– Не загоняй меня в угол, – просила она. – Я должна все решить сама.
Конечно, Бобби прождал после ультиматума уже два года, но разве был другой выход? Безусловно, можно оставить ее, но Бобби был не способен на это.
Они встречались при первой возможности в уединенном маленьком домике на пляже в Лос-Анджелесе и в маленькой нью-йоркской квартирке, которую Бобби снял под чужим именем, далеко от Медисон-авеню.
Он приехал на квартиру без десяти пять, и Новы еще не было. Достаточно времени, чтобы наполнить стакан и поставить пластинку. Сегодня он выбрал Тедди Пендеграста.
Нова появилась точно в пять в подпоясанном норковом манто, в темных очках и с шарфом на голове.
– Не нужно было звонить домой, – начала она. – Слуги сплетничают. Я никому не доверяю.
Бобби не видел ее шесть недель и ожидал более нежной встречи.
Нова прошла в спальню, сняла шубу и бросила ее на кровать. Она тут же принялась расстегивать платье.
Да, отношения между ними сложились очень сексуальные, но неужели дело только в сексе?
– Подожди, – сказал Бобби.
– В моем распоряжении только час, – сообщила она.
Бобби мучали слова Шарлин: «Ты для нее просто игрушка. Огромный черный кобель, которым она может забавляться».
– Как дела с твоим уходом?
Она переступила через платье и спросила:
– Каким уходом?
– От Маркуса, – напряженно произнес Бобби.
– Я этим занимаюсь.
– Ты все время этим занимаешься. Не могу понять, зачем столько времени? У тебя ведь нет детей, о которых необходимо подумать!
– У нас общая собственность, и я хочу получить свою долю.
– Я могу дать тебе все, что нужно. Сколько раз можно говорить об этом!
Нова потянулась к нему и принялась расстегивать пояс на брюках. Он смягчился.
– Пойдем в постель, Бобби, я скучала по тебе. Он отстранился:
– Нова, я не в настроении.
Она недоверчиво улыбнулась:
– Ты всегда в настроении.
«Почему она так уверена в себе? Неужели с ним так легко справиться?»
– Неужели? – холодно спросил он. Она умело расстегивала пояс:
– Конечно.
Бобби еще дальше отстранился:
– Сегодня я хочу поговорить.
Она собиралась поспорить, но потом присела на краешек постели, скрестив ноги в черных колготках.
– Давай, – сказала Нова спокойным голосом.
– Я думаю, – Бобби взвешивал каждое слово, – что ты меня обманываешь.
Нова нервно постучала длинными красными ногтями по покрывалу.
– Да?
– Да. Почему тебе нужно столько времени, чтобы уйти от Маркуса?
– Хм…
– Что это значит?
– Это значит, – сказала она после короткой паузы, – что я уйду, когда смогу.
Чтобы застать ее врасплох, Бобби внезапно переменил тему:
– Ты вчера была с Шарлин в постели? Маркус наблюдал за вами? Ее виноватый взгляд все сказал Бобби.
– Черт, – устало произнес он. – Значит, ты не собираешься уходить от него?
Нова уже взяла себя в руки.
– То, что я делаю с Маркусом, ничего не значит. Так же было и вчера, – она помолчала, а потом добавила: – С тобой все по-другому.
– Конечно, – с горечью констатировал Бобби.
– Когда-то я говорила тебе, но ты не захотел выслушать. Если я уйду от Маркуса, он убьет нас обоих. Он способен на это. Он все устроит.
Это уж слишком!
– Нова, одевайся и иди домой. Между нами все кончено. Впервые в жизни она выглядела ранимой. Внешний лоск пропал.
– Я просто заботилась о нас, Бобби.
– Да, могу поклясться.
– Когда-нибудь ты поймешь.
– Прощай, милая, прощай.
Крис Феникс, 1983
Крис провел три недели в больнице, потому что сын находился в коме. Они с Уиллоу отбросили все разногласия и проводили день и ночь у постели ребенка, пока однажды днем, словно по чудесному соизволению, глаза Бо не открылись и он произнес:
– Привет, папа.
Уиллоу разрыдалась. Крис обнял ее с огромной нежностью, потому что делил с этой женщиной и радость, и горе. Понадобилась трагедия, чтобы оба поняли: нет смысла препираться по мелочам. Благополучие ребенка важнее всего.
– Можешь брать его во Францию, – предложила Уиллоу. – Два раза в год, если хочешь. Он будет счастлив проводить каникулы с отцом.
– Я буду приезжать почаще, – обещал Крис.
– Он обожает встречаться с тобой, – призналась бывшая жена. – Он очень гордится знаменитым папой.
Они ладили теперь, хотя страшно мешали их семьи. Бесполезные хлопоты, пустые советы. Эвис считала, что несчастный случай произошел по вине матери Уиллоу, с которой мальчик жил в то время.
– Как смеет эта ужасная женщина винить меня? – вопила миссис Виг, услышав обвинения Эвис.
– Старая кошка называет меня ужасной женщиной?! – заорала Эвис.
Началась драка между бабушками.
Крису не хотелось наблюдать за этим. Бо выписался из больницы, и пора было лететь в Австралию на концерт. Последнее выступление «Дикарей». Базз по-прежнему намеревался уйти из группы. Ну и слава Богу. Работать с ним было все равно, что сидеть на действующем вулкане.
Доктор Хед договорился о каком-то невероятном контракте на звукозапись. Последняя капля доброго вина после четырнадцати лет безумия.
Первый концерт в Мельбурне вызвал беспорядки. Поклонники, беснуясь, заполнили улицы и устроили осаду зала, где должна была выступать группа. Повсюду виднелись плакаты:
«КРИС, МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ!»
«„ДИКАРИ“ НАВСЕГДА!»
«БАЗЗ! БАЗЗ! БАЗЗ!»
Закрывшись в люксах отеля, ребята давали интервью и развлекались с приглашенными.
Базз с Микки никуда не ходили. Они связались с местным торговцем наркотиков и накачивались до одурения. На сцене Крису все чаще приходилось прикрывать Базза. Он радовался, что скоро все кончится.
Через два дня они полетели из Мельбурна в Сидней, где было тоже самое.
Крис недовольно жаловался:
– Я пролетел полмира, но видел Австралию только из окна отеля. Доктор Хед предложил Крису переодеться и совершить небольшую экскурсию. С помощью дочери австралийского организатора гастролей его одели в женскую одежду, натянули светлый парик, бабушкины очки и длинную юбку.
– Страшнее птички я не видел, – давился от хохота Доктор Хед. – Не хотел бы связаться с такой!
– Пошел к черту, ты просто завидуешь, – парировал Крис, накладывая на губы ярко-красную помаду.
– Особенно волосатым ногам. Это так импозантно! Переодевание сработало. Крис посмотрел Сидней. Это был очень красивый город. Утром они поехали на катере с морского вокзала и наслаждались современной архитектурой белого оперного театра. Потом такси отвезло их на Уотсонз-Бей в ресторан «Дойль». Они пообедали на свежем воздухе. Там подавали великолепные дары моря и атмосфера была дружелюбной.
– Как хорошо! – сказал Крис, наслаждаясь свободой.
– Поцелуй меня, дорогая, – шутил Доктор Хед. – Ты с каждой минутой выглядишь все лучше!
В этот вечер концерт в «Хорден-павильон» прошел особенно успешно, а после него, за кулисами, к Крису подошла красивая, но уже в возрасте, бывшая кинозвезда, француженка. Она путешествовала по миру, делая фотографии для своей книги. На ней было золотистое платье, фотоаппарат «Никон» едва прикрывал огромный вырез.
– Хочу сфотографировать вас, – попросила она, получив предварительное согласие менеджера.
– Конечно, – согласился Крис. – Только не здесь. Вернемся в отель. Там вечеринка.
Веселились постоянно. Жизнь в стиле рок-н-ролла. Выпивка. Девочки. Наркотики. Еда. Музыка. Все высшего разряда. Если что-нибудь захочешь – только попроси. Для звезд ничего невозможного нет.
Бывшая французская кинозвезда сделала несколько снимков. Когда-то она слыла красавицей. Считалась секс-символом мира. Крис вспомнил, что ребенком видел ее в фильмах. Как он мечтал об этой огромной груди! Она до сих пор осталась очаровательной, хотя, наверное, была ровесницей матери.
Через некоторое время она спросила:
– Мы можем, как это сказать… ну, побыть одни.
– Наедине, – поправил Крис.
– Нет?
– Хорошо, да.
Они пошли в его люкс, где мадам нафотографировала целую пленку, пока Крис валялся на кушетке. Потом она попросила его снять рубашку.
Эта женщина начала заводить Криса. Он вспомнил один из фильмов, в котором она играла рабыню. Тогда в ее пупке переливалась жемчужина. Черт… Крис почувствовал напряжение в брюках. Неприятно, когда не можешь управлять собой. Его желание стало очевидным.
Актриса не была дурочкой и тут же заметила, что происходит. Она отложила камеру, подошла к нему, обняла его за шею и так смачно поцеловала, что губы Криса непроизвольно ответили.
Несколько минут они эротически развлекались языками, пока он не решил, что хорошего понемногу. Крис засунул руки под платье и вытащил грудь из тугого корсета.
Таких огромных сосков Крис еще не видел. Спелых, как вишни. Он никак не мог решить, что делать сначала: расстегнуть брюки и дать себе свободу, вытянуть даму из наглухо застегнутого корсета, или может быть, просто взять эти спелые вишни в рот.
Но пока Крис решал, как поступить, все кончилось. Его охватило знакомое чувство. К своему унижению, Крис Феникс, суперзвезда, кончил в штаны.
– Боже! – воскликнул он. – Не могу поверить!
Бывшая французская кинозвезда спокойно улыбнулась, словно подобное случалось каждый день. Возможно, с ней так и было.
– Теперь делаем нормально, – сказала она и потянулась к бесчисленным крючкам, удерживавшим золотистое платье. – Мы идем в спальню.
– Да, – пробормотал он, чувствуя себя четырнадцатилетним подростком. Какой прокол! Нужно реабилитироваться, иначе репутация полетит к черту.
– Сейчас вернусь, дорогая, не уходи, – Крис побежал в ванную, разделся и быстро принял душ.
Когда он был юношей, то видел в нудистском журнале рекламу крема для пениса. Он назывался «Твердый-твердый». В инструкции говорилось, что его нужно втереть в член перед половыми сношениями. Создатели обещали многие часы удовольствия. Тогда Крис был у своей подружки. Ее родители уехали, и ребята начали тискаться. Когда время настало, он побежал в ванную, вытащил «Твердый-твердый» и втер его. Через две секунды Крис кончил на пол. Просто чудно!