— Ты сама сказала мне, чтобы я не возвращался, — возразил он.
— Что?! Когда мы с тобой говорили перед твоим уходом, ты пообещал, что приедешь через пятнадцать минут.
— А потом получил от тебя сообщение, когда сидел в такси с Харпер. Ты написала, что уходишь. Так что, отвезя Харпер, я поехал домой.
Я почувствовала себя так, словно из моего тела вынули все кости.
— Прочитай его, пожалуйста, — попросила я. — Мне нужно знать, что там сказано.
В моем мобильнике нет опции «Сохранять исходящие», так что приходилось поверить Крису на слово.
— «Пошла домой, хочу спать. Позвоню завтра».
Я не помнила, чтобы посылала такое сообщение, — я вообще ничего не помнила, начиная с половины десятого. Хотя вряд ли я действительно его послала. Во-первых, непохоже на мой слог; во-вторых, отчего я написала Крису, а не позвонила?
— Вряд ли его отправила я. Кто-то, должно быть, порылся в моей сумочке. Они, наверное, слышали, как я разговариваю с тобой, и потом нашли твой номер — он ведь был последним в списке исходящих звонков.
— Господи, мне нужно было догадаться, что у тебя проблемы. Кто мог это сделать?
Я сказала, что мне нужно продолжить разговор с барменом и пообещала созвониться позже.
— Сегодня? — уточнил Крис.
— Да. Я собираюсь на вечеринку. Хочу втянуть Харпер и разговор — только не про то, какое дурацкое у меня имя.
— Я туда не собирался, но если ты идешь — может, я тоже приеду. Если ты не против. Давай потом поужинаем вместе?
— Давай, — сказала я. — Теперь хоть что-то прояснилось. Я никак не могла взять в толк, почему ты не перезвонил мне.
— Я. бы никогда тебя не бросил, Бейли! Мне так стыдно, что все так вышло!
Убрав телефон, я вернулась к стойке. Расти вытирал руки подолом серой футболки. Моему возвращению он был рад, как собака плетке.
— Еще один вопрос, — сказала я. — Вы не знаете, в котором часу я ушла отсюда?
— Не знаю. Извините. Наверное, часов в десять. Возможно, знает Эми, подумала я. Скорее всего сегодня она будет в «Элейн», так что я смогу ее расспросить.
— Спасибо за помощь, — сказала я, угадав по выражению его лица, что злоупотребляю его терпением и мне пора уходить.
— Знаете что… — начал Расти, когда я повернулась, чтобы уйти.
— Что? — с готовностью обернулась я.
— Нет, ничего…
— Пожалуйста, говорите!
— А вы уверены, что не напились вчера? Иногда женщины думают, что им подсыпали наркотик, а на самом деле просто перебрали.
— Спасибо за подсказку, — вспыхнула я и бросилась к выходу.
Весь следующий час я прочесывала район Челси, начав с Двадцать второй улицы. При дневном свете эта улица казалась мне такой очаровательной! Весь квартал был застроен старыми красивыми зданиями, вдоль тротуара росли раскидистые каштаны. Неподалеку от Десятой авеню я нашла то самое крыльцо, где сидела накануне. Из дома как раз вышла женщина — толкая перед собой коляску с белобрысым ребенком, она разговаривала с ним преувеличенно громким, певучим голосом.
— Вот умница! — говорила она. — Ах ты, мой умница.
Интересно, что она ответит, если я вдруг спрошу: «Извините, вы случайно не видели, как вчера ночью я блевала где-то поблизости?»
Я методично обыскала все кварталы между Двадцать пятой и Двадцать первой улицами, надеясь включить память. Места казались мне незнакомыми. И нигде не было моей потерянной куртки — наверняка ее кто-нибудь уже подобрал. Потом я забрела в тот квартал, где жил Красавчик Риган. Я была совершенно уверена, что вчера ночью сюда не заходила. Если бы заходила, то теперь наверняка бы это почувствовала!
Меня вдруг охватило чувство безнадежности. Кто-то не только подмешал мне наркотик, но вдобавок порылся в сумочке и отправил сообщение с моего телефона.
А что, если я, как и предположил Расти, просто перебрала? Кружки в барах такие огромные, а поскольку обычно я пью бутылочное пиво, то вчера наверняка выпила больше, чем всегда. Не исключено, что, напившись, я решила отшить Криса, поскольку его ухаживания за Харпер действовали мне на нервы. Господи, как будто кто-то влез в мое сознание! Единственное, что удерживало меня от слез, — это то, что Крис все-таки вел себя достойно.
В половине четвертого я прекратила поиски. Пора было ехать на встречу с Робертом Бэришем. После блужданий по Челси у меня не было сил добираться на метро, так что я остановила такси и отправилась на Сорок третью улицу.
Нужное мне здание располагалось на одной тех коротеньких, похожих на пещеру улочек между Мэдисон-авеню и Вандербильт, к западу от Центрального вокзала. Перед домом и в вестибюле было пусто. Сверхъестественно невозмутимый охранник в белой рубашке без пиджака бесцельно пялился в телевизор. Жестом приказав мне записаться в журнал посетителей, он сказал, что я должна подняться на лифте на двенадцатый этаж. Здание напоминало те постройки, которые можно видеть в детективных фильмах сороковых годов, — выложенный мрамором холл, латунный указатель над лифтом, отмечающий этажи. Двенадцатый этаж тоже дышал атмосферой сороковых, как будто обстановку не меняли в течение шестидесяти лет. Я пошла по широкому пустому коридору, ожидая, что вот-вот из какого-нибудь кабинета у меня за спиной, открыв дверь с матовыми стеклами, выйдут Сэм Спейд или Филипп Марлоу.[3]
Чтобы добраться до номера 1236, как выяснилось, нужно быдо миновать один за другим два коридора. На этаже было тихо — казалось, что за дверью никого нет, что Бэриш забыл о нашей встрече, но, постучав, я услышала вдалеке глухой звук шагов. Мужчина в серых брюках и парадной синей сорочке открыл дверь и торжественно представился: Роберт Бэриш. Он был довольно высок и выглядел очень солидно, однако лицо у него было рыхлое, а брюшко свисало с ремня, как будто он спрятал под одеждой маленькую подушку. Глядя на мистера Бэриша, я невольно подумала, что не удивлюсь, если он в один прекрасный день, играя в теннис, вдруг побагровеет и скончается по пути в больницу.
— Здравствуйте, Бейли! Можно мне вас так называть?
— Конечно.
— Спасибо, что приехали! — Он впустил меня в маленькую розовато-лиловую прихожую. — Сегодня у меня важные переговоры с клиентом, и я хочу привести в порядок все документы.
— Вы адвокат? — спросила я. Мы оказались сначала в комнате на четыре-пять рабочих мест, потом прошли в просторный кабинет, обставленный светлой мебелью и увешанный фотографиями, на которых был изображен Бэриш, пожимающий руку каким-то неизвестным мне здоровякам.
— Нет, я финансовый менеджер. Я помогаю клиентам во всем, начиная с вложения капиталов и заканчивая планированием бюджета.
— Том Фейн был вашим клиентом?
— Не сам Том. Его родители. Но я — душеприказчик Фейнов, так что мне приходилось много общаться и с Томом. В последнее время мы редко виделись, но Том был таким приятным молодым человеком — вы понимаете, как я потрясен случившимся. Садитесь.
Несмотря на то что в кабинете были два кресла и кушетка, Бэриш жестом указал мне на стул, сам же занял свое место по ту сторону рабочего стола. Я чувствовала себя так, словно мне предстояло какое-нибудь дурацкое собеседование и в любую минуту он мог пуститься в рассуждения о годовом плане компании.
— Я наконец сумел связаться с шерифом, — начал Бэриш. — Теперь мне известно чуть больше, чем вчера вечером, но не так уж много. Вы обнаружили труп в большом доме?
— Да — в ванной.
— Расскажите о том, как он был убит.
— Случилось что-то ужасное. Видимо, его ударили ножом или каким-то тяжелым предметом — там полно крови, — а потом бросили в ванну и подожгли.
— Господи!.. — воскликнул Бэриш. — Что за звери живут на этом свете?
Он взглянул в окно — впрочем, ничего, кроме окон дома напротив, увидеть было нельзя — и поскреб подбородок. В облике Бэриша преобладала одна цветовая гамма: соломенные, чуть в рыжину, волосы, глаза цвета карамели, легкий румянец на щеках. Я подумала, что через десять минут после ухода забуду, как он выглядит.
— Поскольку преступление совершилось в сельской местности, я не знаю, сколько времени у полиции уйдет на то, чтобы проследить всю цепочку вплоть до Нью-Йорка, — сказала я. — Боюсь, дело может остаться нераскрытым.
— До Нью-Йорка? — переспросил Бэриш и прищурился. — Что вы имеете в виду?
— Если только Том не поссорился с кем-нибудь из жителей Анд, куда он вообще редко наведывался, убийца должен принадлежать к кругу его нью-йоркских знакомых.
— Вы хотите сказать, что мотивом было не ограбление?
— Если так, то убийца явно перестарался, уж простите за выражение. Зачем преступнику столько проблем?
Бэриш откинулся на спинку кресла (модернизированная модель позволяла ему перенести тяжесть всего тела назад).
— Ладно. Я вижу, куда вы клоните, — сказал он. — Есть какие-нибудь соображения?
— Пока нет. — Я, разумеется, не собиралась оглашать ему список подозреваемых.
— Но как вы оказались в Андах?
Я объяснила, каким образом сложила все кусочки воедино, когда Крис попросил моей помощи. Бэриш внимательно слушал и разглядывал меня — с легким недоверием, будто в моем рассказе было нечто такое, что казалось ему странным. Он мог оказаться мне крайне полезен, и я не хотела восстанавливать его против себя. Я попыталась слегка умаслить его.
— Разумеется, Тома я нашла в основном благодаря вам! — объявила я.
— То есть?
— Если бы вы не подстегнули полицию, мы бы даже не узнали, что Том поехал на север штата.
— К счастью, у меня есть кое-какие связи. Когда этот парень, Крис, сказал, что Том не явился на съемки и что полиция обычно не слишком-то беспокоится по поводу исчезновения молодых мужчин (что бы нам там ни говорили по телевизору), я позвонил одному из своих клиентов — он работает в СМИ, — а тот связался с нужным человеком. Конечно, мы выиграли немного, но по крайней мере вы взяли инициативу на себя и во всем разобрались. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали. Пусть итог и оказался печальным, но вы, наверное, рады, что все уже позади.