Как и следовало ожидать, добиться решающего успеха, несмотря на многодневные, кровопролитные бои, не удалось ни на одном из направлений, были лишь отдельные достижения местного значения. Так, к исходу 5 марта части 30-й армии вклинились на 3–4 км в оборону противника на рубеже 25 км северо-западнее Ржева. 4-й воздушно-десантный корпус своими действиями отвлек на себя часть сил юхновской вражеской группировки, что позволило войскам 43, 49-й и 50-й армий продвинуться на 8–15 км и срезать юхновский выступ. При этом части 133-й стрелковой дивизии и 34-й стрелковой бригады под командованием генерала Ф. Д. Захарова и полковника П. М. Акимочкина 5 марта освободили наконец город Юхнов.
Частные операции, проводимые армиями на описываемом участке фронта, четко характеризуют состояние войск и уровень «военного мастерства» наших командиров и начальников. Рассмотрим использование сводной танковой группы (18-я и 5-я танковые бригады) на участке 43-й армии с 1 по 3 марта 1942 года.
Приказом командующего она была создана из тяжелых и средних танков 18 и 5 тбр и насчитывала аж 9 боевых машин: 2 КВ и 7 Т-34. Командиром группы в соответствии с существовавшей в те времена практикой был назначен зам командующего 43А по АБТВ полковник Чернобай. 1 марта с 19.00 до 20.00 он получил боевой приказ, по которому группе танков во взаимодействии с частями 9 гв. сд с рассветом 2 марта нужно было переправиться через реку Воря в районе Коркодиново и овладеть н/п Березки, а в дальнейшем наступать в направлении н/п Шеломцы.
Наступать предполагалось в лесной местности, где снег был не таким глубоким, зато не было дорог. Немцы, располагавшие свои передовые позиции на участке, который они уже обороняли свыше месяца (западный берег реки Воря и южнее по реке Угра), подготовили сильную оборону и построили несколько укрепленных пунктов.
Боевые машины 18 тбр (2 КВ и 3 Т-34) сосредоточили в районе рощи западнее Захарово.
5-я танковая бригада в это время вела бои за Воскресенск.
Поэтому для выполнения операции четыре танка Т-34 были выведены из боя и к 01.00 сосредоточились в районе деревни Захарово, где, произведя дозаправку горючим, к 04.30 выдвинулись в лес западнее Захарово. Для предстоящей операции был разработан план боя и увязаны вопросы взаимодействия пехоты, танков и артиллерии.
Согласно плану, пехота в течение ночи до 06.00 2 марта занимала рощу западнее деревни Коркодиново, а саперы прокладывали дороги через рощу северо-восточнее н/п Березки в район исходных позиций танков. Начало переправы танков планировалось на 06.00 2 марта 1942 года. Но в реальности все вышло совсем иначе.
Выдвинувшись с исходного рубежа, танки сбились с маршрута и вышли к переправе в районе н/п Ильенки. Переправу танки начали в положенные по плану 06.00, но так как она была плохо подготовлена и непрочна, переправа техники задержалась до 07.00. Дорога в роще саперами проложена не была, а толщина снежного покрова, вопреки ожиданиям, составила 80–100 см. Поэтому техника двигалась по 2-км маршруту 2 часа, но артподготовка началась точно по плану — в 07.00 и продолжалась 15–20 минут. Однако бронетанковой техники не было и атаку не начинали.
За время паузы противник сумел привести в боевую готовность свои противотанковые средства. Атака же наших танков происходила уже без поддержки артиллерии, и в результате первой атаки на деревню Березки было подбито и сгорело две «тридцатьчетверки», при повторной атаке немцы сожгли еще один Т-34. Ничего не добившись, наши танки отошли в рощу и уже там вместе с немногочисленной пехотой отбивали атаки противника.
В этом неудачном для нас бою против 9 наших танков немцы имели всего 6 боевых машин (4 — в Березках, 2 — в Валухово) и до 10 орудий ПТО, но выиграли бой благодаря лучшей организованности.
В результате неудачной атаки приказом Военного совета 43-й армии остальные танки (6 единиц) были выведены из боя на восточный берег реки Воря. Похожие ситуации были и на участках соседних армий.
Итак, вместо продвижения на глубину 120–140 км, как того требовал И. В. Сталин, войска до 5 марта, по существу, не имели продвижения, а лишь топтались на месте. Все их попытки разгромить врага или хотя бы соединиться с 33-й армией, группой Белова и 4-м воздушно-десантным корпусом закончились неудачей.
Продолжала вести тяжелые бои с противником и Оперативная группа Белова. К 3 марта наступающие германские войска сумели охватить фланги 329-й стрелковой дивизии и 250-го воздушно-десантного полка, входивших в группу, пехотинцы и десантники попали в окружение. Связь между частями «окруженцев» и штабом 1-го гвардейского корпуса была потеряна.
Окружение обороняющихся на правом фланге корпуса частей вынудило П. А. Белова принять решение перегруппироваться и нанести деблокирующий удар. Перегруппировка заняла два дня, и 7 марта 2-я гвардейская, 41-я и 75-я кавалерийские дивизии и 8-я воздушно-десантная бригада начали наступление с целью прорвать кольцо окружения. Одновременно 329-я стрелковая дивизия получила приказ нанести встречный удар на соединение с основными силами оперативной группы. В течение полутора суток боев кавалеристам удалось пробить только узкий коридор, по которому начался выход из окружения отдельных бойцов и командиров 329-й стрелковой дивизии. К 14 марта весь уцелевший л/с 329-й стрелковой дивизии и 250-го воздушно-десантного полка вышел из окружения. Командир 329 сд K. M. Андрусенко был отстранен от должности, а соединение возглавил бывший командир 250 вдп майор Н. Л. Солдатов. Впоследствии K. M. Андрусенко и комиссар дивизии Д. П. Сизов «за бездеятельность при выходе дивизии из окружения» будут приговорены к расстрелу. Проштрафившиеся и осужденные начальники были эвакуированы за линию фронта — на Большую землю. Смертный приговор им заменили на «10 лет лишения свободы с отправкой в действующую армию». Впоследствии K. M. Андрусенко будет командовать стрелковой бригадой, затем стрелковым полком и к концу войны вновь «дослужится» до командира стрелковой дивизии.
После выхода из окружения 329 сд была пополнена за счет партизанских отрядов и заняла оборону в районе станции Угра. К окончанию деблокирующих боев силы группы П. А. Белова были крайне истощены. В составе пяти кавдивизий и 8-й воздушно-десантной бригады к тому моменту имелось: 6252 человека, 5165 лошадей, 3432 винтовки, 43 станковых пулемета, 128 ручных пулеметов, 1047 пистолетов-пулеметов, 19 противотанковых ружей, 24 76,2-мм пушки, 11 45-мм пушек, две 37-мм пушки и 61 миномет калибра 50–120 мм. К 16 марта все три легкие кавалерийские дивизии (41, 57-я и 75-я) были расформированы, а их личный состав был направлен на доукомплектование 1-й и 2-й гвардейских кавалерийских дивизий.
Во второй половине марта группа П. А. Белова была вынуждена развернуться на 180° и вести бои в районе станции Угра, то есть в противоположном от Вязьмы направлении. Тылы кавалеристов и десантников прикрывались партизанами. Таким образом, активизация германских войск в районе станции Угра «поставила крест» в отношении новых планов наступления на Вязьму. Действия 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и приданных ему соединений и частей в рамках Ржевско-Вяземской операции были практически завершены. Дальнейшие операции войск Белова носили характер партизанско-диверсионных действий.
К 20 марта в 4 вдк, продолжавшем действовать автономно, осталось 1483 человека. В дальнейшем к корпусу присоединилась 8-я воздушно-десантная бригада. 4 вдк длительное время вел бои в занимаемом районе, но в конце концов, так и не соединившись с 50-й армией, был вынужден присоединиться к частям группы Белова и в мае 1942 года выходить из окружения вместе с ними. Объединения под единым командованием 33-й армии и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса также произведено не было, и они продолжали вести боевые действия самостоятельно. Отсутствие общего командования даже привело к тому, что П. А. Белов и М. Г. Ефремов некоторое время «тащили каждый на себе» соединявшую их 329 сд. Как упоминалось выше, с 10 февраля 1942 года находящиеся у Вязьмы дивизии (так называемая «западная группировка» 33А) фактически занимала круговую оборону. Попытки 338 сд пересечь разъединяющий группу П. А. Белова и армию М. Г. Ефремова большак Юхнов — Вязьма успеха не достигли. В течение второй половины февраля и марта 1942 года 43-я армия безрезультатно пыталась пробить коридор к многострадальной 33-й армии.
На 11 марта в составе 33-й армии насчитывалось 12 780 человек, 9185 винтовок, 219 ППД и ППШ, 11 ручных пулеметов, 37 станковых пулеметов, 112 орудий, 340 автомашин и 3579 лошадей.
Безуспешные удары войск всех 12 наступавших армий обоих фронтов на Верховного главнокомандующего не произвели никакого впечатления. Он считал, что успех все равно придет — не сегодня, так завтра обязательно. В 22 часа 35 минут 20 марта Верховный в директиве № 153589 вновь потребовал разгромить ржевско-вяземскую группировку противника, не позднее 20 апреля выйти и закрепиться на прежнем оборонительном рубеже по линии Белый, Булашово, Дорогобуж, Ельня, Снопоть, Красное. По его указанию Западный фронт должен был общими усилиями 43, 49-й и 50-й армий, соединившихся с 33-й армией и группой Белова, уничтожить противника в районе Вязьмы, а Калининский фронт — разгромить его группировку в районе Оленино и освободить Ржев[132].
На основании директивы Ставки ВГК от 20 марта 1942 года штабом Западного фронта был разработан собственный документ — «Директива командующего войсками Западного фронта командующим 43, 49, 50-й и 5-й армиями № 048/оп 22 марта 1942 года об уточнении задач в ходе наступления с целью соединения с вяземской группировкой фронта» (ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 1048, л. 105–108. — Примеч. авт.). Из приводимого документа видно, что командование твердо надеялось деблокировать окруженную группировку из частей и соединений 33-й армии.
«1. Ставка Верховного Главнокомандования указывает, что ликвидация ржевско-гжатско-вяземской группировки противника затянулась. 1-й гв. кавкорпус, западная группировка 33-й армии и 4 вдк продолжают оставаться изолированными от всех тылов и других армий фронта.