, просто я хотел в этом окончательно убедиться, прежде чем действовать самому.
— Что ты имеешь в виду… что значит самому? — подозрительно поинтересовался Баз.
— Если ты думаешь, что я собираюсь сидеть здесь и наблюдать за твоими сексуальными подвигами, то ты просто болван. Я создаю группу, в нее войдут Олли, Раста и еще один парень. Он играет на гитаре и поет, вот он и займет твое место. — Крис сделал многозначительную паузу. — Мне просто надо было услышать твой окончательный отказ.