во или другие праздники связанные с членами семьи графа Воронова.
После смерти деда, Александру удалось сохранить порядки и правила, заведённые им в имении. Сейчас он вспомнил обо всём этом, желая, чтобы и Кате этот дом стал дорогим и родным, на долгие годы их жизни.
Не привыкшая к длительным переездам, Катя крепко спала на плече Александра. Она даже не почувствовала, как остановилась карета и как на руках он внёс её в спальню на втором этаже. Уложив на большую кровать, он снял с неё обувь, поцеловал и оставил до утра.
-–
Утром следующего дня, Катя пробуждалась очень медленно и не охотно. Запахи и ощущения были настолько приятными, что ей не хотелось открывать глаз. Лишь лёгкое постукивание в дверь заставило её это сделать. Успев оглядеться по сторонам, Катя пришла в восторг от окружающей её обстановки. Уверенная, что её беспокоит кто-то из прислуги, она нехотя ответила разрешением войти, но в проёме огромной двери появился Александр. Даже одетый по-домашнему, он выглядел безупречно элегантно.
– Доброе утро. Хорошо ль тебе спалось моя королева? – умилённо улыбаясь спросил Лавров, наблюдая как Катя, словно кошечка, потягивается в кровати.
– Скажи мой друг – я сплю? Иль это правда, что превратилась в королеву я? – решив подыграть Лаврову спросила Катя, слегка приоткрыв глаза.
– Бьюсь об заклад, что это так и есть. Никто не смеет с этим фактом спорить – вы, королева!
После этих слов, подойдя к кровати он встал на колено и поцеловал
выглядывающую из-под одеяла изящную ступню.
– Не желает ли королева встать, что б осмотреть свои владенья?
От неожиданного прикосновения его губ Катя вздрогнула, и слегка приподнявшись, протянула Александру руку
– Нет, не сейчас, успеется, потом. Сию минуту, королева всем сердцем жаждет короля. Иди ко мне, мне плохо без тебя…
После нескольких часов, проведённых в постели, они ещё долго нежились в тёплой ванне, наполненной мягкой пахучей пеной. И только когда вода совсем остыла, а пена исчезла, омыв Катю из кувшина остатками воды, Лавров закутал её в полотенце и отнёс в комнату. Нежно глядя в глаза друг другу, они молча благодарили Бога и случай, приведший Александра в гостиницу мадам Лулу.
Каждый следующий день они счастливые засыпали и просыпались вместе. Только единожды обсудив события, произошедшие с каждым из них за время разлуки, они договорились более обо всём этом не вспоминать. Лишь об одном, Лавров позволил себе спросить Катю дважды, о её родных. Но убедившись, что именно эта тема является для неё самой болезненной, извинился, пообещав более к ней не возвращаться.
Завтрак, кофе на веранде, неспешные прогулки по парку, обед, и ужин при свечах, опять-таки шампанское с клубникой у пруда, все эти прелести украшали их уединение. Где-то там, во внешнем мире за воротами усадьбы, текла некая жизнь, которая их не касалась. Им так казалось, поскольку этого более всего хотелось.
Но вскоре их уединение было нарушено письмом для Александра от его сестры Ольги, в котором она просила брата, по возможности скорее появиться в родительском доме, дабы развеять омерзительные слухи, подрывающие репутацию семьи.
Известие от Александра о том, что ему необходимо наведаться к родителям в город, Катя приняла спокойно, а вот сам он заметно занервничал. Не скрывая содержания письма, он убеждал Катю, что сможет получить от родителей благословение на их брак.
– Я поеду сейчас же, к чему откладывать. Нет-нет, лучше завтра, по утру. Как ты думаешь? – спрашивал он, виновато заглядывая в её глаза.
Лавров знал о неизбежности разговора с родителями, но не предполагал, что он случиться так скоро и при таких обстоятельствах.
– Поезжай, поезжай непременно. Только пожалуйста, возвращайся скорей, я буду очень скучать, – говорила Катя, положив голову ему на грудь.
Уже через час Александр сидел в карете. Выйдя за ограду усадьбы, Катя долго махала ему в след.
Разговор с родителями состоялся тотчас по его приезду, лишь часом позже к ним присоединились сестра Ольга и её муж Константин. До их появления Александр рассказал отцу и маменьке о Кате, об их отношениях, а также о своём намерении жениться на ней. Услышав от сына не опровержение, а подтверждение ходивших по городу слухов, Анастасии Савельевне стало дурно и на протяжении всего последующего разговора, сидя в кресле она то и дело принимала успокоительные капли. А Владимир Михайлович, убелённый сединами генерал, славившийся выдержкой и мудростью, игнорируя все рамки дозволенного приличия, кричал на сына, не скрывая своего гнева.
– Сделай милость, уважь! Расскажи-ка им, кого это ты привёз в своё имение и нарёк хозяйкой, приказав прислуге относиться к ней с почтением и уважением? – заявил он громогласно, увидев входящих в зал дочь и зятя. Поздоровавшись со всеми, Ольга села около плачущей матери, а Константин сел на диван рядом с другом детства.
– Отец, прошу вас, я же объяснил – она не виновата, она не хотела, так сложились обстоятельства, – говорил Александр пытаясь защитить любимую от нападок и оскорблений.
– Не хотела-а-а…!? Однако ж она стала той, коей слывёт в глазах общества! Она даже не дворовая девка, которую против воли насилует хозяин и которая, надо заметить, по этой причине достойна сочувствия и жалости. Твоя же Катя – проститутка! Разница лишь в том, что она не подзаборная! И ты, смеешь просить у нас с матерью благословления на брак с этой женщиной?
Не обращая внимания на просьбу жены пощадить её уши, генерал продолжал говорить на повышенных тонах.
– Я всегда гордился тобой, поскольку был уверен, что ты станешь достойным наследником и приемником двух дворянских родов – Вороновых и Лавровых, а ты, ты… Не-э-э-т, ты не сопливый юнец, который влюбился в гувернантку, и ты не можешь не знать, что таковым поступком рушишь не только свою карьеру, но и обрекаешь всех нас на позор и презрение общества!
Взглянув уже на рыдающую жену, Владимир Михайлович подошёл к ней, поцеловал руку, и извинившись за дурной тон, попросил немного потерпеть или удалиться. После чего сурово взглянув на сына сказал.
– Так вот. Ежели не одумаешься и посмеешь пойти против нашей воли, то я тебя не только лишу наследства, но и прокляну!
После этих слов мужа, Анастасии Савельевне стало совсем плохо, и Ольга была вынуждена увести её из гостиной.
Выслушав волю родителей, Александр заверил, что ослушаться самых дорогих и глубоко им уважаемых людей, не посмеет. Но и отказываться от любимой женщины, какой бы она не слыла в глазах общества, не станет, а посему, в надежде на понимание будет ожидать от родителей другого решения, которое поможет обрести их сыну семью и покой.
– Я знаю, что все в нашем роду женились исключительно по любви. Так позвольте же и мне взять в жёны ту, которую люблю, и которая любит меня.
Затем, попрощавшись с отцом и другом, Александр поднялся на второй этаж, дабы навестить маменьку и справиться о её здоровье. На стук вышла Ольга.
– Ну братец, такого от тебя я право не ожидала! Не согласиться с отцом невозможно! Прости, но мы с Костей полностью на стороне родителей. А к маменьке не ходи, уснула она.
Не считая нужным оправдываться, пожелав сестре спокойной ночи, Александр ушёл в свою спальню.
Глава XXI
Тем же днём, вскоре после отъезда Александра, Катей овладело чувство тревоги, которое усиливалось с каждым часом. По этой причине, не находя себе места, она бесцельно бродила по многочисленным комнатам усадьбы. Проведя остаток дня таким образом, она отказалась от ужина и выпив лишь чашку чая, довольно рано легла спать. Желая, чтобы этот день как можно скорее закончился, Катя пыталась заснуть, но как ни старалась, не смогла. И тогда, встав с постели она подошла к окну. Лёгкий ветер медленно гонял по небу белые пышные облака, которые сталкиваясь, то заслоняли собой круглую как блюдце луну, то разбегались в стороны, давая возможность полюбоваться её красотой. Это зрелище успокоило Катю. Несколько раз зевнув она уже хотела лечь в постель, как вдруг на небе появилось очень странное облако. Чёрное, словно чёрный шар на бильярдном столе, оно быстро продвигалось к светящейся луне, расталкивая белые шары облаков. В этот момент у Кати сильно забилось сердце. Обняв себя, она закрыла глаза и опустив голову на грудь загадала.
– Если оно проплывёт мимо луны – то всё будет хорошо, а если остановится на ней и закроет, то…, – и боясь произнести последнее слово резко подняла голову.
Однажды в детстве, вот в такой же момент, когда огромная чёрная туча вдруг закрыла луну, испугавшись, Катя спросила у отца.
– Тятенька, скажи. А куды луна подевалася?
– Поди опять чёрт балуется. Положил её в мешок, да и уволок! – лукаво улыбаясь ответил он.
Испуганно ахнув, Катя закрыла лицо руками и долго читала первую пришедшую на ум молитву. А когда, переборов страх, подняла голову и открыла глаза, то увидела первоначальную картину – луна сияла в окружение белых пышных облаков. И тогда с облегчением вздохнув она сказала.
– Показалось, конечно показалось. Это у меня от усталости, и чёрт здесь абсолютно не причём.
Задёрнув на окне портьеры, Катя легла в постель и какое-то время спустя уснула. Всю ночь ей снилось как она пьёт шампанское в весёлой компании чертей.
Проснувшись на утро с головной болью, будто и впрямь всю ночь кутила, Катя заставила себя встать и сделать то, что всегда помогало ей избавиться от ночных кошмаров. Раздевшись в ванной комнате до гола, она облилась с головы до ног холодной водой, а затем стоя перед зеркалом и медленно, прядь за прядью расчёсывая гребнем волосы, слушала свой внутренний голос, который говорил ей в назидание.
– Ты никогда не будешь – хандрить, психовать, ревновать и ожидать того, чему никогда не бывать. Что было – то было, уж не исправить, не поправить, какая есть. Не жалей, не убивайся, а живи и наслаждайся. Ведь ты его любишь, так и люби. Будь с ним, но ровно столько, на сколько твоей любви к нему хватит.