– Да нет мне никакого дела до этого полковника! Ты лучше скажи, как долго мы пробудем в той гостинице куда ты Ерофея направил?
– Ах ты об э-э-этом. Ну не знаю, не знаю…
– И всё-таки? Возможно ли будет там другую карету нанять?
– А зачем нам другая? Ты скажи на милость куда так торопишься? У тебя что – семеро по лавкам?
– Не люблю я гостиниц!
– Хм, эта гостиница, скажу я тебе, не совсем обычная…
– Да отчего ж, позволь тебя спросить? Объясни, – попросил Лавров, не понимая намёка.
– Хорошо. Объясню, но начну из далека, и чур без обид, – хитро улыбаясь ответил Алексей, пересев от Лаврова на сидение, напротив. Следующую фразу он выговорил очень медленно, высмеивая манеру общения, принятую в великосветском обществе.
– Я знаю Вас Граф не так давно, но успел заметить отсутствие у вас желания наслаждаться житейскими прелестями. Вы избегаете всего того, что пристало молодому мужчине. От чего-с?
И тут же сменив тон, по-простому, по-дружески громко заявил.
– Да посмотри ты на себя! Только тепло женского тела может вернуть тебя к жизни! Вот для этого, мы и заглянем в гостиницу, где некоторые прехорошенькие горничные, развлекая проезжих господ, помогают им получить ни с чем не сравнимое удовольствие… А ещё, здесь одна мадемуазель есть, так вот она считается лучшей в Петербурге. Но, обслуживает исключительно очень богатых мужчин, да и то не каждого. У неё своя клиентура. Бывал я там пару, ну может тройку раз, но увидеть ту самую красавицу Кати, к сожалению, так и не довелось.
– Почему Кати? Она что, француженка? – спокойно спросил Лавров, ничего не подозревая.
– Наверное, что да. Владелица этой гостиницы – француженка, некая мадам Лулу, а девица эта, вроде как ей родственницей приходится. Ну так что? Останешься, или перекладных потребуешь? Ты молод, красив, богат, вдруг повезёт!
И подумав о том, что более двух лет он с женщиной, по сути, то и не был, Александр весёлым голосом ответил.
– А что, поехали! Чем чёрт не шутит! Домой я всегда успею.
И рассмеявшись от души, сослуживцы ударили по рукам.
-–
Находясь в своём кабинете мадам Лулу поливала стоящие на подоконнике цветы, когда, взглянув в окно увидела, как из дорожной кареты, подъехавшей к гостинице, выходят два офицера.
– Озябли, устали, решили передохнуть. Ну что ж, добро пожаловать господа! – сказала она вслух, после чего села за рабочий стол.
Не прошло и десяти минут, как в коридоре за дверью послышались тяжёлые шаги и голос управляющего.
– Господа! Господа! Постойте! То, о чём вы просите никак невозможно-с! Мадам вам тоже самое скажет!
Затем раздался стук в дверь.
– Войдите, – громко сказала Лулу и в кабинет вошли те самые офицеры, коих она видела в окно. Поздоровавшись, один из них, тот, что постарше, стал очень эмоционально рассказывать об их изнурительном путешествии, о поломке кареты и что после всего этого, им было бы неплохо отдохнуть и развлечься…
– Так в чём же дело, господа? Всему своё время, дождитесь вечера. А пока вас проводят в номера, где возможно привести себя в порядок и отдохнуть до того самого момента, когда всё и начнётся.
Выслушав хозяйку гостиницы, офицер выложил на стол несколько крупных денежных купюр и попросил познакомить своего друга с мадемуазель Кати, что вызвало у Лулу неистовое возмущение.
– Вы что сударь мой себе позволяете! Заберите свои деньги и подите прочь!
– Но почему, мадам?
– Потому, что то, о чём вы просите невозможно!
– Прошу заметить, мадам. Мой друг молод, богат, знатен и к тому же красив.
К сожалению, неоднократно бывая у вас, я не имел чести познакомиться с мадемуазель Кати. Но быть может вы сделаете исключение для него? – сказал Алексей, указывая на Лаврова.
Глянув на второго офицера, который, не принимая участия в разговоре стоял поодаль от стола, рассматривая картины, висящие на стенах, Лулу решила подойти к нему.
– Мадам! – произнёс Лавров увидев перед собой хозяйку.
– Позвольте узнать ваше имя? – приятным уважительным тоном сказала Лулу.
– Хм… Я бы не хотел этого делать, поскольку знаю, что в подобных заведениях это не принято.
– От чего ж, позвольте спросить? Это всего лишь гостиница, коих в Петербурге и его окрестностях превеликое множество. И заметьте – порядки везде одинаковые, – ответила хозяйка, намекая, что у господ пока нет никакого основания подозревать её гостиницу в каком-либо несоответствии.
– Прошу прощения, мадам. Разрешите представиться – граф, Александр Владимирович Лавров, – отрапортовал он как подобает дворянину и офицеру.
Успев хорошенько рассмотреть этого красивого, молодого офицера с синими как небо глазами, мадам показалось, что Катя будет рада видеть его…
– Хорошо, – сказала она, глядя в глаза Лаврову и вернувшись за стол позвонила в колокольчик.
– Акаки-и-и-й! Акаки-и-и-й! Зайди.
После чего, пролезая боком в приоткрытую дверь, с заискивающей глуповатой улыбкой на лице, появился управляющий.
– Подойди сюда! – повелительным тоном сказала Лулу, и мужчина в миг оказался подле неё. В следующий момент хозяйка сделала жест, означающий, что ему следует подставить ей своё ухо, что он и сделал, согнувшись пополам. После чего, скользящим взглядом указав на Лаврова мадам сказала.
– Отведёшь этого господина к Кати. За дверью у неё стоять не смей! Сразу возвращайся сюда, ты будешь мне нужен.
– Слушаюсь мадам!
Пройдя через весь кабинет, Акакий открыл дверь и приглашая офицера на выход с большим почтением сказал.
– Покорно прошу-с следовать за мной.
Посмотрев на Гущина, который подмигнув, дал знак, мол иди-иди, Лавров последовал за управляющим.
– Ах мадам! Уж не знаю, как и благодарить вас? – целуя руку хозяйке сказал Алексей, расплывшись в широкой счастливой улыбке.
– Да уж отблагодарили, – ответила Лулу, смахивая в верхний ящик стола, лежащие перед ней денежные купюры. После чего с облегчением вздохнув сказала.
– Сейчас вернётся управляющий, он покажет вам вашу комнату. А меня, прошу извинить, дела.
– Да, да, конечно. Я покидаю вас, но надеюсь в скором времени увидеться.
– Непременно, – слегка наклонив голову ответила хозяйка и ещё раз поцеловав ей руку, офицер ушёл.
Глава XIX
Поклонники недоумевали почему Кати медлит с переездом? Там, в центре Петербурга ей было предоставлено на выбор несколько великолепных квартир. Там ждала её роскошная жизнь и полная свобода, а она по не понятной причине застряла здесь на задворках. О если бы Катя знала ответ на этот вопрос… Вопреки огромному желанию поскорей покинуть этот дом, она продолжала оставаться в нём, удерживаемая какой-то неведомой силой.
– Да что ж ты меня держишь? Зачем не отпускаешь? – мечась по комнате спрашивала она у некой силы, властвующей над ней.
Вдруг за окном резко потемнело, послышались раскаты грома и с неба сплошной стеной хлынула вода. Этот шум, созданный самой природой, немного успокоил Катю. Будучи не одетой и не причёсанной, в пеньюаре с наброшенной на плечи шалью, она стояла у окна, ожидая приезда одного из своих любовников.
– Ливень-то какой. Может и не приедет, а приедет – так подождёт, – равнодушно сказала Катя.
Наблюдая, как порывы ветра разрывают льющуюся с неба воду на огромные прозрачные капли, которые заканчивали свой путь плюхаясь в безобразные грязные лужи, рассуждая вслух она сказала.
– Вот так и я, когда-то чистая, непорочная, вдруг плюхнулась в грязь, из которой уж не выбраться…
На тихий стук в дверь, не поворачивая головы Катя ответила разрешением войти.
– Мадам! – окликнул её мужской бархатный голос.
Продолжая смотреть в окно, она с трепетом ждала, когда этот человек скажет ещё что-нибудь.
– Прошу прощения, мадам… – повторил он.
– Этого не может быть! – судорожно думала Катя, медленно поворачиваясь к вошедшему. У двери стоял Александр Лавров. В мгновение побледнев, не успев сказать ни слова она рухнула на пол.
Бросившись к девушке Лавров упал перед ней на колени и пытаясь привести в чувства поднял ей голову. В это мгновение комната погрузилась в абсолютную тишину. Резко стих шум дождя, тучи рассеялись, небо порозовело и в комнату проник яркий солнечный луч. Осветив Катино лицо, он как будто подсказывал Лаврову – всмотрись, это же она, она самая!
– Катя! – с криком вырвалось у Лаврова, – Катенька!
Подняв её с пола и уложив на кровать, он подбежал к двери намереваясь позвать кого-нибудь на помощь, но что-то остановило его. Вернувшись, он сел на кровать подле неё и взяв за руку стал внимательно разглядывать.
– Боже, как она хороша! Она стала ещё красивее.
В распахнутом пеньюаре, почти обнажённая, она лежала ровно дыша. С её лица постепенно сходила бледность, веки глаз слегка подёргивались, а губы стали тихо и невнятно произносить одно и то же слово. Подняв с пола шаль, Лавров накрыл Катю и желая понять, что она шепчет, ухом прислонился к её губам.
– Саша, Саша… – еле слышно повторяла она.
Нежно проведя ладонью по её щеке, он снял, упавшую на неё прядь волос, и тут, его взгляд привлекли серьги. Точно такие он недавно подарил сестре на именины.
– А ювелир обманул-таки, убеждая что они существуют в единичном экземпляре.
Но вспомнив о цене, которую он заплатил за серьги, его словно кипятком ошпарило.
– Откуда у Кати такие дорогие серьги? Кто и за что ей мог их подарить?
С трудом вспомнив по какой надобности он очутился в этой комнате, из жара его бросило в холод.
– Кати – это Катя? Моя Катя лучшая проститутка Петербурга? Нет, быть того не может!
В следующее мгновение на него смотрели огромные, полупьяные зелёные глаза и забыв обо всём он принялся с упоением целовать её руки.
– Катя, милая! Я нашёл тебя! Боже, какое счастье! Как же мне было плохо без тебя и как хорошо теперь. Ну что же ты молчишь, скажи, скажи хоть слово!
Взглянув на Катю, Лавров увидел, как слёзы струятся по её лицу. Наполненная вновь обретённым счастьем, задыхаясь от слёз и нежных прикосновений его губ, она была не в состоянии что-либо ответить, но… По прошествии получаса картина их отношений резко изменилась.