Кого он возненавидел больше, себя или Айриэла, когда осознал собственную глупость, Ниалл не знал и сейчас.
— Это было очень давно, ганканах[9].
Голос Габриэла, перебивший страшные воспоминания, показался Ниаллу сейчас почти приятным.
Гончий пес остановился на мостовой у самого тротуара, где его мог сбить любой неосторожный водитель, но все же в относительно безопасном месте. Словно не замечая проносившихся за спиной машин, он уставился на Ниалла.
— Рябинники ушли? — спросил Габриэл.
— Да.
Ниалл взглянул на руку пса. Он почти хотел увидеть надпись, приказ Айриэла, — это позволило бы ему тут же броситься на Габриэла.
Тот понимающе кивнул. Коварно ухмыльнулся и показал Ниаллу обе руки.
— Для тебя посланий нет. Однажды у меня появится шанс оставить шрам на второй половине твоего лица, красавчик, но не сейчас.
— Говори, говори. Он все равно тебе не позволит. — Ниалл пожал плечами.
Он не боялся псов. И ушел в свое время от Айриэла. Неизвестно, по какой из этих двух причин, но Габриэл пользовался любой возможностью напомнить Ниаллу о былых страданиях. Обычно Ниалл спускал ему это. Но сегодня он был не в том настроении, чтобы терпеть насмешки. И потому добавил:
— Может, я просто нравлюсь ему больше, чем ты?
Несколько мгновений Габриэл смотрел на него молча. Потом произнес:
— Похоже, ты единственный, кто не знает ответа.
Молниеносно ударил его кулаком в лицо, развернулся и зашагал прочь.
На миг ослепнув от боли, Ниалл заморгал глазами. Придя в себя, уставился ему вслед.
С дороги Габриэла не успели отскочить двое темных фэйри. Он схватил их за глотки, сдавил, и ли-эрги безвольно обвисли у него в руках. Перекинув тела через плечо, он понесся с такой скоростью, что поднятая пыль завилась крохотными смерчами.
Жестокость предводителя гончих не удивила Ниалла. Но отсутствие на руке каких бы то ни было приказов заставило его насторожиться.
Перемирие, установившееся после смерти Бейры, не могло не сказаться на положении всех дворов. Как справляется с трудностями Айриэл, Ниалла должно было волновать лишь в той степени, в какой это касалось безопасности его собственного двора — Летнего. Но сердце сжалось на миг от необъяснимого беспокойства за Темного короля. В этом он никому и никогда не признался бы.
Лесли была приятно удивлена, когда вышла после смены из ресторана и увидела, что Айслинн присела на краю тротуара и ждет ее. Раньше они встречались порой после работы, но этой зимой все изменилось.
— А где... — Она запнулась, боясь сказать что-нибудь не то. — Где все?
— Сет в «Вороньем гнезде». Кинан делами занят. Где Карла и Ри, не знаю.
Айслинн поднялась, отряхнула джинсы. Взглянула на незнакомых парней, стоявших на другой стороне улицы. Когда она отвела взгляд, один из них скабрезно ухмыльнулся Лесли и облизал губы.
Лесли машинально показала средний палец. Сообразив, что сделала, она напряглась. Известно же — безопасней притворяться, что ничего не замечаешь, чем самой нарываться на неприятности. И вообще, не в ее характере такие выходки. Особенно теперь.
Айслинн внимательно осмотрела улицу. Осторожная, как всегда. Лесли не раз гадала, что же пришлось пережить подруге, чтобы стать такой осторожной.
— Прогуляемся к фонтану? — предложила Айслинн, повернувшись к ней.
— Пошли, — согласилась Лесли.
Но с места сдвинулась не раньше, чем убедилась, что парень, которому она показала палец, не собирается идти за ними. Он только помахал ей.
— Слушай, ты знакома с этим типом? С кем ты разговаривала, когда я пришла? — спросила Айслинн, пряча руки в карманы великоватой для нее кожаной куртки.
Когда Сета не было рядом, она предпочитала носить его потертую куртку вместо собственной новой.
— Нет, первый раз видела.
Лесли вздрогнула — такое сильное желание внезапно охватило ее при воспоминании о странном клиенте. Она решила не говорить Айслинн о том, что тот обещал зайти еще.
— Какой-то он... неприятный, — сказала Айслинн и умолкла, настороженно оглядываясь.
Они дошли до плохо освещенного перекрестка. Фары приближавшегося автобуса выхватили на миг из темноты кучку людей: женщина с перьями на голове вместо волос — так показалось Лесли — и несколько мужчин с красными руками. Да, в последнее время у нее разыгралось воображение — видит то, чего нет. Недавно и вовсе было такое чувство, будто она смотрит на мир чужими глазами.
Автобус проехал, обдав подруг выхлопными газами. Они перешли дорогу и оказались в парке, освещенном так же скудно, как и перекресток. Там Айслинн кивнули, здороваясь, еще какие-то незнакомые люди — четыре парня, две девушки, — сидевшие на скамье неподалеку от фонтана. В ответ она махнула рукой, но подходить к ним не стала.
— Он не просил тебя с ним встретиться или?..
— Эш, почему ты спрашиваешь?
Лесли сбросила туфли, усевшись на свободную скамью. Удивительно, но, когда она просто ходила, ноги никогда не уставали так, как на работе. Икры болели, пятки были сбиты. Растирая ноющие мускулы, она посмотрела на Айслинн:
— А ты знаешь его?
— Просто беспокоюсь за тебя. Ты моя подруга. А он, похоже, из тех, от кого жди неприятностей. Не таких людей мне хотелось бы видеть рядом со своими друзьями. — Айслинн тоже села, закинула ногу на ногу. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лес.
— Вот как? Я тоже. — Лесли улыбнулась. Ей вдруг стало спокойно, все тревоги исчезли. — И я буду счастлива.
— А этот парень...
— Он проездом в городе. Поболтал со мной немножко, пока заказ делал, пофлиртовал. Уже и забыл, наверное. — Лесли встала, потянулась, подпрыгнула несколько раз на носочках. — Все в порядке, Эш. Не волнуйся.
Айслинн улыбнулась:
— Ладно. Так мы гуляем или сидим? Я что-то не поняла.
— Извини.
Лесли хотела снова присесть, но взглянула на темное безлунное небо и ощутила неожиданный прилив энергии.
— Гулять? Танцевать? Давай.
Страхи и волнения последних месяцев чудесным образом исчезли, будто их и не было. Лесли завела руку за спину, коснулась лопаток. Всего лишь контуры, а ей уже гораздо лучше. Вера в действенность татуировки и наглядное воплощение этой веры сделали ее сильнее.
Символ уверенности. Она снова становится собой.
— Вставай! — Лесли взяла Айслинн за руки и заставила ее подняться. Пятясь, отвела от скамейки на несколько футов, потом отпустила и развернулась. Она чувствовала себя свободной и легкой. — Ты ведь сидела весь вечер, пока я работала, вот и хватит сидеть. Пошли.
Айслинн засмеялась, совсем как в былые времена.
— В клуб, конечно?
— Да, и будем танцевать, пока у тебя тоже не заболят ноги. — Лесли подхватила ее под руку. — Звони Ри и Карле.
Хорошо быть самой собой.
Лучше не бывает.
Лесли кралась по школьному коридору босиком, держала туфли в руке и старалась не махнуть ими нечаянно и не задеть железные шкафчики.
С контуром татуировки она ходила уже три дня, а головокружительная энергия не иссякала. На Лесли невесть откуда накатывали то радость, то страх — неожиданные, без всякой связи с тем, что с ней происходило. Но это ее не обескураживало. Казалось, она воспринимает чье-то чужое настроение. Непонятно, но хорошо. Она чувствовала себя спокойной и сильной. Иллюзия, конечно, результат вновь обретенной уверенности, но все равно приятно.
Неприятно было другое: она стала замечать все больше драк, случавшихся поблизости. И почему-то не пугалась их. Мечтала о странном посетителе «Верлена». Ей казалось, она знает его имя. Хотя он не назвался. Откуда же?
В очередной раз отогнав от себя эту мысль, она поспешила подойти к школьной кладовке, из двери которой нетерпеливо махала Рианна.
— Скорей, Лес!
Она нырнула в кладовку, и Рианна быстро закрыла дверь.
Лесли огляделась в поисках места, куда присесть, устроилась на кипе гимнастических матов. Спросила:
— А где Эш и Карла?
Рианна пожала плечами:
— На уроке, наверное.
Там же следовало находиться и Лесли. Но утром, до начала занятий, Рианна успела шепнуть ей в коридоре: «Встретимся в кладовке», и Лесли, поскольку при всем своем легкомыслии она была хорошей подругой, первый урок прогуляла.
— Что стряслось?
— Мама нашла мою заначку. — Чрезмерно подведенные глаза Рианны наполнились слезами. — Неожиданно пришла домой и...
— Сильно разозлилась?
— Не то слово. Опять отправляет меня к психологу. А еще... — Рианна отвела взгляд. — Прости меня, пожалуйста.
— За что?
У Лесли сжалось сердце.
— Она решила, что это Рен. Что это он мне дал. Поэтому лучше тебе пока не приходить к нам... И не звонить. Я просто не знала, что сказать. Растерялась. — Рианна схватила ее за руку. — Я объясню ей! Потом. Она...
— Постой, — резко оборвала Лесли. Признание Рианны ее не удивило — та всегда терялась в трудных ситуациях. Взволновало другое. — Но это же не Рен тебе дал? Ты ведь знаешь, что от него лучше держаться подальше?
— Знаю. — Рианна покраснела.
Лесли покачала головой.
— Он мерзавец.
— Лес!..
— Тихо. Говорю как есть. Твоя мама пусть думает что угодно, мне все равно. Главное — не связывайся с Реном и его дружками.
При одной мысли, что подруга может подпасть под влияние Рена, Лесли стало тошно.
— Ты на меня не сердишься? — Голос Рианны дрогнул.
— Нет.
Странно, но так оно и было. Она должна была рассердиться, умом Лесли это понимала, однако оставалась спокойной. Почти. Как будто еще чуть-чуть — и могла все-таки разозлиться, но что-то удержало на грани. Это происходило со всеми ее чувствами в последние три дня: они исчезали, не успев проявиться.
«Когда доделаю татуировку, все станет нормально», — мелькнула иррациональная мысль.
Лесли тут же прогнала и ее. Она с нетерпением ждала того момента, когда иглы снова коснутся ее кожи, когда ее кости снова расплавятся.