— Ты цела?
— Да. Этот негодяй стрелял в Афанасия, я успела спрятаться!
Откуда стреляют, я не спрашивал, уже сориентировался. К зданию Сорбонны, над куполом которой развевался флаг, вели две улицы, сходящиеся под острым углом. Мы пробирались по крышам одной, французская команда — по крышам другой. Сейчас мы почти сошлись, нас разделяло едва ли метров тридцать.
— Стреляет наверняка Берлен, — продолжила Кристина. — Его личное оружие — лук. Он очень сильный и опытный игрок, десятый уровень!
— А они поняли, что проигрывают, — кивнул я. — И приняли меры.
— Это бесчестно!
— Но правилами не запрещено.
— Увы, — Кристина вздохнула. — По правилам, личное оружие разрешено применять.
— Вот они и применили… Ладно. Личное оружие у нас тоже есть. Как и личная защита. — Я поднял Щит, встал на ноги. Приказал Кристине: — Держись рядом со мной, за Щитом. Не отходи ни на шаг. Вперёд!
Нам оставалось пробежать только эту крышу. Следующая — уже левое крыло здания Сорбонны, одолеем его — и мы у цели. Флаг над куполом по-прежнему виден, а значит, французы до него пока не добрались.
Правда, перемещение осложнялось проливным дождем. А метров через пять от моего Щита снова отскочила стрела.
— Молодец, — похвалил я. — Хороший мальчик!
Стреляя, Берлен обнаружил себя — ему пришлось выглянуть из-за трубы, за которой прятался. И я не упустил этот момент.
Цепь прянула к размытому силуэту француза, обвила его. Рывок! Парень упал на живот. Водный поток, струящийся по крыше, подхватил его с такой же готовностью, как незадолго перед тем — Анатоля.
До нас донёсся отчаянный крик. А потом внизу, над улицей, мигнула магическая вспышка.
— Минус один, — сказал я. — Ускоряемся!
И мы ускорились, как могли. Кристина едва не упала, ухватилась за меня.
— Держись, — я схватил её за руку.
Мы добежали до конца шестиэтажного дома. Крыша двухэтажного здания Сорбонны оказалась под нами, метрах в двадцати внизу.
— И что делать? — Кристина смотрела вниз.
— Я спрыгну без проблем, мне поможет родовая магия. А тебя поймаю на Щит. Приготовься, по моей команде — прыгаешь.
И я сиганул вниз.
К особенностям родовой магии уже успел привыкнуть, знал, что она послушна моим желаниям — даже не высказанным. В прыжке развернулся так, чтобы оказаться лицом к Кристине. Встав на ноги, поднял Щит. Приказал:
— Прыгай!
Краем глаза успел заметить, что соперники, на своей стороне, тоже успели добраться до края последнего дома — и столкнулись с той же проблемой, что и мы. Ненадолго замерли на краю крыши. Потом обнялись, их обвила светящаяся петля — не Лассо, как у Анатоля, и не моя цепь, но что-то похожее.
Один конец светящегося магического троса зацепился за дымоход. Пара спрыгнула вниз. Трос стремительно разматывался.
Приземлились французы неудачно. Тот, кто владел техникой, твёрдо встал на ноги, а вот второй упал. Дождевой поток такую неловкость не прощал — второго поволокло по скату.
Первый кинул ему трос, успел схватить за руки.
Досматривать шоу я не стал. Крикнул Кристине — которая тоже отвлеклась, глядя на соперников:
— Прыгай! Жду!
Глава 12Двое — лучше, чем один
Кристина прыгнула.
Высота была приличной, а проделывала она такое в первый раз. Вероятно, из-за этого тоже приземлилась неудачно, на самый край Щита. Скатилась с него, не сумела встать на ноги — и её тут же подхватил несущийся по крыше поток.
Цепь! Мне пришлось потратить несколько мгновений на то, чтобы убрать Щит и призвать её — и этих мгновений Кристине хватило на то, чтобы скрыться с моих глаз. Но магической вспышки снизу не было. Значит, она ухитрилась за что-то зацепиться!
Через несколько шагов я оказался рядом и понял, что прав: Кристина висела на краю крыши. Я видел только кисти её рук — с побелевшими от напряжения пальцами.
— Уходи, Костя! — прокричала Кристина. — Уходи, не теряй время!
— Нарушаете субординацию, лейтенант, — крикнул в ответ я. — Это что ещё за приказы старшему по званию?
Цепь обвила запястья Кристины.
— Помогай! — крикнул я. — Упрись ногами в стену!
Через минуту я её вытащил.
— Не нужно было этого делать! — чуть не со слезами выпалила Кристина. — Мы потеряли время! Он нас опередил, смотри!
По крыше над правым крылом здания бежал наш соперник. Наш единственный уцелевший соперник — этот парень остался один. Решил, видимо, не тратить драгоценные секунды на то, чтобы вытащить товарища.
Добыча флага — плюс пятьдесят баллов. Потеря игрока — минус десять. Всё логично, чё. Бьюсь об заклад, что уцелевший парень — чёрный маг.
— Он нас опережает, — поправил я. — Пока. Бежим!
И мы бросились бежать. Ну, условно — бежать. Движение было затруднено из-за дождя — однако тот же дождь мешал и нашему сопернику. Разрыв между нами постепенно сокращался.
— Я постараюсь его задержать, — сказал Кристине я, — а ты беги к флагу. Так, чтобы он тебя не видел, ты ведь умеешь, — и выстрелил в бегущего парня цепью.
Россыпь магических искр — и никакого эффекта. А француз-то — не дурак. Прикрыл спину Щитом… Белый маг. Надо же. Хорошо, что биться об заклад мне было не с кем.
Но, тем не менее, жалящие удары цепи моего противника замедлили. А Кристина ускорилась, как могла.
Разъяренный француз остановился, повернулся ко мне лицом. В тот же миг я понял, что его Щит исчез — а в меня полетела россыпь чего-то, что поначалу принял за магические искры.
Поднял свой Щит. Часть «искр» врезалась в него, а часть — просто изменила траекторию, обогнув меня сзади. В моё лицо, шею, кисти — всё, что не было защищено одеждой, вонзилось не меньше десятка искр.
— Vous n’avez pas attendu? (Не ждал?) — крикнул француз. — Ce sont des abeilles venimeuses. Dans une minute, vous serez paralysé. (Это — ядовитые пчёлы. Через минуту ты будешь парализован).
— Beaucoup de choses peuvent être faites en une minute (За минуту можно успеть сделать многое), — отозвался я.
Удар цепью.
Щит — француз успел прикрыться.
Ещё удар. И снова в ответ — рой искрящихся пчёл.
Яд, между тем, уже начал действовать. Я почувствовал, как немеют шея и кисти.
— Qu’espérez-vous? (На что ты надеешься?) — крикнул парень. — Pourquoi vous vautrez-vous? (Для чего барахтаешься?)
Язык уже еле ворочался. Я понял, что сейчас упаду, и одним концом цепи ухватился за торчащий из крыши громоотвод. Другим снова выстрелил в парня.
— Ca c’est drôle! (Это смешно!) — отразив атаку Щитом, крикнул он. — Quelqu’un doit apprendre à abandonner! (Кое-кому надо научиться сдаваться!)
— Et certaines personnes devraient se rappeler que deux valent mieux qu’un. (А кое-кому стоит запомнить, что двое — это лучше, чем один) — ответил я.
— Oh, quelle bêtise tu racontes! Votre esprit est déjà nuageux. C’est bon. (О, какую чушь ты несёшь! У тебя уже мутнеет сознание. Это хорошо).
У меня действительно темнело в глазах. Но Кристину, карабкающуюся на купол, где развевался флаг, я видел.
— Eh bien, où nous ne le faisons pas. (Хорошо — там, где нас нет).
— Quoi?! (Что?!)
— Faire demi-tour. (Обернись).
Парень осторожно, прикрывшись Щитом, обернулся.
А мне в лицо бросилась черепичная крыша — которую я едва разглядел, в глазах потемнело окончательно.
Я не увидел, как Кристина схватила флаг. Понял, что это произошло, лишь по отчаянному воплю француза. Он проиграл.
Мы победили с большим отрывом. Первыми добрались до флага и потеряли меньше игроков, чем соперники.
Команда Импѣраторской акадѣмiи Санкт-Пѣтѣрбурга:
Потѣря игрока, г-нъ Долинскiй −10 баллов.
Потѣря игрока, г-нъ Боровиковъ −10 баллов.
Успѣшное прохождѣнiя локацiи + 20 баллов.
Золотой флагъ + 50 баллов.
Итогъ: + 88 баллов.
Команда Парiжскаго Унiвѣрситѣта:
Потѣря игрока, г-нъ Бѣрлѣнъ −10 баллов.
Потѣря игрока, г-жа Миньо −10 баллов.
Успѣшное прохождѣнiя локацiи + 20 баллов.
Итогъ: + 25 баллов.
Трибуны бесновались. Российские болельщики размахивали флагами.
«Кос-тя!!!»
«Кос-тя!!!»
«Кос-тя!!!» — доносилось с трибун.
Хорошо, хоть команды поддержки здесь на поле не выпускали.
— Как ты? — негромко спросила Кристина.
— Жить буду, — отозвался я.
— Я серьёзно!
— И я серьёзно.
Онемение от укусов ядовитых пчёл действительно прошло сразу после того, как Игра закончилась — его будто выключили.
Все остальные ребята из команды тоже стояли на пьедестале рядом с нами — живые и здоровые, хоть и несколько смущенные. Соперники в нашу сторону старались не смотреть.
Парень, выпустивший в меня пчёл — Дюплесси, капитан французской команды, — пожимая мне руку, отвёл глаза.
— Праздновать пойдем к «Золотому льву», — после того, как церемония закончилась, непререкаемым тоном объявил Боровиков. — Это лучший кабак в Латинском квартале! Я закажу стол на шесть часов, — он вопросительно посмотрел на меня.
Я кивнул:
— Договорились.
В половине шестого я, уже одетый, лежал в своём номере на кровати и ждал звонка Кристины — мы договорились, что она позвонит, когда будет выходить, и праздновать пойдём вместе.
Мысли невольно текли в сторону предстоящего вечера. Точнее, его завершения. Обещал ведь Кристине, что в Париже мы осуществим все свои желания — так куда уж, спрашивается, дальше-то тянуть? Надо действовать — пока эта собака Локонте не попытался ещё кого-нибудь убить, или похитить, или не произошла какая-то другая дрянь, которая всё испортит…
В дверь номера постучали.
— Открыто, — сказал я, садясь. — А чего ты не…
Я не договорил. В номер вошёл Корицкий.
Надменно улыбнулся:
— Ты ждал не меня, понимаю. Прости, что разочаровал.
— Боюсь, что разочарую тебя я, — хмыкнул я. — Мужиками не интересуюсь, можешь проваливать.