-–
В это самое время, обеспокоенный здоровьем маменьки, Лавров находился в её комнате. Состояние Анастасии Савельевны было вполне сносным и никакого опасения не вызывало. Однако увидев сына, она стала слёзно уговаривать его оставить женщину, которая поломает ему жизнь. На что, нежно поцеловав её он ответил.
– Я буду ждать, когда вы с отцом смените свой гнев на милость. А теперь, позвольте мне удалиться.
Покинув родительский дом, Александр носился по лучшим магазинам Петербурга, торгующих женскими аксессуарами и ювелирными изделиями. Доверяясь продавцам, он покупал всё самое дорогое и модное. Вскоре его карета была практически полностью забита коробками и свёртками разной величины. Напоследок заглянув в цветочный магазин госпожи Звягинцевой, в котором несколько лет тому назад он покупал великолепные розы для служанки купца Пашкова, на этот раз он купил не менее прелестный букет только уже для своей невесты, после чего кучеру было велено ехать в имение.
– Дороги, дороги… Когда ж они нормальными то у нас станут? – думал Лавров без конца поднимая падающие покупки.
На протяжении всего пути, воспоминания о вчерашнем скандале не давали ему покоя.
– Родители…, их можно понять, но Ольга? Как она могла ни слова не сказать в мою защиту? Да и Костя тоже хорош, друг называется… Вот бы тогда, когда они решили пожениться, им сказали, что их брак невозможен. Да они бы умерли от горя! А что делать мне? Что я скажу Катеньке?
Вернувшись в имение ещё засветло, он бежал по лестнице на второй этаж. За ним по пятам, сразу несколько лакеев несли коробки и свёртки, предназначенные для новой хозяйки. Вручив Кате огромный букет белых роз, он расцеловал её, а затем принялся осыпать подарками.
– Посмотри, посмотри, что я тебе привёз! – весело говорил он, торопливо освобождая вещи от бумаги и коробок.
– Но мне этого ничего не нужно, – вдруг за спиной услышал Лавров и обернулся.
К своему удивлению, он не увидел на лице у Кати ни восторга, ни радости. Рассматривая подарки, она прибывала в лёгком недоумении.
– И таких шляп я не ношу. А перья, где ты их взял? Перчатки? И к какому из моих нарядов, скажи на милость, я смогу их надеть? Меховая накидка? Очень мило… Весна на дворе, к тому же она старого фасона. И даже зонтик есть… Нет, нет, прости, но это всё так ужасно!
Отказавшись рассматривать остальные подарки Катя села на диван, а Лавров, не понимая её недовольства, стоял замерев, словно его водой окатили.
– Иди сюда, сядь, – попросила Катя, постучав ладошкой по дивану. Покорно повинуясь, Александр сел подле неё.
– Прошу тебя, не обижайся, – заискивающе заговорила она, поглаживая его по руке, – Я понимаю, ты хотел сделать мне приятное и я ценю твой поступок.
Но, чтобы более не случится этакому конфузу, прошу впредь без моего ведома ничего мне не покупать. Видишь ли, всё очень просто. У меня своя модистка и своя портниха, которым я полностью доверяю. А перчатки, зонтики и прочие аксессуары я покупаю соответственно моим нарядам. Вот когда мы станем выезжать в город, делать визиты твоим друзьям и посещать многолюдные места, ты сам убедишься, что мои наряды безупречны и неповторимы. И потом, скажи, неужто ты никогда не делал дамам подарков?
– Конечно же делал, – немного смущаясь ответил Лавров.
– Ну, и что же ты им дарил? – хитро спросила Катя.
– Чаще всего ювелирные украшения.
– Ну вот же, вот! Ювелирные украшения – это лучший подарок для женщины, и я не исключение! Мало того, должна признаться, я их просто обожаю!
Вдруг, вскочив с дивана Лавров принялся рыться в ворохе подарков.
– Как же я мог забыть, как? – бубнил он себе под нос пока не наткнулся на две маленькие коробочки. С облегчением вздохнув, Александр подошёл к Кате и сев на диван в пол-оборота, словно стоя на одном колене, открыл перед ней коробочку, в которой на бархатной подушечке лежала брильянтовая брошь в виде бабочки с изумрудными глазками. Вспыхнувшее в глазах Кати восхищение, явилось для него истинной наградой.
– Боже, Саша! Какая прелесть! Какая красота! – говорила она, держа бабочку на ладони.
Затем Александр открыл вторую коробочку и глазам Кати предстал изящнейший, тонкий браслет, на котором каждые два брильянта сменялись одним изумрудом.
Наградив Лаврова нежным поцелуем, стоя у зеркала Катя кокетливо любовалась бабочкой, прилетевшей к ней на грудь и тонкой мерцающей змейкой, обвивающей её запястье.
– У этой бабочки, зелёные глаза как у меня. Ты поэтому её купил? – спросила она, и не дожидаясь ответа села на колени к Александру. Обняв её, он прошептал ей на ухо.
– Ты, ты самая прекрасная бабочка, и никакие драгоценности не смогут затмить твоей красоты.
После долгих объятий и поцелуев, Катя снова стояла у зеркала, на этот раз поправляя слегка сбившуюся причёску. Вдруг, о чём-то задумавшись, она замерла.
– Послушай Саша! – обратилась она к Лаврову, который продолжал ею любоваться лёжа на диване. – Это всё конечно прекрасно, я имею ввиду подарки. Но-о, разве ж за этим ты ездил в город? По-моему, у тебя была совсем иная причина туда наведаться.
Именно этого вопроса Лавров боялся больше всего. Слегка побледнев, он встал с дивана и покашливая направился к столу, где на подносе стоял хрустальный графин с водой. Налив полный бокал воды он долго пил, обдумывая ответ. Что б подобрать нужные слова ему было необходимо сосредоточиться, чего у него не получалось, поскольку Катя пристально смотрела ему в глаза.
– Дело в том, что-о…, – только и смог сказать Лавров, после чего снова замолчал.
– Хочешь, я помогу тебе? – вдруг спросила Катя. Не получив ответа, она подошла к столу и забрав из рук Александра пустой бокал поставила его на стол. В этот момент раздался стук в дверь.
– Прошу прощения, – сказал с поклоном вошедший пожилой лакей, – Прикажете свечи зажечь?
– Я сама. Позже зайдёшь камин разжечь, а сейчас ступай, – резко ответила Катя и забрав у лакея спички, принялась зажигать все находящиеся в комнате подсвечники. Она делала это не торопясь, её движения были необычайно красивы, как, впрочем, и голос, к которому была добавлена надменная нотка.
– Ты боишься сказать, что твоя семья не желает признавать меня? Ведь им доподлинно известно с кем их сын и брат проводит дни и ночи. Ты думаешь, что надо подождать? Хорошо, подождём. Сколько? Год, два, три? Не важно. Важно, что мы вместе и мы любим друг друга, ведь так? Правда моё положение нисколько не изменилось… Но это не столь важно, похожу в любовницах, мне ж …, – не успела договорить она. Взяв Катю за плечи, Лавров резко развернул её к себе лицом.
– Нет, это не правда! Ты мне не любовница, ты мне невеста, невеста, слышишь? И скоро станешь моей женой! Да, ты права, нам следует набраться терпения и подождать. Я не посмею встать к алтарю без родительского благословления.
– Да, да, конечно. Только помнится, как три года назад ты уговаривал меня тайно обвенчаться, а уж потом броситься к ногам родителей прося прощения.
– Не сравнивай пожалуйста. Тогда были другие обстоятельства.
– А я и это помню. Тогда ты испугался, что я стану принадлежать кому-то другому. Ну а поскольку сейчас этой угрозы не существует, так куда ж торопиться? Так?
– Прошу тебя, давай не будем ссориться. Что было – то было. Я не знаю, как скоро, но ты обязательно станешь моей женой. Всё будет так, как хотим мы, иначе и быть не может. Веришь?
– Верю, конечно же верю, – грустно ответила Катя, и глубоко вздохнув подумала.
– Только бы чёрт луну не украл…
Глава XXII
Изо дня в день, Лавров старался разнообразить их затворническую жизнь в имении. Он научил Катю ездить верхом в дамском седле, и теперь прогулки на двух великолепных рысаках по аллеям парка и по близлежащему лесу стали для них любимым занятием. А ещё, он научил её играть в крокет и даже стрелять из ружья, о чём она сама его попросила. Но вскоре, в волю насладившись всеми прелестями полного уединения, Катя погрустнела и заскучала. Ей захотелось праздника, большого шумного праздника с весёлыми гостями, с музыкой, с танцами и шампанским! Праздника, на котором она могла бы блистать в своих нарядах, ловя восторженные взгляды окружающих! В её гардеробе было несколько новых великолепных платьев, которые она ещё не успела обновить. Катя была хороша в любом наряде, но нынешняя мода, мода эпохи Модерн, при которой как никогда ценилась стройность женской фигуры, идеально подчёркивала её красоту. Резкая линия талии, приподнятые плечи и юбка, облегающая бёдра, делали её похожей на статуэтку. Снимая мерки для нового платья, портниха Нора, не переставая восхищаться Катиной фигурой говорила.
– При вашей талии, вам мадам носить корсет и вовсе без надобности.
И вдруг, Катя вспомнила, что незадолго до того самого дня как на пороге её комнаты в гостинице мадам Лулу появился Лавров, она заказала у модистки несколько шляп.
Лавров сидел за бюро, когда, стоя у него за спиной, Катя тронула его за плечо.
– Что? Что дорогая? – спросил он, продолжая внимательно читать какую-то бумагу.
– Послушай Саша. Не могли бы мы съездить в город, мне очень нужно.
– Конечно, конечно, мы непременно поедем в город, завтра же! – радостно заявил он. – Смотри, это письмо от моего кузена Петра. Завтра он ждёт меня к обеду.
– А ты уверен, что и я придусь там ко двору? Ведь он ждёт тебя одного.
– По этому поводу даже не беспокойся. Пётр не указал в письме твоего имени лишь потому, что ему о нас ничего не известно. Нисколько не сомневаюсь, что он будет весьма рад тебя видеть. Это же он, после твоего исчезновения, рекомендовал мне человека, который пытался тебя найти. Помнишь, я рассказывал об этом?
– Да, да, припоминаю… У твоего брата большая семья, жена и четверо детей.
– Пятеро, уже пятеро, представляешь!
– Конечно представляю. Нас то у родителей семеро, было….
Последнее слово Катя еле выговорила. Нахлынувшие воспоминания заставили её взгрустнуть, но сумев от них избавиться, игриво улыбаясь она спросила.