На следующий день после работы, перед тем как встретить на вокзале жену, Дима заехал в церковь, чтобы забрать серьги. Радушный приём отца Прокопия, позволил задать ему вопрос.
– Скажите, а что может статься с девушкой, которая носила эти серьги через много лет после смерти хозяйки, но до того, как вы их осветили?
И вновь им были услышаны слова, в подтверждение бабулиных.
– Она может унаследовать её пороки, и даже судьбу. Но теперь пусть носит их без боязни, поскольку боле они не несут в себе угрозы, – ответил батюшка и тут же поинтересовался. – Ежели не секрет, то о какой девушке вы беспокоитесь?
– О моей дочери, которая является правнучкой Марии Александровны. Её зовут Катя.
– Вот оно что… Я буду о ней молиться. И вам советую. Родительская молитва о детях очень сильная, но прежде следует покреститься, иначе всё это бесполезно. Хотите я помогу вам в этом вопросе?
– Да. Наверное, настал момент, когда это следует сделать.
– Хорошо. Я вижу, вы торопитесь, на часы поглядываете. Тогда позвольте я позвоню вашей бабушке. Она сейчас где проживает, в городе или в Серебряном Бору?
– В Серебряном Бору. Звоните, она будет очень рада.
Договорившись держать связь через Марию Александровну, Дима поспешил на вокзал встречать жену.
Глава IV
Всю дорогу, от вокзала до дома, у Танюши не закрывался рот, что в принципе было ей не свойственно. Стараясь не упустить ни единой подробности, она делилась впечатлениями, полученными от поездки в Ленинград. Рассказав о театре, об успешной премьере, о банкете, о городе, неожиданно сбросившим с себя пасмурную пелену, привычную для этого времени года, и подарившим ей четыре незабываемых солнечных дня, она принялась рассказывать о подруге, с которой не виделась несколько лет, и о её гостеприимном доме. Но более всего из изобилия впечатлений, Танюша восторгалась двумя карапузами близнецами, рождёнными её подругой Наташей, два года тому назад.
– Это ж надо такое! Сколько она бедная вытерпела, сколько слёз пролила! Но стоило смириться с диагнозом бесплодие, и на тебе – двойня! Мальчишки замечательные, здоровенькие, да крупные такие! Это у балерины то, чей вес всегда был маломальским! А развитые какие! Обычно пацаны отстают от девчонок в развитии, а эти нет. И бегают, и разговаривают, шалят конечно, но не капризничают, всё понимают. Я так за неё рада! Прелесть, прелесть, а не мальчишки!
После этих слов, Танюша замолчала, и нервно теребя в руках перчатки, взглянула на мужа. Падал густой пушистый снег, и дворники на лобовом стекле, еле успевали разбрасывать его по сторонам. С интересом слушая жену, Дима внимательно следил за дорогой.
– Ну, что ж ты замолчала? – заговорил он, не поворачивая головы. – Кстати! Ты говорила по телефону о каком-то сюрпризе для меня?
В ответ на свой вопрос, он неожиданно услышал.
– Скажи, а ты по-прежнему хочешь сына?
– Та-а-а-к, понятно! – рассмеялся он. – Сколько я тебя раньше не уговаривал, ты ни в какую, а теперь увидела карапузов подруги и захотела. Так вот тебе мой ответ – очень хочу! Одного, двух, да хоть трёх!
В знак согласия, Катя положила руку на колено мужа, и хитро улыбаясь сказала.
– Ну-у-у, по поводу двойни, а уж тем более тройни промолчу, поскольку обещать не могу, а вот то, что к концу лета хоть одного, но рожу, даже не сомневайся.
В этот момент загорелся красный свет, и резко нажав на тормоз, Дима повернулся к жене.
– Ты уверена? – спросил он, всем сердцем желая подтверждения.
– Ошибка исключена. На банкете после премьеры, стоило мне сделать глоток шампанского, как я еле успела добежать до туалета. Ну а чуть позже, числа в календаре, подтвердили моё предположение. Я беременна Дима. Это и есть мой тебе сюрприз.
Загорелся зелёный свет, но машины продолжали стоять, поскольку дорогу пересекала колонна снегоочистительных машин. Всё это время, Дмитрий Волжанов, благодарил жену за бесценный сюрприз, покрывая её лицо поцелуями.
Когда колонна прошла и машины тронулись, глядя на счастливого мужа, с лица которого не сходила улыбка, Таня продолжила разговор.
– Дим, скажи честно, ты категорично настроен на сына?
– Танюша, дорогая моя, ну это уж как Бог даст.
– О-о-о, ты о Боге заговорил. А знаешь, Наташка забеременела вскоре после того, как она и её муж покрестились. Скажешь совпадение?
– Нет, не думаю. Скажу, что и нам с тобой тоже покреститься следует.
– Это что-то новенькое. Ранее у тебя и налёта набожности не было, а сейчас…
Что-то произошло пока меня не было?
– Произошло, и очень многое. Я обо всём тебе расскажу, потерпи, скоро приедем.
Оказавшись дома, Таня удивилась не только отсутствию дочери в столь поздний час, но и исчезновению большинства её вещей. Эти факты вызвали у неё большое волнение. Не слушая мужа, пытающегося её успокоить, переходя из комнаты в комнату, она вошла в спальню, где с ужасом глядя на пустой каркас кровати, пыталась представить, куда и по какой причине могли исчезнуть матрас, одеяло, подушки, и её любимый комплект японского постельного белья.
– Дима, скажи, что всё это значит? – спросила бледнеющая Таня, медленно садясь на пуфик около трюмо. Встав перед женой на колени, он взял её руки, и поцеловав их несколько раз сказал.
– Танюша, любимая моя, поверь, наша дочь жива и здорова. Ты сможешь в этом убедиться, увидев её хоть завтра. Но я не смогу тебе ничего объяснить, если ты не возьмёшь себя в руки и не постараешься выслушать меня абсолютно спокойно. Помни, тебе нельзя волноваться. Скажи, ты голодна? Пойдём на кухню поужинаем.
– Нет, есть я не хочу. Я бы чая выпила.
– Хорошо. Пойдём моя милая, – сказал Дима, поднимая Танюшу с пуфика.
-–
Укутавшись в плед поджав под себя ноги, Танюша сидела на угловом кухонном диванчике, не выпуская из рук чашку с чаем. Они разговаривали третий час. Слушая мужа, ей казалось, что он пересказывает какой-то фильм, а не события последних дней из жизни их семьи. Возмущаться, обсуждать и спорить, можно было до бесконечности, однако заметив, что от усталости и переизбытка новостей, жену клонит в сон, Дима предложил пойти спать.
– Дим, ты сказал, что я могу увидеть Катюшу. Я хочу встретиться с ней и поговорить. Но где и когда это возможно сделать? – спросила Таня, находясь уже в постели.
– В её комнате, на столе под стеклом, лежит расписание лекций. Посмотри во сколько они заканчиваются в нужный тебе день, и по окончанию занятий встретишься с ней на выходе из университета.
– Завтра, я сделаю это завтра, – еле шевеля губами сказала она перед тем, как закрыть глаза и провалиться в глубокий сон.
Глава V
Таня проснулась, когда Дима уже два часа как был на работе.
– Я хотела сегодня сделать что-то очень важное? – подумала она, и вспомнив, что хотела увидеться с дочерью, встала с дивана, из-за отсутствия матраса на их кровати они спали на раскладном диване в гостиной, надела халат и пошла в комнату Кати, где из расписания, лежавшего на столе под стеклом, узнала, что сегодня занятия у неё заканчиваются в два часа.
– Успею, мне на работу к четырём, – сказала она вслух и стала собираться.
Сидя в вагоне метро, напряжённо глядя в одну точку, Таня вспоминала рассказ Димы о его прабабке, на которую как две капли воды похожа их дочь. У неё не возникло сомнения в том, что изменение характера Кати, произошло в результате проявления дурной наследственности.
– А как иначе можно объяснить тот факт, когда вдруг, за кратчайший срок, человек меняется кардинальным образом? – рассуждала она. – Ну если только той чертовщиной из сна Димы. Ангел белый, ангел чёрный…, и она сделала свой выбор. Но это же не серьёзно. Хотя, когда такое случается на твоих глазах, ты в праве поверить во что угодно. Но что в дальнейшем может произойти с ней, если уже сейчас она вытворяет такое?
Представив ситуацию, когда Катя при отце, голой встала с постели, Таню бросило в жар и она почувствовала позыв тошноты. Стараясь избавиться от этой напасти, она медленно глубоко задышала, и вскоре ей полегчало, тошнота отступила, и она смогла встать, так как поезд подъезжал к её станции.
Ощущая лёгкое недомогание, идти быстро Таня не рискнула, поэтому уже издалека заметила, как студенты спешно покидают университет.
Помня, что зимнее пальто в мелкую клеточку, Катя оставила дома, Таня искала среди толпы студентов, одетую её в бежевую дублёнку с капюшоном, но увы.
Решив зайти во внутрь здания, ведь дочь могла и задержаться по какой-либо причине, Таня заметила небольшую компанию студентов, стоящую в стороне от входа. В морозном воздухе над их головами стоял густой столб дыма. Они курили, громко разговаривали и смеялись. Тогда она обратила внимание на высокую девушку, стоящую к ней спиной. На ней был великолепный полушубок из голубого песца, маленькая чёрная вязанная шапочка и высокие чёрные лакированные сапоги на шпильке.
– Ничего себе студентки одеваются… – только успела подумать Таня, как девушка тут же оглянулась.
– Мама! – удивлённо сказала она и подошла.
– Боже мой, Катя! Но откуда у тебя всё это? – спросила Таня, разглядывая дочь.
– Это не важно. Ты здесь зачем?
– Хочу поговорить с тобой. Зайдём во внутрь.
– Извини, я не могу. За мной сейчас приедут.
– Ничего, подождут! – резким повелительным тоном сказала Таня, и взяв дочь за руку завела её во внутрь здания.
Сидя в углу на банкетке, она молча смотрела на дочь. Ей требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к её новому образу, поскольку она очень сильно изменилась, повзрослела и превратилась в яркую красавицу. Нельзя было сказать, что глаза, с большим количеством туши на длинных ресницах, помада и румыны делали её образ вульгарным, нет. Просто при её природной красоте всё это прибавляло ей лишние года.
– Мам, ты чего так на меня смотришь, у меня аж мурашки по спине забегали?
– Как ты живёшь? Где живёшь и на какие деньги? Кстати, я принесла тебе деньги, но что-то мне подсказывает, что ты в них не нуждаешься?