– А за себя? – участливо спросил Макс, подняв бровь.
Сара резко покачала головой, отошла, стараясь держаться невозмутимо, и взяла очередной бокал шампанского. Снова поздравления и поцелуи. Внезапно кто-то огромный стиснул ее в объятиях.
– О, Сара! Сара! Ты была великолепна. Просто великолепна! Вы все были великолепны!
Филип. Милый, славный Филип. Его лицо светилось радостью за нее, а она была счастлива его видеть.
– Как было бы хорошо, если бы Баст приехал. Я сказал, что ему непременно надо услышать, как ты поешь настоящие вещи, а не глупые песенки Сабины.
Сара ласково улыбнулась.
– Спасибо тебе за верность и поддержку. Это много для меня значит. – Его юная вера в нее всегда была бальзамом на душу. – Филип, послушай. Больше никогда не позволяй таким пронырам, как Макс, вытягивать из тебя деньги. Он не должен был так поступать.
– Я просто хотел помочь.
На секунду в ее глазах промелькнула боль. За его «помощь» она заплатила непомерную цену. До сих пор продолжает платить. И будет продолжать всю жизнь.
– Ты помог. И мы все тебе очень благодарны. Без твоей помощи все это было бы невозможно.
– Классно! – Филип приободрился и с облегчением улыбнулся.
Сара тоже почувствовала себя спокойнее. Влюбленность Филипа в нее явно угасла. В его взгляде больше не светилось желание. Лишь искреннее дружелюбие.
– Нам всем нравилось проводить время с тобой, независимо от денег. И еще, Филип, чудовищная машина, которую ты собрался купить, пожалуйста, только не разбейся на ней!
– Не разобьюсь. Баст учит меня безопасному вождению. – Он послал ей воздушный поцелуй. – Однажды я подкину тебя в ней к входу в Лондонскую королевскую оперу, вот увидишь!
– Ловлю тебя на слове.
Королевская опера. Попадет ли она туда когда-нибудь? Может быть, сегодняшнее выступление – первый шаг?
«Я должна этого добиться. Должна!»
Отныне в ее жизни будет только работа. И никаких развлечений.
Слова насмешливым эхом отдавались в голове. Как часто она себе их повторяла?
Даже в самом начале, когда ее взгляд упал на мужчину, вломившегося в гримерку и ее жизнь.
«И в мое сердце».
В горле стоял ком. Сара заставила себя сглотнуть. Она не поддастся. Не позволит холоду и душевной пустоте поглотить ее и вытянуть сегодняшнюю радость.
«Работа – это все, что мне нужно!»
Только надо об этом помнить. И верить.
Несмотря на то что это ложь.
Через час ей наскучило празднование. Давала о себе знать усталость.
Родители, зевая, удалились в отель в близлежащем курортном городке. Филип с певцами из хора поглощал шампанское, там царили смех и благодушие.
Сара выпила большой стакан воды. Ноги сами понесли ее к окну. Свежий воздух манил, и она вышла. Дорожка, проложенная через луг, заканчивалась декоративным прудиком, обрамленным камнями. Лампочки мягко подсвечивали воду, в центре бил небольшой фонтан. Она направилась туда.
Эйфория исчезла. Виной тому не только усталость, но и другое чувство. Встреча с Филипом не способствовала радости, как и то, о чем сообщил Макс, неприятно напоминая о человеке, которого хотелось забыть.
Но она не могла забыть.
Сара дошла до пруда и опустила пальцы в прохладную воду, всматриваясь в глубину собственных воспоминаний.
Свет солнца блестит на поверхности воды, когда Бастиан ныряет в бассейн. Капельки воды на его теле, как маленькие бриллианты. А вот он обнимает ее, направляя лодку к золотистой дорожке, проложенной по морю заходящим солнцем. Его взгляд обжигает страстью и желанием, губы прикасаются к ее губам.
Сара тихонько застонала. Для него это ничего не значило. Он лишь притворялся!
Какая горькая ирония.
«Я думала, он хочет обладать Сабиной, опытной, соблазнительной, чувственной женщиной, готовой отдаться мимолетному роману. А на самом деле он хотел ее уничтожить».
И ему это удалось.
Слишком поздно, на исходе быстротечной недели страсти и соблазна, она поняла, что ей хотелось гораздо большего. Ей, Саре, а не Сабине.
Она ощутила укол боли. И слишком поздно осознала, кем была для Бастиана во время каждого поцелуя, каждого объятия, каждой секунды, проведенной вместе.
Осознала, что потеряла то, чего никогда и не имела.
Опять в горле образовался ком. Сара с усилием сглотнула и выдернула руку из воды. Она не станет лить слезы.
И увидела Бастиана.
Он шел к ней.
Сара стояла без движения, в напряженной позе, и была невыносимо прекрасна. Золотистые волосы локонами падали на плечи, стройное тело было затянуто в вечернее платье из бледно-зеленого шифона.
Чем ближе он был к ней, тем четче становились воспоминания. Вот они сидят в лодке, неторопливо двигаясь по спокойному морю, она прижимается к нему, он, обнимая ее за талию, разворачивает нос лодки к дорожке солнечного света, золотые лучи ласкают их, будто благословляя.
Другое воспоминание, яркое, как свет прожектора. Они в постели, изнуренные страстью, бушевавшей всю ночь, она в его объятиях. Они завтракают, вокруг витают ароматы свежего кофе и теплых круассанов. Утреннее солнце крадется на террасу, обвитую виноградными лозами.
С каждой минутой воспоминания становились дороже.
Каждое из них больше не было реальностью из-за того, что он с ней сделал.
Бастиан не мог отвести от нее глаз. Эмоции раздирали его на части, пытались взять верх над сознанием, заставить сделать то, чего так хотелось: обнять ее. Но он не осмеливался. Все зависело от этого момента. У него только один шанс. Всего один.
Надо его использовать. Нельзя бежать от него, как он пытался сделать, не в силах заговорить с ней посреди толпы, отмечающей ее триумф. Но теперь она одна, надо этим воспользоваться. Вернуть то, что вырвалось у него из рук, то, о чем он даже не подозревал.
«Нет, это не так. Я знал. Каждый поцелуй, каждое объятие, каждая улыбка говорили об этом. Моя душа, тело, сердце все знали».
Он подошел к ней, она вздернула подбородок. Ее лицо напоминало маску.
– Что ты здесь делаешь? Филип сказал, что ты не приехал. Зачем ты пришел?
Она говорила холодно и отрывисто, а взгляд в сумеречном свете был жестким.
– Ты же понимаешь, зачем я здесь.
– Не понимаю. Может, хочешь узнать, впечатлена ли я тем, что ты сделал для Макса? Ты таким образом пытаешься извиниться за свои грязные обвинения в мой адрес?
Бастиан резко покачал головой и хотел заговорить, но Сара не позволила:
– Отлично. Если хочешь давать ему деньги, что ж, у тебя их достаточно. Я не хочу, так же, как не хотела денег Филипа. А еще я не хочу иметь с тобой ничего общего.
Ее слова как удары. Бастиан прикрыл и снова распахнул глаза.
– Я прошу только пять минут твоего времени, Саб… Сара.
Мысленно он обругал себя, едва не назвав ее по имени, которое ей невыносимо. С болью вспомнил свое недоумение тем, что Филип всякий раз запинался, произнося имя «Сабина».
«Если бы я знал правду о том, что это не она брала у Филипа деньги».
Но он не знал.
Бастиан заставил себя сосредоточиться. К чему сожалеть о прошлом? Сейчас значение имеет только будущее, которое зависело от этого момента.
Она молчала, но не тронулась с места. Бастиан воспринял это как согласие.
– Прошу тебя, постарайся понять, почему я так поступил.
Он пытался привести мысли в порядок, найти правильные слова. У него один-единственный шанс.
– Когда умер отец Филипа, я пообещал его маме заботиться о нем. Я очень хорошо понимал, что найдутся те, кто захочет воспользоваться его доверчивостью, и он станет приманкой для беспринципных людей.
Ее лицо напряглось, и Бастиан понял, что она думает о том, что сделал Макс. Даже если сделал это с благородной целью.
– Особенно женщин.
– Охотниц за богатством.
– Да. Это клише иногда оказывается реальностью.
Между его бровями пролегла морщинка. Он должен заставить ее понять, что угроза действительно существовала.
«Если бы она на самом деле была такой, какой я ее считал».
– Я знаю это, поскольку, будучи чуть старше Филипа, потерял отца, который мог бы наставить на путь истинный. Одна женщина обвела меня вокруг пальца и оставила в дураках. – Ему показалось или ее взгляд действительно изменился? Не важно, надо продолжать. – И поэтому, когда двадцать тысяч евро со счета Филипа вдруг были переведены на какой-то непонятный счет в Ницце, а Полетта сказала, что Филип каждый день ходит в ночной клуб и явно влюблен, я решил, что это плохой знак и он в опасности.
– И потому ты сделал то, что сделал. Знаю, я непосредственно в этом поучаствовала.
Она чувствовала горечь и обиду. С нее хватит! Зачем он ей все это рассказывает? И стоять так невероятно близко к нему – сплошное мучение.
Так близко и так невозможно далеко. Разве может быть иначе?
– Я все понимаю, Бастиан. Ты соблазнил меня, чтобы защитить Филипа. Это единственная причина.
Она хотела уйти. Горло сжалось так, что невозможно было дышать. Надо скорее убираться отсюда. Разве Бастиан недостаточно испортил ей жизнь? Не хватало, чтобы он поставил под угрозу все, чего она добилась упорной работой.
– Нет. – Короткое слово заставило ее остановиться. – Это не единственная причина.
Он говорил с такой силой, что она замерла на месте. Его глаза, раньше подернутые дымкой, сейчас горели невиданной страстью.
– Я желал тебя с того самого момента, как впервые увидел. Не мог устоять, даже когда думал, что ты пытаешься облапошить моего кузена. Это был повод сделать то, чего мне хотелось. Отдаться влечению к тебе, ты тоже его испытывала, я видел это в каждом твоем взгляде.
– И ты воспользовался этим в своих целях.
Бастиан вздрогнул, потянулся к ней и сжал ее запястье, стремясь удержать, отчаянно надеясь, что она услышит то, что он должен сказать.
– Я сожалею обо всем, что сделал, Сара. – Он произнес это имя с трудом. – Обо всем. Но не о том времени, которое мы провели вместе.
Она отшатнулась.