Трейси улыбнулась ему в ответ:
— Век живи — век учись.
Через пять минут киты снова вынырнули на поверхность, на этот раз всего в километре от судна. Они по-прежнему не меняли свой курс. Однако, судя по увеличившейся скорости и сократившимся периодам всплытия на поверхность, вскоре стало очевидно, что они занервничали. Наконец Грег по проходу перешел на орудийную площадку. В следующий раз, когда киты покажутся из воды, он будет их уже поджидать. Глядя, как он поворачивает тяжелое орудие, Трейси почти воочию видела, как у него под комбинезоном перекатываются мышцы.
Снова крик сверху — и вот появились сами киты! Один… два… три громадных туловища поднимались из глубины в клочьях пены. Можно ли стрелять с этого расстояния? Видимо, да: Грег осторожно прицелился в самого крупного.
Раздался выстрел, и гарпун на большой скорости врезался в спину кита у самой головы. Кашалот мгновенно нырнул, а за ним потянулся линь. Несколько секунд стояла относительная тишина: в момент выстрела двигатель заглушили. Потом механик у лебедки, стоявшей внизу на носу, включил тормозное устройство. Размотка линя постепенно прекратилась, начав замедлять движение тридцатитонного гиганта. Внезапно линь ослаб, и моряки переглянулись между собой. Кит начал всплывать.
— Готов, — уверенно сказал Грег. — Живой всплыл бы гораздо быстрее.
Он оказался прав. Вскоре китовую тушу приподняли, наполнили воздухом и обозначили флажками. На все от начала до конца ушло двадцать пять минут. Быстрая и чистая операция ничем не напоминала сражения прежних дней, продолжавшиеся чуть ли не сутки, когда море вокруг становилось кроваво-красным. Трейси до сих пор находилась под впечатлением их описания и теперь вздохнула с облегчением.
В этот день было убито шесть китов, хотя сама Трейси видела охоту лишь на одного. Внизу на камбузе было уютно и тепло. Она с удовольствием уселась в уголке рядом с плитой и потягивала из большущей кружки обжигающий кофе, от которой шел пар. Пребывание на «Тигровой лилии» произвело на нее большое впечатление, но желания побывать здесь еще раз не возникло. Это мужской мир: тяжелый, опасный, где нужно выкладываться до конца. Пусть он им и остается.
Бот появился вскоре после ужина. Трейси уселась в него после того, как попрощалась с моряками, за работой которых она с восхищением наблюдала этим долгим и холодным днем. Обратный путь к «Звезде» занял чуть более получаса. То ли корабль плыл в этом направлении, то ли киты, которых преследовала «Тигровая лилия», заставили ее приблизиться к базовому кораблю. Девушка страшно обрадовалась, увидев силуэт «Звезды» в окружении облака пара.
Ли беседовал с Яном у лестницы, ведущей к его каюте, когда она поднялась на борт корабля и направилась к себе. Заметив девушку, Ли прервал разговор со вторым помощником, и тот прошел на верхнюю палубу, а капитан подождал, пока она приблизится.
— Итак, Грег был прав, — с иронией проговорил он. — Вы принесли ему удачу. Понравилось?
Трейси устало взглянула на него. Сегодня вечером она была не в настроении пикироваться с ним.
— Если мне и не понравилось, в этом не виноват никто, кроме меня, — ответила она. — Встретили меня замечательно.
Ли внимательно посмотрел на нее, и линии рта чуть смягчились.
— Да, моряки это умеют, — согласился он. Поднимитесь ко мне и выпейте, чтобы согреться. Мне нужно с вами поговорить.
В каюте он плотно закрыл дверь, бросил фуражку на стол и подошел к угловому шкафчику.
— Усаживайтесь поудобнее. — Он вынул из шкафчика пару бутылок. — Пока со мной Майк, я могу позволить себе немного отдохнуть, когда он на вахте.
— Но не тогда, когда на вахте Питер? — спросила она.
— Кажется, в вашем голосе я слышу критические нотки. Он что, плакался у вас на плече?
— Вовсе нет. Просто он обронил мимоходом, что за последнюю неделю допустил пару оплошностей, — ровным тоном ответила девушка. — Этот недостаток присущ любому человеку.
— Обычно это связано с переживаниями, — парировал Ли, передавая ей бокал. — Как я понимаю, вам известно, что дома его ждет невеста?
Трейси отпила немножко шерри и поставила бокал рядом с собой на стол.
— Да, известно.
— И вас это не беспокоит?
— Между нами ничего нет, — сухо ответила девушка, — если вы на это намекаете. Два человека могут быть просто друзьями.
— Могут, — согласился Ли. — Но вряд ли дружеские отношения довели Креймера до того, что он не отличает день от ночи. После Кейптауна он бродит, точно лунатик.
— И вы думаете, что это из-за меня?
— Из-за кого же еще? — Капитан внимательно посмотрел на нее. — Неужели вы хотите, чтобы я поверил, будто он ни разу даже не пытался вас поцеловать?
— Да, — решительно ответила Трейси. — Именно этого я и хочу. Потому что это правда. — Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. — Для Питера я просто человек, с которым он может откровенно поговорить о том, что его беспокоит, и только.
Ли оперся на угол стола:
— Значит, его что-то беспокоит. Это серьезно?
— Достаточно серьезно.
Он был так близко, что Трейси вся напряглась.
— Больше я ничего не могу сказать. Он говорил со мной конфиденциально, как с врачом.
— Он спрашивал у вас совета?
— Да.
— И вы его дали?
— Я… попыталась. — Трейси перевела взгляд на свои сцепленные руки, лежавшие на коленях, и нахмурилась. — Не так-то просто дать совет в подобной ситуации.
— Быть может, это оттого, что здесь затронуты ваши чувства? — предположил Ли.
Девушка моментально подняла голову:
— Чего вы хотите? Чтобы я письменно призналась в том, что сознательно вознамерилась украсть чужого жениха? Вас устроит, если я признаюсь, что безумно влюблена в третьего помощника?
— Не нужно детских истерик, — с отвратительной невозмутимостью отозвался Ли. — Ладно, будем считать, что вы его не любите. В таком случае вам не составит большого труда постараться проводить с ним поменьше времени.
— Это что — приказ? — тихо спросила она.
— Назовем это советом. Если у него возникли какие-то сложности в сердечных делах, я бы предпочел, чтобы он не слишком в них запутался. — Ли залпом выпил остаток виски с содовой и цинично добавил: — Вам известна поговорка: «Прощай, старая любовь, здравствуй, новая»?
— Да, слышала, но к Питеру она не относится.
— Может, пока это и так, но всякое бывает. Долго оставаясь в вашем обществе, редкий из мужчин сумеет сохранить платонические чувства. Вы к этому не располагаете.
— Вот спасибо, — язвительно поблагодарила она, и Ли внезапно развеселился.
— Это просто биологический факт. Неужели вы предпочитаете, чтобы мужчины восхищались вашим тонким умом?
Трейси. понимала, что он специально поддразнивает ее ради собственного удовольствия, и снова подавила поднимающееся раздражение. В последний раз, когда она дала волю своему языку, это обернулось против нее самой. Ни за что на свете она не хотела снова пережить подобное унижение.
— Если у вас ко мне больше ничего нет, я бы хотела пойти переодеться, — сказала она, вставая. — Извините за напрасно налитый шерри, но мне не хочется пить.
— Ничего страшного, — сухо ответил Ли. — Он постоит до вашего следующего прихода. — Капитан выпрямился. — Не позволяйте возмущению взять верх, а поразмыслите как следует над тем, что я сказал о Креймере, ладно? Мне бы не хотелось произносить: «Я же говорил», если он начнет вас беспокоить.
— Такого не будет, — твердо сказала она. — Спокойной ночи, капитан Гаррат.
— Вам тоже приятных сновидений, — насмешливо ответил он.
Глава 8
Рождество на борту «Звезды» не стало общим выходным днем. Моряки предпочли работать как обычно, по сменам, за щедрые сверхурочные, которые платила компания. Тем не менее повсюду ощущался праздник. Он начался за завтраком с раздачи поздравительных телеграмм от родных и друзей и закончился традиционным праздничным столом, перенесенным на вечер, чтобы присутствовать на нем могли обе смены.
Одеваясь к ужину, Трейси решила, что весь день прошел замечательно. На ее столе стояло не меньше одиннадцати отполированных фигурок, искусно вырезанных из китового уса.
— Хватит, чтоб организовать зоопарк, — весело заметил Джо Серджент после того, как последний резчик застенчиво, но решительно вручил доктору подарок и тут же сбежал. Трейси засмеялась, выпуская на волю долго сдерживаемый смех. Тем не менее при всей комичности ситуации она оценила добрые намерения дарителей, ведь на каждую фигурку ушли недели усердного труда. А в том, что резчики выбрали для исполнения фигурку пингвина, не было ничего удивительного — она первой приходила на ум благодаря естественной изогнутости уса. Трейси решила сберечь их все.
Ровно без четверти шесть Питер постучался к ней и беззвучно свистнул, увидев, как она выглядит: волосы, свободно струящиеся по плечам, и дымчато-голубое платье из шелковистого трикотажа, мягкими складками спадавшее вниз от узкой талии, перетянутой поясом.
— Мы будем гордиться оказанной нам честью — сидеть с вами за одним столом, — заметил он. — Какая маленькая птичка подсказала вам на ушко захватить с собой этот чудный наряд?
— Тщеславие, — призналась она со смехом. — Честно говоря, я и не думала, что у меня будет возможность надеть его. Я не слишком вырядилась?
— Все идеально, — с энтузиазмом заверил ее Питер. — Сегодня все мне будут завидовать, когда я введу вас в столовую.
— Как я понимаю, вам и сегодня придется заступать на вахту в то же время?
Питер скорчил унылую физиономию:
— Кто-то должен оставаться на мостике. По крайней мере я смогу поужинать вместе со всеми. Бедняге Майку придется ждать своего часа до восьми.
Они заворачивали за угол, когда Питер внезапно легко коснулся ее волос и мягко добавил:
— Мне нравится такая прическа. Почаще носите волосы распущенными.
Трейси засмеялась:
— И так нелегко заставить мужчин всерьез относиться ко мне как к специалисту, так что добавлять новые проблемы мне ни к чему. Распущенные волосы не соответствуют образу врача. К тому же это негигиенично.